- Но зато как приятно, - добавила Джозефина, - когда думаешь - так будет всегда, а тут выглянет солнце.

Регина посмотрела на негритянку. Явно в ее словах был двойной смысл.

- Как дела у Рика?

- Он очень расстроен, просто ужасно. Я видела его таким один раз за всю жизнь, что я здесь. Сердце Регины сжалось.

- Тогда, когда уехала мать Слейда? Джозефина кивнула.

- А сейчас он расстроен так, что не может это скрыть. Невзирая на то, что Виктория - плохая женщина, Рик любит ее.

- Он - сильный человек. Справится.

- Точно. Он станет самим собой, но на это потребуется время.

- А где Виктория? С ней все в порядке?

- Не волнуйся о ней, мисси Регина. Прошлой ночью она немало выпила. Сейчас она уже не простудится. С вашей помощью, - Джозефина не собиралась прощать Викторию. Она помолчала. - Ей давно нужно быть выгнанной отсюда.

Регина же не была убеждена, что это так. Рик и Виктория женаты уже двадцать три года. Она была рада, что у нее нет необходимости прощать Викторию, но Регина искренне беспокоилась о Рике и Эдварде. Она уже хотела спросить Джозефину, что та думает о бегстве Эдварда, когда, донесся громкий голос Рика. Обменявшись быстрым взглядом с негритянкой, она бросилась в столовую. Там бушевал Рик.

- Что за черт? Что ты надумал? - кричал он на Джеймса.

- Ты слышал, - спокойно сказал Джеймс. На его лице было упрямое выражение - типичное выражение всех Деланза. - Я приехал домой, чтобы взять некоторые вещи. Я не останусь.

Регина подбежала к Слейду, взяла его за руку, увидев побелевшее лицо мужа. Рик стучал по столу:

- Я этого не потерплю! Джеймс не утратил спокойствия:

- Я не останусь. Это решено. Мне хочется, чтобы ты понял.

- Я все понимаю! Вначале Слейд покинул меня, затем - Эдвард, теперь - ты! - Рик опустился на стул. - Что я вам всем сделал?

Слейд подскочил к отцу, положил руку на плечо:

- Рик, Эдвард уехал не из-за тебя, он уехал из-за матери, ты это знаешь. Я сейчас здесь, дома. Я останусь. Джеймс очень хочет тебе что-то сказать, отец. Выслушай его!

Рик глянул вверх, на глазах его блестели слезы.

- Черт! Итак, если есть что сказать, говори! Джеймс глубоко вздохнул.

- Когда-то Мирамар для меня много значил. Я видел в нем свое будущее. Я работал в течение многих лет ради этого будущего, которого больше нет. Теперь он ничего для меня не значит, - в его голосе послышалась мольба. - Рик, попытайся понять меня! Пять последних лет я строил дом - для Элизабет и наших будущих детей. Мои мечты оказались иллюзией. Нет, ничего нельзя повторить. Мои мечты мертвы. Я не могу остаться. Не знаю, куда я поеду, мне все равно. Но я твердо знаю - остаться я не могу. Куда бы я ни взглянул, все мне напоминает о том, о чем я так мечтал, что я мог бы иметь, - он горько рассмеялся. - Я полагал, что уже имею. Рик потупил глаза.

- Ты думаешь, я не в состоянии понять? Всю ночь я не спал - и не из-за Виктории, а из-за того, что понимал: ты не останешься…

Он поднял голову.

- Уезжай. Уезжай. Найди то, что хочешь, делай то, что тебе кажется правильным. Джеймс с облегчением вздохнул.

- Спасибо, - затем он улыбнулся, глядя на Регину и Слейда. - Кроме того, будущее Мирамара принадлежит им. Разве это не понятно?

Через десять дней дождь прекратился. Небеса прояснились. Выглянуло солнце. Холмы больше не казались желтыми, выгоревшими на солнце, они окрасились в зеленый цвет. Но радости не было. Джеймс всем дал понять, что в первый же погожий день покинет Мирамар.

Виктория исчезла. Она не оставила даже записки, но взяла несколько сумок с вещами. Рик, казалось, испытал облегчение. Регина тоже считала, что так лучше - Рику не пришлось ее выгонять.

От Эдварда не пришло никаких вестей, однако удалось выяснить, что в Темплетоне он сел на поезд, отправляющийся на Север. Слейд предположил, что Эдвард отправился в Сан-Франциско, чтобы встретиться с Ксандрией и найти успокоение. Регина искренне надеялась, что это так.

Все, кто остались в доме, собрались, чтобы проводить Джеймса и пожелать ему удачи. Он был в хорошем настроении. Слейд часто говорил Регине, что Джеймс найдет свою судьбу, и она согласилась. Рика трудно было в чем-либо убедить, Регина знала: он упрямо верит, что однажды Джеймс вернется.

Джозефина со слезами обняла Джеймса. Подошла Люсинда и поцеловала его требовательно в губы, прижавшись к нему всем телом. Джеймс так ответил на ее поцелуй, что Регина покраснела и отвернулась. В этот миг они служили утешением друг для друга.

Подошла очередь Регины. За две недели она полюбила Джеймса как друга и брата. Она крепко обняла его.

- Я так рада, что мы встретились, - сказала она искренне. - Я желаю тебе всего хорошего, Джеймс. Всего наилучшего.

Джеймс глянул на Слейда.

- Кажется, мой брат похитил настоящее сокровище.

Регина понизила голос:

- Вы должны обещать мне, что вернетесь через шесть месяцев, - Джеймс удивленно глянул на нее. - Я еще не сказала Слейду, но скажу вечером. Скоро вы станете дядей.

Джеймс присвистнул и осторожно обнял ее.

- Что она сказала? - с подозрением спросил Слейд.

- Она расскажет тебе в свое время, - с улыбкой ответил Джеймс.

Потом стали прощаться мужчины. Последовали объятия, пожелания и обещания. Наконец Джеймс вскочил в седло. Регина держала Слейда под руку, Рик стоял рядом. Джеймс помахал всем рукой на прощанье и пришпорил коня. Семья продолжала махать, смотрела, как он пустил гнедого в галоп. Джеймс обернулся, последний раз махнул рукой и исчез за поворотом.

На минуту установилась тишина.

- Я думаю, ему нужно обрести себя, - сказал Рик. Он вздохнул, нежно шлепнул Слейда по спине. - Давай посмотрим, не можем ли мы еще сделать что-нибудь полезное сегодня, сынок!

Широкими шагами Рик направился к сараю.

Регина посмотрела на мужа:

- Тебе грустно?

- Нет, - он улыбнулся. - Совсем не грустно. Я слышал, что ты сказала.

- Ты слышал?!

Он поднял ее и легко закружил:

- Новое поколение Деланза! - бережно поставив Регину на землю, он взял ее за руку и посмотрел на зеленые холмы, четко вырисовывающиеся на горизонте. - Сейчас я более чем уверен - Мирамар станет частью нашего будущего. И их будущего.

Его взгляд скользнул туда, где серебристо-серый океан смыкался с каменной грядой.

- Я завидую им. На пороге двадцатый век, новый век - иной, волнующий, бросающий вызов старому и обещающий многое.

- Ты - поэт, - прошептала она, приникнув к нему. - И мечтатель. Он рассмеялся.

- Я - реалист, дорогая. И я думаю, пора объявить деду, не так ли?

- Я предоставляю эту честь тебе, - сказала Регина, и, взявшись за руки, они пошли вслед за Риком.


This file was created with BookDesigner program bookdesigner@the-ebook.org 18.09.2011