Бренда Джойс - Тайны

Рик пошевелил руками в карманах.

- Я приехал в город поговорить с твоей женой. Но поскольку она не хочет попросить тебя вернуться, я понял, что мне придется сделать это самому.

- Что?!

- Ты слышал. Ты уехал, Эдвард уехал. Я не могу заправлять всем один.

- Можешь, Рик, можешь. Даже когда Джеймс был жив, ты всем управлял один.

- Слейд! - вдруг опомнилась Регина. - Твой отец просит тебя вернуться домой!

- Слышал. Я подумаю над этим.

- Что за черт! Какие еще раздумья? - в голосе Рика копился гнев. - Ты предпочитаешь это сборище Мирамару? Мирамар - это настоящее, а здесь сплошная мишура и больше - ничего!

- Я хочу подумать над тем, сколько именно времени тебе потребовалось, чтобы попросить меня вернуться? Раньше ты не просил!

- Прекратите! - воскликнула Регина. - Почему бы вам не забыть о вашей пресловутой гордости и признать, что вы нужны друг другу? Почему?? Будьте вы оба прокляты!

Она повернулась и бросилась бежать.

Все! С нее хватит. Она пробежала сквозь толпу и оказалась на террасе, освещенная дюжиной бумажных фонариков. Регина ухватилась за холодную железную решетку, стараясь сдержать слезы.

- Черт тебя побери, - прошептала она, мысленно обращаясь к Слейду. - Упрямый дурак!

Если он отказывается помириться с отцом, помирится ли он с нею?

- Регина?

Она повернулась. Ее отец был не тем человеком, которого сейчас ей хотелось бы видеть.

- Пожалуйста, уходи.

- Я не смогу уйти, когда ты такая расстроенная, - Николае положил руку ей на плечо. - Почему с тобой нет твоего мужа, который мог бы тебя утешить?

Регина резко повернулась, глядя прямо в лицо отцу.

- Потому что у нас проблемы. Ты хотел услышать именно это?

Николае сел рядом с нею.

- Ты хочешь рассказать мне?

- Нет.

- Я люблю тебя, Регина. И не собираюсь упрекать тебя.

Она закрыла лицо руками.

- Я все еще люблю его, хотя все так плохо! Даже не знаю, почему. Я уверена только в одном: мы должны это пережить. Я могу сделать его счастливим - мы можем быть счастливы. Если вы пришли сюда насмехаться, если вы думаете, что я уйду от него только потому, что многое у нас не ладится, вы ошибаетесь.

- Мы пришли сюда не насмехаться. Твоя мать права, Регина. Ты повзрослела с тех пор, как мы виделись в последний раз до твоей амнезии.

- Да, отец. В Англии я была наивной, неопытной девочкой, может быть, милой, но наивной. Но этой девочки больше нет. Я хочу остаться и бороться за то, что мне нужно. А мне нужен Слейд.

- Знаешь, я горжусь тобой. Регина затаила дыхание.

- Что ты сказал?

- Я горжусь тобой. Ты действительно любишь этого человека. Девочка, с которой мы расстались в Техасе, не выстояла бы. Я не узнаю тебя, Регина.

- Надеюсь, это - комплимент.

- Это комплимент, но он соответствует реальности. Ты изменилась, стала сильнее. Боже, так трудно все это принять! Твоя мать постоянно говорит, что я не должен тебе мешать, ты сама примешь решение, будь то правильно или нет. Я привык опекать тебя, решать за тебя, но я отступаюсь. Ты - сама себе хозяйка.

- О чем ты говоришь? - воскликнула Регина. Николае вздохнул.

- Я прошу прощения. Опасаюсь, что я слишком бурно принял твое замужество, был излишне резок. Но когда я только прибыл в город, я надеялся встретить мою юную дочь, а не взрослую, зрелую женщину. Я приму любое твое решение по поводу вашего брака со Слейдом.

У Регины не было слов. Николае взял ее за руки.

- Другими словами, я буду поддерживать твое решение остаться со Слейдом Деланза.

- Отец! - она обняла его. - Спасибо, спасибо, что ты поверил мне!

- Ты заслуживаешь доверия. И, конечно, я не собираюсь тебя лишать приданого. Регина вновь обняла его.

- Я знала, что ты все поймешь. Спасибо, отец. Нет, не за деньги, которые нужны Слейду, а за то, что ты поверил мне.

Они вернулись около двенадцати, когда прием был еще в полном разгаре. Регина воспряла духом. Ее отец все понял, как она и надеялась. Теперь она действительно ощущала, что сегодня они празднуют свой союз. Но едва она попыталась коснуться руки Слейда, тот отстранился.

Когда они остались одни в спальне, он отвернулся от нее, уставившись в темное окно. Регина решила, что сейчас не время рассказывать Слейду о ее примирении с отцом. Но необходимо было обсудить другое.

- Слейд, мы можем поговорить? Он медленно повернулся к ней. Его лицо было мрачным.

- Да. Давай поговорим.

- У меня почему-то все время такое чувство, что вот сейчас ты скажешь то, что я боюсь услышать.

- Ты хорошо меня знаешь.

- Слейд, я не знаю тебя. Я не знаю и половины того, что мне хотелось бы. Он вздохнул.

- Это нелегко. Я не хочу обижать тебя. Ты можешь мне не верить, но я долго думал…

Казалось, он был не в состоянии продолжать.

Регина почувствовала испуг. Интуитивно она уже ощущала, что он имеет в виду.

- Нет, не нужно…

- Регина, все с самого начала было ошибкой.

- Нет! Это не ошибка! Я люблю тебя!

- Регина, - его глаза блеснули, - так больше не может продолжаться. Я больше не могу… Она болезненно вскрикнула.

- Будет лучше, если ты завтра переедешь к дяде, - твердо сказал он, направляясь к двери. - Сегодня я буду спать в кабинете.

Он помедлил у порога.

- Прости.

- Нет! - с трудом выдавила она. Голос срывался. - Это абсурд. Я люблю тебя. У нас были просто плохие дни, и это все. Я…

Он сжал дверную ручку, костяшки его пальцев побелели.

- Поздно. Я подал сегодня на развод.

Месяц спустя Слейд закрыл на замок дом на Гоух-стрит. Он возвращается в Мирамар. Потребовался целый месяц, чтобы подготовить к передаче дела в фирме Чарльза и ввести в курс джентльмена, который займет место Слейда.

Ключи от дома, который он так долго снимал, Слейд вернул владельцу. Слишком много воспоминаний,- ему не хотелось больше возвращаться сюда. Но он знал: память все равно не оставит его в покое.

Регина ушла. Она ушла в ту самую ночь после приема у Манна после его слов о том, что он подал на развод. Эту ночь он хотел бы забыть.

Когда она опомнилась от изумления, ее охватил гнев.

- Как ты осмелился нарушить клятву! - воскликнула она, швырнув в него вазу. Обычно она старалась контролировать себя, быть леди, но в эту минуту она забыла обо всем.

Он уклонился, придя в ужас от ее гнева, однако ничего не сказал. Да и сказать-то было нечего.

- Ты просто трус, Слейд Деланза, поджимающий хвост при каждом звуке опасности! И к тому же - глупец! Мы могли бы быть счастливы, очень счастливы, если бы не ты! - она разрыдалась. - Но у меня больше нет сил сражаться за двоих. Будь ты проклят!

Она бросилась прочь, вниз по лестнице, путаясь в юбках своего бального платья. Слейд вдруг осознал, что бежит за ней, отчаянно желая позвать ее, уговорить вернуться. Но она уже исчезла за входной дверью, не взяв даже плаща. Когда он очутился на крыльце, ночь поглотила ее.

Слейд хотел бежать на поиски. Он хотел кричать о том, что он любит ее всем сердцем. Он был готов… готов забыть о своем решении…

Но образы прошедшего вечера плыли перед его мысленным взором - Регина в своем роскошном платье, блистающем драгоценностями, вальсирует с банкирами и политиками, проходит через элитарную толпу… Мотылек. Воплощенная красота и успех.

Он не окликнул ее. И не бросился вслед. Так лучше. Она возвращается к жизни, к которой привыкла, для которой была рождена. Вскоре она выйдет замуж. За герцога. Так лучше.

Но сердце Слейда сжималось от боли. Может быть, когда-нибудь потом боль утихнет…

Положив ключ в карман, Слейд долго смотрел на пустой дом с закрытыми ставнями. Боже, прошел месяц, но боль не утихла. Сердце продолжало мучительно кровоточить. Сможет ли он забыть? Забыть ее?

Он спустился по ступеням, ничего не замечая вокруг, к нанятому им экипажу. Ким уже погрузил сумки. Обычно мальчик с радостной готовностью собирал хозяина в путь, но сегодня Ким был невесел. С тех пор как Регина ушла, Слейд был не в состоянии скрыть от мальчика своей печали, несмотря на все усилия. И. Ким старался - он ходил за хозяином по пятам, исполнял с готовностью любое поручение, как будто вовремя доставленная газета могла бы принести облегчение. Слейд не знал, смог бы он прожить эти дни без Кима, без его заботы и ненавязчивых попыток заставить Слейда улыбаться. И иногда, вопреки всему, ему это удавалось.

Но мальчик был расстроен намного сильнее, чем казалось Слейду. Однажды он услышал рыдания. Свернувшись калачиком, Ким плакал в своей кровати. Слейд ощутил болезненное чувство вины за то, что стал причиной горя ребенка, который был ему вместо сына. Ким признался, что тоже скучает по «мисси». В эту ночь Слейд тоже плакал, но уже в одиночку, чтобы не увидел мальчик.

Подойдя к экипажу, Слейд ободряюще улыбнулся.

- 0'кей, парень, - сказал он. - Мы заедем к Чарльзу и Ксандрии, чтобы попрощаться. Это по пути.

Ким нерешительно улыбнулся в ответ:

- Вечером мы будем в Мирамаре? Слейд коснулся ладонью черных шелковистых волос Кима.

- Точно, - он посадил его в экипаж, запрыгнул сам. - К вечеру мы будем в Мирамаре.

Он дал сигнал кучеру, и они тронулись.

Нервы Слейда были напряжены до предела, когда они проезжали по восточной части Калифорнийской улицы, откуда был виден дом Д'Арчандов. Хотя ему было известно, что ее там нет.

Нужно было попросить кучера изменить маршрут, но уже поздно. Рука Слейда скользнула в карман пиджака. Пальцы нащупали письмо, настолько затертое, что еще немного - и оно рассыплется на куски. Он перечитывал его уже тысячу раз и будет перечитывать еще.

«Дорогой Слейд, я возвращаюсь домой. Может быть, однажды и ты найдешь в себе мужество, чтобы приехать домой. Твоя жена Регина».