Бренда Джойс - Тайны

- Сколько же тебе лет?

- Скоро одиннадцать. Регина разозлилась:

- Это же грех! Слейд вырвал тебя прямо из колыбели.

Мальчик был так разумен, что она думала, ему не менее тринадцати.

- Нет, хорошо. Масса Слейд очень хороший.

- Тебе он нравится?

- Конечно, - Ким с жаром кивнул.

- А где твоя семья? Ты не скучаешь по маме, отцу, братьям и сестрам?

- Мама умирать от плеть. Отец пах-пах. Сестра плохая - проститутка! Нет брат. Слейд - семья.

Регина смотрела на него во все глаза:

- Что значит «пах-пах»? Мальчик сделал вид, что у него в руках ружье, поднял его к глазам:

- Пли!

Регина закрыла глаза. Ким - не просто мальчик на побегушках. Он бездомный сирота, которого приютил Слейд. Регина погладила мальчика по голове:

- Ты счастлив, Ким?

- Очень.

Когда Слейд вошел в свой дом, то первой мыслью его было: туда ли он попал?

Гостиная была хорошо освещена. Два изящных натюрморта с цветами висели на стене. Пол был натерт воском. Слейд принюхался с подозрением. Странный запах исходил из другого конца дома. На кухне явно готовили мясо.

- Что за черт? - прорычал он.

Слейд рванулся вперед, хотел пролететь через гостиную, но, повернув голову, замер. Перед его взором предстало виденье в чем-то желтом.

На софе тихо сидела Регина в ярко-желтом вечернем платье. Руки ее были сложены на коленях, глаза устремлены на него.

Слейд не мог отвести от нее взгляда. На какой-то миг ему показалось, что все это - сон, просто сладкий сон. В реальном мире не существует красавицы-жены, живущей в его доме, не бывает приличного домашнего ужина, нет уютной чистой гостиной.

Его рот изогнулся в недоверчивой улыбке:

- Ты - реальность?

При звуках его насмешливого низкого голоса Регина откинулась на подушки:

- Да.

Слейд поставил кейс, засунул руки в карманы брюк. Его сердце забилось быстрее. Он огляделся. Ковер хорошо выбит, пыль вытерта, шторы отдернуты, за окнами виден вечерний туман, прорезанный светом газовых фонарей.

Он взглянул на свою жену. Даже софа, принявшая на себя драгоценную ношу, не казалась такой уж безобразной. Затем он увидел, что софа буквально усыпана дюжиной подушек, скрывших ее вульгарную обивку.

В комнату вошел человек, Слейд даже вздрогнул. Высокий, худой и угрюмый. Вошедший держал в руках серебряный поднос с единственным стаканом, в котором поблескивало скорее всего бордо - любимое вино Слейда.

- Кто вы, черт возьми? - голос Слейда звучал мягко.

- Бринкс, сэр, - в его голосе чувствовался британский акцент, говорил он по-военному четко.

Регина встала:

- Слейд, это - Бринкс, - она заколебалась, - твой дворецкий.

- Понятно, - он взял стакан. - Спасибо, Бринкс.

- Что-нибудь еще, сэр? Слейд посмотрел на Регину.

- Спросите мою жену.

- Мадам?

- Нет, спасибо, - она замялась, - Слейд, ты будешь готов отужинать через сорок пять минут? Он не отрывал от нее глаз:

- Я могу быть готов через сорок пять минут.

- Бринкс, скажите месье Бертрану, что мистер Деланза уже дома, и мы будем ужинать в девять.

- Слушаюсь, мадам, - Бринкс удалился.

- Надеюсь, ты не очень расстроен? - затаив дыхание, спросила Регина.

- Я был расстроен весь день.

- Был?

Слейд поставил стакан:

- Я послал тебе записку, но ты не ответила. В ее глазах мелькнуло удивление.

- Я не знала, что ты ждешь ответа.

- А я ждал.

- Прости.

- Что здесь происходит, Регина?

- Я… я пришла посмотреть, не нужно ли тебе чего-нибудь, - она словно приготовилась к обороне. - В конце концов, я - твоя жена.

- С каждой минутой это становится все ощутимее.

Регина встревожилась:

- Здесь все словно в холостяцкой берлоге. Он невольно улыбнулся:

- Ты довольно мягко сформулировала…

- Да, - призналась она, - я не могу не заботиться о твоем доме! И я наняла горничную, дворецкого и повара. Я увела месье Бертрана у Крокеров, - она улыбнулась ему виноватой, но обворожительной улыбкой. - И надеюсь, что он этого стоит.

- Если судить по запахам из кухни, охотно верю.

Она глянула на него с надеждой:

- А ты не хочешь пройти наверх и переодеться во что-нибудь более удобное?

Что происходит? У него внутри все буквально радостно заныло. Она изменила свое решение развестись? Кажется, да. Кажется, она пришла в его дом, чтобы остаться здесь. Кажется, она сделала окончательный выбор, сняв с него ответственность и утверждая их примирение. Он был взволнован, но он был и растерян. Все решилось неожиданно быстро.

Она напряженно смотрела на него.

Нет, сейчас он не собирается ее разочаровывать. Если она хочет, чтобы он пошел наверх - а там его тоже ждут перемены - он так и сделает. Он неожиданно взял ее за подбородок и нежно поцеловал в губы. Затем быстро вбежал по лестнице.

Войдя в спальню, он так и застыл на пороге. Его скромная кушетка исчезла. Вместо нее он увидел огромную кровать с медными спинками.

Обивка была расшита бордовыми цветами. Откуда, черт возьми, ей известно, что бордовый - один из его любимых цветов?

Он коснулся рукой упругой обивки, представив себе Регину вот здесь, на этой кровати. Приблизившись, он увидел разложенный шелковый домашний халат с красноватыми отворотами. Слейд никогда не носил халат, подаренный ему когда-то Ксандрией.

У кровати стояли новенькие шлепанцы. Медленно снимая галстук, рубашку, пиджак, он осматривал комнату. На темном деревянном столике у окна лежала кружевная скатерть, в центре высилась ваза с недавно срезанными лилиями, их аромат наполнял комнату. Графин на бюро, почти полностью опустошенный, сейчас был наполнен. На подносе стояли чистые стаканы. Приблизившись, Слейд увидел, что они тоже новые. Честно говоря, этого серебряного подноса он тоже раньше не замечал.

Стараясь рассуждать спокойно, Слейд прошел в ванную. На еще одном, совершенно новом серебряном подносе, стояли его туалетные принадлежности. В дальнем углу Регина поставила папоротник в горшке. С бронзовой рукоятки, которую Слейд тоже никогда прежде не видел, свешивались белоснежные полотенца. Она также сменила бледно-серые занавески на полосатые: бордово-белые.

Она многое изменила в его доме. К лучшему. Слейд нахмурился. Она заплатила за все это? Нет, он не сможет ничего изменить, но он же принял решение не пользоваться ее состоянием, которое она так неразумно растрачивает на него. Он рад, очень рад. Как уютно! И все - со вкусом. Но, черт возьми, куда их заведет подобная стратегия? В туннель, в котором нет света.

- Слейд?

Надевая шелковый халат, он вздрогнул при звуке ее голоса. Нерешительность в ее тоне заставила его обернуться.

- Ты сердишься?

- Нет.

Она словно почувствовала облегчение. Он обнял ее, крепко прижал к себе. Ощутил, как пульсирует ее тело.

- Все это - как сон, Регина, - тихо сказал он.

Она посмотрела на него, сдерживая слезы:

- Тебе нравится?

- Мне нравится, - низким голосом сказал он, не в силах выразить то, что он сейчас чувствовал. Он страстно поцеловал ее в губы, словно впитывая ее удивление.

Она счастливо рассмеялась.

- А… кровать?

- Давай испробуем ее, - прошептал он, объятый дрожью, - давай испробуем ее сейчас.

- Мы не можем! Месье Бертран сбежит, не начав своего дела!

- Регина, пожалуйста, - Слейд взял ее на руки. - Позволь мне любить тебя прямо сейчас. Прижавшись к нему, она молчала.

- Ты нужна мне, - прошептал он. Уложив ее на кровать, он взял ее лицо в свои ладони. - Как ты нужна мне!

- Ты тоже нужен мне, Слейд, - в ее глазах стояли слезы. Она хотела сказать что-то еще, но закусила губу.

- Скажи! - выкрикнул он, его руки заскользили по ее плечам. - Скажи мне! Скажи мне, что любишь меня, даже если это только в этот миг!

- Слейд…

Он осыпал поцелуями ее шею, тяжела дыша. Руки жадно скользили по ее телу.

- Регина!?

- Да, - простонала она. - Боже мой, да. Я люблю тебя, Слейд.

Последующие несколько дней прошли в безмятежном счастье. Обставляя дом Слейда и нанимая прислугу, Регина не имела ясных намерений переехать к нему, но это произошло само собой. После роскошного ужина, доказавшего то, что месье Бертран действительно заслуживает всевозможных похвал, Регина вновь оказалась в объятиях Слейда. Когда после нескольких страстных часов она заснула, он не разбудил ее, не отвез домой.

На следующее утро Регина с удивлением проснулась рядом с ним.

Но ее все же одолевали сомнения. Он ничего не сказал по поводу их примирения. Возможно, ему просто не хотелось говорить о несчастливом прошлом? В конце концов, он ведь отказался дать ей развод. Может быть, он просто опасается разговора на эту тему. Как, впрочем, и сама Регина. Но она одно знала наверняка - ей не хочется возвращаться в дом дяди, она принадлежит Слейду, и она должна быть в его доме. Ей даже не хотелось покидать дом Слейда, чтобы перевезти свои вещи. Ситуация была слишком деликатной.

Слейд сам нашел выход. После завтрака - в постели - он ненароком предложил послать слугу за ее вещами. Регина тут же согласилась. Кажется, они достигли взаимопонимания.

Но все же недосказанность давила невидимым грузом.

В эти дни Слейд относился к ней не как к жене, а как к невесте. Он решил не ездить на работу, возил ее по городу. У них был медовый месяц, который Регина никогда не забудет. Они посетили «Маленькую Италию», где Регина попробовала итальянские макароны, тут же заставившие забыть обо всем. В Эмбаркадере они пообедали в «Устрицах Мейера», отведав салат из водорослей и сырых устриц, сдобренных пивом со льдом. Побывали также в замке - Обсерватории Теле-граф-Хилл. Слейд пригласил ее на концерт в Больдминскую музыкальную Академию, который им обойм так понравился, что они прослушали ту же программу еще раз на следующий день.