Он надеялся, что Рейчел не будет сильно расстраиваться. «Может быть, если я уеду, она наконец-то даст согласие и выйдет замуж за Маркуса», – писал он.

Они закрылись в комнате Сэма и сидели там, оставив включенным радио. Большинство передач было посвящено ходу военных действий. По всему чувствовалось, что война приближается к концу. Но радость близкой победы омрачили известия об атаке немецких войск и больших потерях в американских частях. Остальные сообщения были более утешительными. Еще немного, еще совсем немного, и американские солдаты вернутся домой.

– Мы прерываем программу, чтобы сообщить вам последние новости из Вашингтона.

Две молодые женщины вцепились друг в друга:

– Это конец! Война окончена.

– В три часа тридцать пять минут дня в Малом Белом доме в Варм Спрингс, штате Джорджия, скончался президент Рузвельт. Вице-президент займет свое место в Белом доме и принесет присягу в качестве тридцать второго президента Соединенных Штатов. Миссис Элеонора Рузвельт находится на пути от Варм Спрингс к Вашингтону. Она сопровождает тело своего мужа для церемонии прощания.

Ханна и Кэтлин, ошеломленные, смотрели на радио. Их радость сменилась печалью.


Ханна не виделась с Виктором месяц. За это время война в Европе окончилась. Муссолини и его любовницу предали позорной публичной казни – повесили на площади в Милане. Гитлер и его любовница узаконили свои отношения – поженились прямо в бункере перед тем, как покончить жизнь самоубийством.

– Как жаль, что Рузвельт не сможет увидеть, чем закончилась война, – обмолвилась Ханна в разговоре.

Виктор находился не в лучшем расположении духа. С того дня, как он вышел из моря подобно бронзовому греческому богу, прошло более десяти месяцев. И его все больше и больше раздражало сидение в изоляции.

– Он был лицемер!

– Как ты смеешь так говорить?!

– Ты считаешь, что он ничего не знал о концлагерях? И это не он отдавал приказ вернуть корабли, которые направлялись в Америку продавать беженцев за деньги?

Ханне не хотелось продолжать спор, ведь она пришла сюда, чтобы сообщить, как идут дела, связанные с освобождением Виктора.

– Ладно, хватит об этом. В конце концов, и Гитлер, и Муссолини мертвы.

– А, эти подонки? Рвань и отребье. Люди, не имеющие образования. Никакого воспитания и вкуса. Ты только взгляни на их форму! А женщины? Сравни их с Кларой Петаччи или Евой Браун? – он в раздражении стукнул кулаком по столу, прежде чем успел взять себя в руки. – Извини, дорогая, я обидел тебя? – Он поднес к губам ее руку и поцеловал каждый палец в отдельности, затем поцеловал ее в плечо, дрожавшее от негодования, провел губами по изгибу шеи.

– Бедный ты мой, как же ты тут измучился, – она уткнулась лицом в его волосы. – Я стараюсь делать все, что только можно. Адвокат пообещал, что тебя скоро освободят. Вот так. О Боже! Он сказал, что твое происхождение очень и очень поможет тебе.

Маркус Салинко согласился выступить поручителем за Виктора. Они договорились держать это в тайне от Рейчел. Та и представления не имела об их встрече и о том, что Маркус согласился помочь. Мысли Рейчел целиком и полностью сосредоточились на сыне и его скором возвращении.

Ханна и Кэтлин тоже готовились к его возвращению. Их план был таков: неделю после возвращения Сэм живет у матери, чтобы она могла порадоваться встрече с ним, а потом он объявит о женитьбе.


В середине июля в риверсайдский дом пришла телеграмма. Рейчел попыталась сорвать печать, но вдруг глаза ее приняли какое-то странное выражение, а тело словно обмякло.

– Нет, ты открой, – попросила она дочь.

Когда Ханна достала сообщение, Рейчел вдруг вырвала бумажку у нее из рук:

– Нет. Это мой сын. А что если… если что-нибудь случилось… я одна… сама… а не ты…

Но телеграмма выскользнула из ее дрожащих рук и упала к ногам только что вошедшего Маркуса.

– Что такое?

– Телеграмма – разве ты не видишь! Я не хочу знать, что там написано.

– Позволь мне, мама. Все-таки это мой брат. – Ханна оставалась спокойной. Она не верила в плохие новости.

Но Рейчел даже сейчас не могла скрыть раздражения:

– Нет. Пусть Маркус прочтет.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он развернул и прочел сообщение.

– Все в порядке! Он приедет на «Королеве Елизавете».

– Слава Богу! – Рейчел бросилась на шею Маркусу, и они закружились.

Ханна и не пыталась присоединиться к ним. Она осталась стоять одна – с чувством облегчения и радости. «Слава Богу!» – мысленно повторила она вслед за матерью.

Первым делом надо передать это известие Кэтлин. Она позвонит ей ночью, по телефону – так быстрее всего. И Ханна, дождавшись, когда Маркус и Рейчел ушли, позвонила в Форт Гамильтон, чтобы дежурный передал записку Кэтлин. Телефон стоял на ночном столике Рейчел, и когда Ханна набирала номер, ее взгляд упал на корзину, в которой лежала газета. Ханна оставила газету со своей статьей для матери, приложив небольщую записку. Но газета так и осталась нераскрытой. А на ней лежали обрезки ногтей и белая пыль – это Рейчел подправляла ногти пилочкой, когда делала маникюр. Ханна давала себе слово, что будет внимательной к матери, постарается понять ее чувства – ведь Рейчел так беспокоится из-за Сэма, но это… Это было просто возмутительно.


Тридцатое июля стало днем возвращения самой большой группы американских военнослужащих. 31 445 человек должны были прибыть в залив Нью-Йорка на семи кораблях. Среди них и «Королева Елизавета» – последнее слово в кораблестроении, плавающий дворец, не уступающий «Королеве Мэри» – самому великолепному кораблю, который когда-либо бороздил воды Северной Атлантики. И тот и другой Великобритания передала для перевозки солдат, когда вступила в войну в 1939 году.

Корабли, все еще выкрашенные в серые маскировочные цвета, представляли весьма внушительное зрелище. Катера патрульной службы и лоцманские лодки рядом с ними смотрелись так, словно это были детские кораблики в ванночке. Ханна, Рейчел и Маркус стояли в толпе и держали в руках красные воздушные шарики, чтобы привлечь внимание Сэма. Кэтлин согласилась с Ханной, что будет тактичнее, если она подождет Сэма в отеле.

Корабль «Королева Елизавета» выглядел как громадное здание. Наконец спустили трап и прибывшие тоненьким ручейком устремились на берег, размахивая руками, приветствуя родных, друзей, знакомых и всех тех, кто стоял на пристани. На берегу грянул оркестр. В воздух взвились конфетти, словно это был разноцветный снег. Приветствия, крики, смех и грохот оркестра – все это сливалось в одно целое.

Увидев тоненькую, высокую фигуру в толпе, Рейчел закричала:

– Сэм! Вон он! Видите?

Конечно, в этом шуме ее голос нельзя было различить. Но Рейчел продолжала подпрыгивать и звать его. Сколько раз потом она говорила, что видела его.

– Посмотри, Маркус! Это же он! Почему он не видит нас?

К тем, кто уже ступил на пристань, бросались обниматься не только их родные и близкие, но и все, кто не мог сдержать радости. Все целовались и обнимались.

– Лейтенант Лоуренс! Лейтенант Лоуренс. Сэм Лоуренс? Вы знаете его? Я его мать. Вы его не встречали? – Ханна и Маркус не могли оттащить Рейчел. – Скажите, кто знает Сэма Лоуренса?

Но солдаты не могли ответить ей.

– Мамочка, ну перестань же ты так волноваться. Пожалуйста.

Но беспокойство Рейчел росло с каждой минутой. С каждым новым солдатом, ступившим на берег. Наконец корабль опустел. Рейчел была в отчаянии. Может, они пропустили его в толпе?! Может, это не тот корабль?! Или он просто поменял место и поехал на другом? Наверное, он отправил еще одну телеграмму, но они не получили ее.

– Я сейчас найду офицера сопровождения, – сказал Маркус.

– Давно пора было это сделать, вместо того, чтобы стоять здесь как столб.

– Оставайтесь здесь и ждите меня, – спокойно ответил Маркус.

Порт постепенно затихал. Приехавшие и встречавшие их уходили все дальше. Военный оркестр начал складывать инструменты в футляры. Конфетти, жевательная резинка, бумага валялись на земле вместе с бутылками из-под содовой и обрывками лопнувших воздушных шариков.

– Ну-ка взгляни! Вот туда! Может быть, они знают? – Рейчел бросилась по причалу к небольшой группе людей, разгружавших какие-то продолговатые ящики с корабля, тихо приставшего в отдалении.

Ханна по случаю торжественной встречи надела туфли на высоком каблуке. Пытаясь догнать мать, она не заметила проволоку и зацепилась каблуком. Она рухнула на колени и больно ударилась. Каблук отвалился, словно его срезали ножом.

– Все в порядке? – спросил ее Маркус. Он видел, как они побежали по пирсу.

– Тебе удалось что-нибудь узнать?

– Да. Нам отправили телеграмму домой.

– Тогда иди лучше за мамой. Успокой ее.

– А что она там делает? Это же грузовое судно…

Они не успели сделать и шагу, как страшный, нечеловеческий крик разнесся по опустевшей пристани:

– Неееееееееееееееет! Нееееееееееееееееееееееет!

Когда они добежали до нее, она лежала на деревянном ящике, вцепившись в него ногтями. Сбоку на нем была табличка: «Лейтенант Сэмюэль Лоуренс».


И взрыв атомной бомбы в Хиросиме, и подписание капитуляции Японии – все эти события не нашли никакого отклика в особняке на Ривер-сайд. Первый шок прошел. Но в памяти у всех еще было слишком живо, как Рейчел цеплялась за гроб, а Маркус не в силах был оторвать ее от крышки. Она обломала свои тщательно наманикюренные ногти, пытаясь открыть его. И крик ее – на одной протяжной ноте – все не кончался и не кончался. Когда Маркус снова попытался успокоить Рейчел, она вдруг набросилась на него с кулаками, а потом также неожиданно обессилела и обмякла у него на груди.

Остановив такси, он отправил Рейчел домой вместе с Ханной, а сам остался возле гроба, чтобы узнать, что случилось. Дикий и нелепый несчастный случай. За четыре дня до отплытия Сэмюэль вышел ночью один прогуляться, подышать свежим воздухом. В тот день штормило. Его тело нашли только на следующее утро. Все пришли к выводу, что он оступился и ударился о металлический поручень – перелом основания черепа.