Каждый раз, читая это письмо, ей становилось плохо. Кэсси хотела открыть питомник недалеко от Вильямсбурга. Для общественности он был бы открыт только два раза в году, а в остальное время продажи можно было бы осуществлять через интернет. Таким образом, у нее был бы свободный график. Она могла бы работать хоть всю ночь, хоть несколько дней подряд. Если ей захочется, она могла бы сделать перерыв в работе и взять отпуск. На случай если один из её детей заболеет.

Письма Маргарет вызывали в воображении картину погрузки тысячи полуфабрикатов фруктовых деревьев и продажи их оптовому покупателю. Она представляла себе сотни рабочих, и торговую площадку размером, как минимум, двадцать акров. Она представляла, как мать звонит ей пятьдесят раз в день со срочными проблемами, которые нужно решить немедленно!

Она хотела было позвонить Алтее и поговорить с ней по этому поводу. Но Кэсси так устала просить других людей решать за нее проблемы. Если она собирается когда-нибудь повзрослеть, ей необходимо научиться ладить с матерью и уметь постоять за себя.

Итак, теперь, сойдя с беговой дорожки, она проверила свой сотовый телефон и нашла семь неотвеченных вызовов Алтеи без сообщений. Сердце Кэсси сжалось. Произошло что-то ужасное? С Томасом? С Элизабет? Или может кто-то позвонил с её телефона с кошмарными новостями?

Она вышла из тренажерного зала и набрала номер Алтеи. Когда она ответила, Кэсси вздохнула с облегчением.

– С вами все в порядке?

– Просто прекрасно! – ответила Алтея оживлённо. – Лучше, чем прекрасно. Помнишь, я хотела от тебя исполнения актерской роли? Так вот, я только что организовала это.

Кэсси улыбнулась в телефон. При каждом разговоре с Алтеей, оживлённость в её голосе согревала Кэсси душу. На Рождество дочь Алтеи, её муж, три внука и двенадцать правнуков погостили у неё два дня.

Алтея рассказала Кэсси, как наслаждалось каждой минутой. Она попросила об одолжении молодых актёров.

– Они сделают всё ради бесплатного обеда, – сказала Алтея.

– Или же ради знакомства с вами, – ответила Кэсси. Они обслуживали столы, следили за детьми, чтобы те не прыгали в реку, бесконечно разливали напитки взрослым. Рождественским утром истерично кричащие дети разрывались между подарками, которые Алтея заказала для них по интернету.

– А как ваша дочь?

Повисла недолгая пауза, прежде чем Алтея начала:

– Они с мужем собираются приехать ко мне летом на неделю. Надеюсь, что мне удастся поговорить с ней о пластической хирургии. Она выглядит старше меня.

Кэсси не удержалась от смеха.

Потом Кэсси спросила, что за актерская работа её ожидает.

– Я хочу, чтобы ты поехала на детективный уикенд в дом моего старого друга.

– Конечно, – согласилась Кэсси. – Звучит здорово.

– Его имя Чарльз Фолкнер и он чрезвычайно богат. Ему нравится рассказывать людям, что половину богатства он получил в наследство, а половину заработал сам. У него есть огромное поместье, построенное, как он говорит, его дедом. Он также рассказывает, что его предком был лучший друг Джорджа Вашингтона. Правда заключается в том, что он купил это место в 38 году, когда оно было заброшено. И вбухал в него кучу денег. Он придумал себе историю о наследстве и купил портреты в антикварных магазинах.

– И вы хотите, чтобы я провела уикенд в доме этого мужчины и раскрыла детективную тайну.

– Да, – ответила Алтея.

– Он актёр?

– Дорогая, я играю только на сцене. Чарльз никогда не перестаёт играть. Вся его жизнь – драма. Тебе лучше это запомнить.

Но Кэсси знала Алтею достаточно хорошо, чтобы понять, что с ней не всё так просто.

– Так, а в чем реальная причина?

Алтея рассмеялась.

– Я хочу, чтобы ты забрала то, что я спрятала в доме много лет назад.

– И вы думаете, оно всё ещё там?

– Если дом не сожгли дотла, чего не произошло, оно там. Проблема в том, что это произошло так давно, что я не помню, в какой комнате спрятала. Единственное, что я помню, эта была одна из спальных комнат. Я спрятала его под незакрепленной половицей у окна.

– Что вы спрятали? – спросила Кэсси.

– Бриллиантовое ожерелье, некогда принадлежавшее русской великой княжне.

– О Господи! – воскликнула Кэсси. – Это украшение не связано с теми, что грабитель украл двадцать лет назад?

Алтея заколебалась.

– Да. Ожерелье – единственное, что у меня тогда не украли. После того ограбления я не доверяла никому. В доме Чарльза я спрятала его под половицей, не доверяя сейфу.

Кэсси нахмурилась.

– Почему вы не забрали его, когда уходили?

– Потому что мы с Чарльзом были любовниками, и в тот уикенд он выяснил, что я переспала с другим мужчиной. И выкинул меня из дома. В силу обстоятельств я не могла просить его позволить мне вернуться наверх и забрать ожерелье, подаренное мне другим мужчиной.

– Нет, конечно, не могли, – ответила Кэсси, распахнув от удивления глаза. – И теперь вы хотите, чтобы я поехала туда, нашла спальную комнату, вычислила незакрепленную половицу и вытащила ожерелье.

– Точно, – подтвердила Алтея. – Чарльз уже старик, но он всё ещё ненавидит меня, поэтому ни я, ни те, кто со мной связаны, не могут туда поехать. Я только через третьи руки смогла раздобыть для тебя приглашение. Это один их тех детективных уикендов, в котором один из гостей притворяется убитым, а другие должны вычислить кто это сделал. Мне сказали, что приз за победу – сапфировое кольцо.

– Хорошо, – проговорила Кэсси медленно. – Куда и когда мне отправится.

– Я напишу тебе по электронной почте. Тебе необходима кое-какая одежда, но я об этом уже позаботилась. Просто не планируй ничего на уикенд, – сказав это, Алтея положила трубку.

Кэсси изумленно посмотрела на телефон, порываясь перезвонить ей. Но, зная Алтею, она понимала, что не добьётся от нее ответов. Она рассказала Кэсси всё, что собиралась. Этот уикенд, размышляла Кэсси. Сегодня понедельник. У нее было не так уж и много времени.

* * * * *

Алтея положила трубку и улыбнулась Томасу. Они сидели в гостиной, перед ними стоял чайник, окружённый тарелками с небольшими порциями сэндвичей, лепёшек и кусочков пирога с замороженной глазурью пастельного тона, с крошечной розой на каждом из них.

– Ну? – спросил Томас. – Она сделает это?

– Да. Но мне потребовались месяцы, чтобы организовать всё это. Я должна быть осторожна в своих словах, поскольку у неё есть привычка копаться там, где не следует

Томас вздохнул.

– Ох, как я скучаю по ней и желаю, чтобы она вернулась обратно! Наш дом совсем недавно был приютом, убежищем для утомлённых, а теперь он походит на корабль в штормовом море.

– Мммм, – протянула Алтея. – Мне нравится, когда ты говоришь поэтически.

– Больше похоже на правду, чем на поэзию. Если бы Джефф не был моим сыном, я бы больше не заговорил с ним.

– Он все еще злится?

– Я понятия не имел, что он способен на такой гнев. И я не могу понять, на кого он злится. На себя? Не думаю, что на Кэсси. После того, как умерла Лиллиан…

– Была убита, – поправила Алтея.

– Да, после того, как Лиллиан была убита. Горе приглушило гнев Джеффа. И у него появилась работа по поимке её убийцы.

– Что он и сделал, – добавила Алтея.

– Да, – ответил Томас. – Он нашёл их и …

– Мы не должны об этом говорить, – прервала его Алтея. – Но они больше никому не причинят боль. Твой сын настолько уже сыт по горло своей работой, что стал бы гражданским, если бы не знал, что ему предложат стать учителем.

– Да, – ответил Томас, делая глоток чая. – Кэсси вернула его к жизни. Её жизнерадостность и любовь ко всем нам вернули его к нам.

Алтея совсем не по-дамски фыркнула.

– Я не понимаю, почему твой идиот сын не признался ей в любви.

– Думаю, что он считал это предательством по отношению к Лиллиан, или, может быть, он боялся, что если снова женится, кто-нибудь убьёт Кэсси. Полагаю, даже сам Джефф не знает, почему он не сделал этого. Сказать по правде, я думаю, он полагал, что у него для этого вся жизнь впереди. Кэсси ещё ребёнком стала частью его жизни, и мой сын считал, что она всегда будет ждать его.

– Я слышала, что такое случалось и раньше, но только в былые дни, – сказала Алтея.

– Если такое и случалось, то только, если женщина была уверена в любви мужчины. Бедная Кэсси даже не подозревала, что Джефф с ума по ней сходит.

– Откуда она могла это узнать, – Алтея вздохнула. – Я помню, когда видела их вместе, он так нависал над ней, словно был готов убить любого, кто подойдет близко.

– Когда ты видела их вместе?

– Я хоть и заключенная в этом доме, но у меня есть бинокль. Я часто наблюдала за ними на пляже.

– Как я скучаю по тем временам, когда нас было четверо.

– Ты скучаешь по её стряпне и по тому, как она взбивала твои подушки. А ещё ты скучаешь по её пышным формам.

Томас ухмыльнулся.

– Она действительно красивая девушка. Я скучаю по всем её качествам. Итак, расскажи мне, что заставляет тебя думать, что она, поехав к Фолкнеру и увидев там Джеффа, развернувшись, не покинет дом.

– Женская интуиция, – ответила Алтея. – И, кроме того, желание найти бриллиантовое ожерелье под половицей слишком велико, чтобы ему противиться. Она разве не будет ослеплена такой перспективой?

– А что же случится, когда она поднимет все половицы Фолкнера и не найдет никакого ожерелья?

– О, дорогой, оно там.

Томас чуть не разлил чай, когда поспешно поставил стакан на стол.

– Ты хочешь сказать, что бриллианты находятся под половицей дома этого человека?

– Может и не бриллианты. Я здесь немножко слукавила. На самом деле я спрятала письма в часах, и мне бы хотелось заполучить их обратно.