Но Кэсси не сказала ни слова из того, что действительно думала. Жизнь с матерью научила ее скрывать свои подлинные чувства и эмоции. Если кто-то не соглашался с Маргарет Мэдден, его ждало наказание.

-Только не рассказывайте моей матери, - наконец-то произнесла Кэсси, глядя на него и, избегая взгляда той женщины.

Сбитая с толку, женщина резко подняла взгляд на него.

- Маргарет Мэдден.

Женщина сочувственно вздохнула.

- Я не знаю, что Мэгги может…- она замолчала. – Мы ничего не расскажем. - Успокоила она Кэсси. - Но, наверное, нам стоит вызвать доктора, чтобы он осмотрел тебя.

- Нет! – запротестовала Кэсси, вскочив на ноги, чтобы показать, что с ней все в порядке. Однако ей стало плохо, и она упала бы, если бы он не подхватил ее. На одно мгновение она испытала божественное удовольствие от его объятий. В тот момент она обрадовалась, что не умерла, иначе она никогда бы не почувствовала вкус его губ и тепло его объятий.

Женщина закашлялась, и он отпустил ее.

Кэсси обернулась, глядя на них. Они красиво смотрелись вместе: она была настолько же высокой, насколько и он, темные волосы были коротко подстрижены, а купальник демонстрировал ее стройное спортивное тело. Вероятно, она тоже занималась теннисом и плаванием. «Вот она бы никогда не утонула», - подумала девочка, отворачиваясь от них. Смутившись, Кэсси ожидала вопроса о том, что же она делала в бассейне, если не умела плавать.

- Мне…ммм…пора идти. – Пробормотав, она развернулась и побежала к дому.

Позади она услышала мужской баритон.

- Тсс! Очевидно, что она влюблена в тебя и заслуживает уважения. – Ответили женским голосом.

- Она ведь всего лишь ребенок. Она не может… - произнес он.

Больше Кэсси ничего не желала слышать. От унижения и стыда ей хотелось умереть. Но у нее не хватало силы воли, чтобы решиться на самоубийство. Все, что она могла - это не выходить из своей комнаты весь день.

Вечером они уезжали из городка. Пока ее мать прощалась со всеми, Кэсси пряталась в своей комнате, боясь насмешек и встречи с ними. Однако она их не увидела.

Маргарет начала читать лекцию о том, как она смущена грубостью Кэсси, как только они сели в служебную машину.

- Если ты будешь вести себя так, то ничего не добьешься в жизни,- говорила Маргарет. – Невозможно преуспеть в бизнесе, скрываясь в тени. Возможно, даже вероятно, что однажды ты будешь просить кого-то из этих людей взять тебя на работу. Тогда тебе и пригодилось бы знакомство с ними.

Кэсси сидела, отвернувшись от матери. Ее сердце готово было остановиться, когда она увидела, как они прогуливаются по лужайке, держась за руки. Она была уверена, что они уже почти забыли того ребенка, который чуть не утонул этим утром.

- Он! - сказала Маргарет, глядя на красивую молодую пару. – Он - представитель службы безопасности, нанятой для этой встречи. Всюду совал свой нос. Я не знаю, что он о себе думает, но…

- Заткнись! – возразила Кэсси тихо и спокойно, но с презрением в голосе. Впервые в жизни она противостояла властной натуре своей матери. Ей удавалось выжить только потому, что в возрасте трех лет она постигла смысл «пассивной агрессивности», и сейчас она не могла вытерпеть, когда мать плохо отзывалась о нем. Когда машина проезжала мимо них, он помахал ей рукой и улыбнулся. Кэсси помахала в ответ и тоже улыбнулась. Они исчезли из виду, когда машина завернула за угол.

- Да как смеешь ты… - Начала Маргарет, но когда поймала взгляд юного лица Кэсси, замолчала, подняв свой портфель с пола.

Посмотрев в зеркало заднего вида, Кэсси заметила, что водитель ей улыбается. Он гордился тем, что она смогла поставить Маргарет Мэдден на место.

Кэсси улыбнулась ему в ответ. Она еще до конца не понимала, что именно случилось, но точно знала, что эта неделя изменила всю ее жизнь.

Глава 1

Она открыла глаза лишь для того, чтобы увидеть своего босса, Джефферсона Эймза, стоящего над ней. Из одежды на нем были лишь свободные плавки, а на плечах висело полотенце. Позади него топталась вездесущая Скайлар. На ее лице змеилась холодная улыбка из разряда «Я собираюсь убрать тебя!», слишком хорошо знакомая Кэсси. Этим Скайлар обычно давала понять , что после их с Джеффом свадьбы Кэсси будет уволена. «Я останусь!» каждый раз бормотала себе под нос Кэсси.

-Извини. – Кэсси подняла руку, заслоняя глаза от солнца. – Я задумалась.

Он весело посмотрел на нее. Все остальные у бассейна были в купальных костюмах, но только не Кэсси. В больших армейских зеленых шортах, огромной футболке и в сандалиях она лежала на шезлонге и каждый дюйм ее тела был укрыт пляжным полотенцем. Со стороны это выглядело так, как будто малейший лучик солнца, попавший на кожу, может стать для нее смертельным.

- Ты - мечта дерматолога – сказал он.

- Стараюсь – ответила Кэсси, глядя поверх его плеча на Скайлар, хищно сузившую глаза. На Скайлар был крошечный бикини, ее загорелая кожа была цвета ореха. Скайлар сделала шаг вперед, стройная, с точеной фигуркой и кожей, сверкающей как нефть самой высшей марки.

-Думаю, что для Элизабет достаточно солнца на сегодня. Я хочу, чтобы ты забрала ее домой.

Кэсси, не переставая улыбаться, взглянула на Джеффа для подтверждения.

Она не собиралась выполнять чьи-либо приказы, за исключением Джеффа. По крайней мере, пока они со Скайлар еще не женаты.

Лицо Джеффа не дрогнуло. Даже если он и знал о войне между няней своей дочери и своей подругой, то ничем этого не выдал. Но, стоило ему посмотреть на дочь, как его лицо тронула улыбка. Какие бы у него не были проблемы, любовь Джеффа к дочери была очевидна для всех.

-Она выглядит уставшей и возможно проголодалась. Ты же ее знаешь. Она готова просидеть в воде целый день, если ее не вытащить.

Кэсси перевела взгляд на Элизабет, плескавшуюся в детском бассейне. В купальничке белого цвета и подходящей к нему шляпке она сидела в воде и, по твердому убеждению Кэсси, была самым красивым пятилетним ребенком на планете.

-Конечно. – Кэсси откинула назад одно из трех полотенец, укрывавших ее. Ты сегодня будешь ужинать дома?

Она встала с шезлонга и с наслаждением потянулась. Будучи всего на несколько дюймов ниже Скайлар ростом, Кэсси выглядела куда более естественно. Ее мать часами не вылезала из спортивного зала, борясь с естественными изгибами фигуры, но Кэсси была довольна своими формами. Однажды она услышала, как отец Джеффа назвал ее «Секс-бомбой пятидесятых годов с темными волосами» и не смогла удержаться от хихиканья, выдавая, что все слышала.

Скайлар прижала руку Джеффа к своей груди, словно отдавая дань искусству пластических хирургов.

-Нет, сегодня мы собираемся куда-нибудь выйти. Только мы вдвоем. – Сделав паузу, она продолжила – Он попробует настоящей еды, для разнообразия.

-Отлично – согласилась Кэсси. – Домашняя еда – не настоящая пища. Не забыть бы сказать об этом Томасу.

Джефф закашлялся, старательно маскируя смех. Томас, его отец, жил с ними, и через пару недель после того, как Кэсси устроилась работать няней девочки, попросил готовить и для него. С тех пор Кэсси готовила на троих : себя, Элизабет и Томаса. Первое время тарелку для Томаса она оставляла в теплой плите, а сама с Элизабет отправлялась в детскую на втором этаже, чтобы покушать там. Но вскоре он попросил составлять ему компанию за завтраком. Постепенно Томас переманил их в столовую и теперь они усаживались за большой красный стол со свечами и серебром.

-Какой толк хранить это в кабинете – ворчал Томас, выкладывая перед ними лучшую посуду из тонкого китайского фарфора. Лучше всего Томаса характеризовало выражение «Джентльмен старой закалки».

Джефф проводил свои выходные с дочерью. И даже если ему необходимо было работать, он брал ее с собой. Элизабет была спокой ным ребенком, не интересующимся шумными мероприятиями. Взяв рюкзачок с художественными принадлежностями и, крепко держась за руку отца, она спокойно шлепала за ним, куда бы он ни повел. Порой Кэсси с трудом сдерживала слезы, глядя, как крепко держатся друг за друга вдовец и ребенок, оставшийся без матери.

Выходные бывали разными, поскольку Джефф очень много работал. Однажды вечером он вернулся домой за забытым файлом и застал их троих, сидящих за обеденным столом, и ужинающих при свечах. Совершенно неожиданно Джефф присоединился к ним. Из-за возраста Элизабет и слабого сердца Томаса они кушали в шесть тридцать, но его это не смутило. Весело сказав, что с удовольствием поменяет ужин за чертежной доской в офисе на ужин из китайской посуды, он остался. Иногда после ужина он возвращался в офис, а иногда оставался дома, и Кэсси знала, что он в библиотеке или в его спальне. Но даже, если ему надо было возвращаться на работу, было очень приятно, что он старается проводить больше времени с отцом и дочерью. Что касается Кэсси, это означало готовку три раза в день на четыре персоны вместо трех. И какая-то часть нее была против. Она – няня, а вовсе не повар. И все же она ничего не говорила. Зато начала тщательно изучать кулинарную книгу, хоть и не собиралась получать ученую степень по этому предмету.

Замечательным следствием всего этого было явное изменение атмосферы в доме. Томас записался в члены общества Гамильтон Хандред, которые отбросив все, занимались садами. Сейчас он увлекся выращиванием овощей, посадил малину вдоль задней изгороди, а в центре лужайки перед домом, распространяя аромат, красовался куст ежевики.

-Ты изменила нас, моя дорогая – произнес Томас, глядя как Кэсси колдует над маленькой кастрюлей с желтой массой из кабачков.

Кэсси спокойно улыбнулась. Она чувствовала, что они тоже изменили ее жизнь и, возможно, гораздо больше, чем она - их. В один прекрасный день она покинула материнский дом и поступила в колледж. Ее счастье было сродни эйфории заключенного, выпущенного на волю. Свобода в колледже была изумительным, ежеминутным наслаждением. Проблемы, собственно говоря, начались сразу по получении того, что ее мать с неподражаемым ехидством назвала «бесполезной ученой степенью» в сфере американской истории. За годы, проведенные в колледже, она встречалась только с двумя парнями, искренне полагая, что за последнего выйдет замуж. Но получив от него предложение руки и сердца, она просто сказала «нет», изрядно удивив саму себя. Уязвленная гордость не дала ее кавалеру сделать предложение еще раз. В результате, получив диплом, Кэсси оказалась в недоумении. За три года она привыкла к мысли, что получит образование, выйдет замуж и станет мамой. Это было именно то, что всеми фибрами души ненавидела ее мать, но Кэсси вовсе не находила эту картину отталкивающей.