Джуд Деверо - Тайны

– Ты изменила нас, дорогая, – объявил Томас, когда Касси тушила в сковороде желтые кабачки и цукини.

Касси молча улыбнулась. Ей казалось, что это она изменилась. Благодаря им. В тот день, когда она покинула материнский дом, чтобы поступить в колледж, ощущение было такое, словно ее наконец освободили из тюрьмы. Она никак не могла насытиться полученной свободой. Проблемы начались, когда она получила степень бакатавра по истории Америки, которую мать объявила «бесполезной». За время учебы у нее было только два бойфренда, и Касси довольно долго позволяла себе считать, что выйдет за второго. Но когда тот сделал предложение, она, к его и своему изумлению, отказала, чем так сильно ранила гордость парня, что тот больше не пожелал с ней разговаривать. После окончания колледжа Касси немного растерялась. Целых три года она считала, что выйдет замуж, нарожает ребятишек и станет домохозяйкой – участь, которую мать презирала. Но вместо этого оказалась в свободном полете и не знала, куда идти и что делать. Мать продала дом, в котором выросла Касси, так что единственным жилищем оставалась неуютная, безвкусно обставленная квартира Маргарет на Пятой авеню, в которой так и веяло холодом. Уж лучше жить в конуре!

Несколько недель она стоически выслушивала нотации матери на тему о том, что ей следует делать со своей жизнью. Наконец любовь Касси к американской истории привела ее в Уильямсберг, где она надеялась найти работу. Уильямсберг, с его великолепными зданиями XVIII века, казалось, притягивал ее.

За последующие два года Касси сменила много мест. Отвечала на звонки в адвокатской конторе. Была девочкой на побегушках у известного фотографа. Получила место младшего учителя в начальной школе.

– Должна сказать, что вы слишком образованы для такой работы, – заметила директор школы, – но мы будем рады вас принять.

Работая в школе, Касси встретила Элсбет и ее отца, а когда тот уволил няню за то, что она вот уже в третий раз забывала забрать из школы свою подопечную, заняла ее место. Это случилось в прошлом году, и с тех пор Касси чувствовала, что обрела нечто вроде семьи. Здесь она была счастливее, чем когда-либо в жизни.

Но все изменилось, когда три месяца назад Джефф объявил, что встретил кое-кого. Томас, Касси и Элсбет переглянулись, словно желая спросить: «А мы не кое-кто?»

Высокая, очень стройная, поразительно самоуверенная Скайлар Бомонт вошла в их жизнь, и с тех пор уже ничего не было, как прежде. Скайлар вела себя в их спокойном мирном доме так, словно была в нем хозяйкой. Смеясь, она объявила Джеффу, что собирается обставить заново каждую комнату.

Томас и Касси ошеломленно молчали. Дом обставляла Лиллиан, любимая покойная жена Джеффа, и все здесь было священным для его обитателей. Касси не смела передвинуть цветочную вазу, потому что Лиллиан поставила ее именно на это место. Значит, тут она и должна оставаться! Но эта женщина, вторгшаяся в их уютный мирок, посмела говорить о том, что все здесь изменит, а Джефф в ответ на это лишь улыбался.

Касси мгновенно ее возненавидела. И хотя твердила себе, что не имеет на это права, что Скайлар, возможно, любит Джеффа, ничего не могла с собой поделать. Как-то Скайлар вручила Касси дорогой шелковый жакет и попросила «немного его подгладить».

Касси улыбнулась, взяла жакет, отнесла в прачечную, где поставила на спинку раскаленный утюг. И конечно, прожгла в тонкой ткани огромную дыру. Потом она пространно извинилась и даже предложила купить взамен такой же жакет, поскольку якобы видела его на прошлой неделе в «Мар-шаллз». Скайлар, естественно, взбесилась и стала вопить, что купила жакет в «Сакс», а не в магазине уцененных товаров.

Касси была уверена, что Скайлар негодовала бы меньше, если бы не Томас, стоявший в дверях и старательно прикрывавший рот рукой, желая скрыть смех.

Они никогда не говорили о Скайлар, но Касси считала, что Томас тоже терпеть ее не может.

Джефф ничего не подозревал и твердил, что Касси обычно прекрасно выполняет свою работу и, конечно, испортила жакет случайно.

Результат схватки оказался совсем неплохим: Скайлар никогда больше не пыталась утвердить свою власть над няней. Но война была объявлена. Если Скайлар выйдет за Джеффа, Касси останется без работы, без дома, без семьи.

И что хуже всего – навсегда расстанется с человеком, которого любила с двенадцати лет.

– Ненавижу ее, – прошипела Скайлар. – И это не просто неприязнь. Я ненавижу ее до мозга костей. По ночам я лежу без сна и придумываю, как лучше убить ее. Сначала я хотела поставить ее на место какой-то остроумной репликой, которая доведет ее до слез, но теперь жажду крови. Хочешь послушать мою новейшую задумку?

Дейне не был интересен очередной способ убийства няни Джефферсона Эймза, но она вынуждена была быть любезной, поскольку Скайлар дружила с ее мужем Роджером и, кроме того, адвокатская контора Роджера вела все дела компании отца Скайлар. «Будь с ней поприветливей, иначе они откажутся от моих услуг и я заодно могу попрощаться с работой, – предупредил Роджер после того, как познакомил жену со Скайлар. – Понимаю, что иногда ее трудно переваривать, но эта семья богата и мне нужны их связи. Сделай это для меня. Договорились?» Дейна, как всегда, согласилась.

– И что же ты придумала? – спросила она, стараясь улыбнуться, хотя на самом деле желала узнать, удалось ли наконец Скайлар вытянуть предложение руки и сердца из Джефферсона Эймза.

«Не боишься, что если Эймз бросит ее, она займется Роджером?» – спросила на прошлой неделе мать Дейны. «Нет, конечно, нет. Абсурдно даже предполагать такое», – поспешно заверила Дейна, однако, услышав, как фальшиво звучит собственный голос, поморщилась и прикусила губу. Мать была права. Именно этого Дейна и опасалась.

Ее муж и Скайлар были «старыми друзьями» еще с колледжа. Однако представления о дружбе у них и Дейны не совпадали. Роджер и Скайлар не учились в одной группе. Не принадлежали к одной компании. Нет, они были любовниками, «почти помолвленными», – как объясняла Скайлар. Встретились в первый день поступления в Прин-стон и были неразлучны около двух лет.

– Мы учили друг друга всему, что знали, – объяснила Скайлар, громко хихикая над своей двусмысленной шуткой. Для первой встречи со Скайлар Дейне пришлось полтора дня готовить обед, который, по словам Роджера, был достоин его старой «подружки». В то время Дейна не знала правду об отношениях мужа и Скайлар.

– Помнишь, как мы поехали в бар с Бет и Энди, а машина сломалась? – спрашивала Скайлар, размахивая вилкой с насаженным на нее кусочком ростбифа. – Мы застряли посреди пустынной дороги. И тут начинается дождь.

Она выпила вина и смешливо фыркнула.

– Но чуть дальше оказался мотель, так что мы… – Она осеклась и искоса посмотрела на Дейну. – Ой, дальше лучше не рассказывать.

– Еще картофеля? – спросила Дейна, протягивая миску, хотя Скайлар почти не притронулась к тому, что лежало у нее на тарелке. В глазах Дейны Скайлар была ходячим воплощением анорексии.

– Нет, спасибо, – бросила Скайлар, абсолютно безразличная к хозяйке, которую поставила в неловкое положение. Случайно? Или намеренно? Неужели она не притворяется и действительно не замечает окружающих?

– Вы должны меня простить, – продолжала Скайлар, – просто мы так чудесно проводили время в колледже! Роджер, должно быть, рассказывал вам обо мне.

– Нет, – улыбнулась Дейна. – Роджер слова о вас не сказал.

Она хотела показать Скайлар, насколько незначительную роль играла та в жизни мужа. Но Скайлар все поняла иначе.

– Роджер, милый, ну и прохиндей же ты! Так и не проговорился жене?! Вот это да!

Роджер сидел во главе полированного антикварного стола и улыбался с довольным видом, словно все, кто был ему дорог, находились в этой комнате. Может, так оно и было?

Дейна со вздохом извинилась и отправилась в кухню за булочками. Но в столовую не вернулась. Вместо этого она вышла на застекленную террасу и выглянула наружу.

Стояло лето, и листва заслоняла окна, но иногда зимой она могла любоваться водами Джеймс-Ривер.

Когда Роджер впервые показал ей купленный участок, Дейна была на седьмом небе. Большинство участков в «Хэмилтон-Хандред» были квадратной формы, но попадались такие, которые находились на углах новых улиц. Вот они были узкими и прямоугольными. Это означало, что они с Роджером могут строить дом в самой глубине участка и сделать длинную подъездную дорогу. И вместо того чтобы «любоваться» соседними домами, будут жить среди деревьев.

Около сорока процентов общей площади огороженного высоким забором совместного земельного владения заросло лесом и не подлежало застройке, и Дейна очень радовалась за будущих детей. Сама она была единственным ребенком. Но в семье Роджера было восемь детей. Тогда они оба мечтали иметь по меньшей мере четверых.

Какие это были счастливые дни! В доме, который им предстояло построить, хватило бы места для всех ребятишек, которые могли бы играть в саду.

В восточном направлении стояло много небольших домов. Но рядом, с западной стороны, возвышался единственный настоящий особняк в «Хэмилтон-Хандред». Как только было объявлено об организации новой «закрытой общины», кто-то купил сразу шесть участков и начал строительство огромного дома. Только года два спустя они узнали, что владелицей стала Алтея Фэрмонт.

Дейна слышала, как в столовой смеются муж и Скайлар, и ей очень не хотелось туда идти. До свадьбы они с Роджером никогда не проводили безумных уик-эндов в мотеле. Но если уж быть до конца честной, она вообще отказывалась лечь с ним в постель до свадьбы и была уверена, что именно поэтому он и женился на ней.

Иногда по ночам она видела свет в особняке Фэрмонт, но никогда не встречалась с самой великой леди. У той было много слуг, и она никогда не выходила на улицу. Только выезжала: в черном лимузине с тонированными стеклами.