Прямо в рубашке Виктора, надетой на голое тело, она прошла на кухню. К холодильнику куском черной изоленты была прилеплена записка. Сабрина решила, что он не подозревает о существовании маленьких симпатичных магнитиков.

Сабрина, ты выглядела такой измученной, что я решил дать тебе поспать. Проведи этот день по своему усмотрению. Я хочу узнать, что покажут фотопленка и пистолет. Отдыхай, потом поговорим.

Люблю тебя.

Виктор

«Люблю тебя. Виктор». «Люблю тебя. Виктор». Последние слова все время звучали у нее в мозгу, а на глаза наворачивались слезы. Сабрина еле сдержалась, чтобы не заплакать. Ну что за дурацкая у нас работа? — спрашивала она себя. Уж лучше бы Виктор был механиком или еще кем-нибудь в этом роде. Почему он обязательно должен быть газетчиком? И при этом еще ее — начальником?

Сорвав записку, Сабрина скомкала ее и бросила в мусорное ведро. Она не представляла, что же ей теперь делать. Но одно девушка знала наверняка: ее сердце лишилось покоя.

— Сабрина? В кои-то веки вижу тебя в нашем буфете.

Оторвавшись от холодного сэндвича, девушка подняла глаза и увидела Полу.

— А что тут странного?

Пола обошла маленький круглый столик и села напротив.

— Насколько я помню, раньше, если уж оказывалась в редакции, ты всегда предпочитала обедать у себя.

Сабрина уткнулась взглядом в недоеденный сэндвич.

— Сегодня я не хочу есть в кабинете.

— Почему?

— Потому что там Виктор, — угрюмо ответила она.

Пола удивленно вскинула брови.

— А что так? Он же тебя не укусит? А хоть бы и укусил: я бы на твоем месте была не против.

Сабрина холодно посмотрела на подругу.

— Дорогуша, — поспешила успокоить ее та, — я просто хотела тебя немножко подразнить. Да что с тобой, в конце-то концов? На этой неделе мы почти не виделись и ты мне совсем не звонила.

Сабрина почувствовала, что находится в совершенно идиотском положении.

— Я была занята… работала над одной статьей.

Но теперь все уже кончено, с тоской подумала она.

— А я вот знаю, что вы с Виктором вместе проводили расследование, — сказала Пола, подозрительно прищурившись. — Господи, ну у тебя и видок! Как будто тебя отхлестали по щекам.

Прежде чем появиться на работе, Сабрина заехала домой и переоделась в юбку и шелковую блузку. Шею и руки удалось прикрыть, но царапины на лице никак не спрячешь.

— Это долгая история.

— Ну и что? Сейчас перерыв, успеем. Так что же случилось?

Сабрина нервно вертела в руках пластмассовую соломинку.

— Много всего. Прошлой ночью Виктора чуть не убили, и он не разрешил мне закончить материал и отстранил меня от расследования. — Она гневно бросила соломинку в бокал с соком. — Оказывается, не надо было помогать ему! Нужно было уехать и бросить его на произвол судьбы!

Пола покачала головой.

— Я ничего не поняла. Но скажу тебе одну вещь. Впервые я слышу, что ты говоришь о мужчине прямо-таки со страстью.

Сабрина замерла и закрыла лицо руками.

— Ты что, влюбилась?

— Безумно, — призналась Сабрина.

— Ну а Виктор? Он смотрит на тебя только как на свою подчиненную?

Сабрина застонала.

— Как на подчиненную, как на собственность, как на женщину — все вместе!

Пола бегло окинула взглядом буфет и, обнаружив, что стало довольно людно, перегнулась через стол и прошептала:

— Ты переспала с ним?

На лице у Сабрины появилось страдальческое выражение.

— Я еще не сошла с ума. Пока.

Пола взяла руку Сабрины и легонько похлопала ее.

— Милая моя подружка, похоже, ты только об этом и думаешь.

Чертыхаясь, Виктор бросил трубку телефона.

Куда же она подевалась? — думал он. Сначала он позвонил к себе, потом набрал домашний номер Сабрины. Ни в том, ни в другом месте никто не отвечал.

Часы показывали половину второго. Неужели она все еще спит? Вряд ли. Сабрина не тот человек, который будет долго нежиться в постели, какой бы усталой она ни была. Скорее всего, уехала куда-то по делу. Может быть, даже отправилась на участок Гилбертов к старому роднику. Не дай Бог, если так. Тогда он придушит ее собственными руками.

Виктор решил снова позвонить Сабрине домой, но тут она появилась в дверях кабинета. Виктор облегченно вздохнул и положил трубку.

— Привет, — сказал он.

Девушка взглянула на Виктора и бросила на стол сумочку.

— Привет, — ответила она и уселась в кресло.

Ее голос был холоден, как январское утро. Виктор не удивился бы, узнав, что она все еще на него сердится. Но даже если и так, то его это мало волнует. Он хочет, чтобы у них все было хорошо. Он убедит ее, что у него нет ничего общего с ее отцом. И еще он хочет, чтобы Сабрина поняла, как горячо он ее любит и как сильна в нем потребность соединить с ней свою жизнь.

— Прости, что я так задержалась, — продолжала она, не глядя в его сторону. — Ты получил сводки происшествий? Я бы хотела ими заняться. Или ты уже поручил их нашим редакторам?

После ночных приключений, которые, как казалось Виктору, очень их сблизили, чрезмерная деловитость девушки озадачила его. Выглядела Сабрина, как всегда, прекрасно: на ней была зеленая шелковая блузка, волосы заплетены в косу, в ушах жемчужные серьги. Но вместо веселой улыбки и блеска в глазах Виктор обнаружил холодную маску вежливости, и ему отчаянно захотелось снова увидеть прежнюю Сабрину, свою любимую.

— А почему ты не спросишь про пистолет? И про фотографии, которые мне удалось сделать этой ночью? — поинтересовался он.

Сабрина со вздохом включила компьютер.

— Я и так все узнаю из твоего материала в завтрашнем номере.

— Сабрина…

— Ты сварил кофе? — спросила она с притворным оживлением в голосе и, не дожидаясь ответа, вышла из-за стола.

Виктор нахмурился.

— Да. Но он получился не такой вкусный, как у тебя.

— Ничего. Не каждому суждено быть хорошей прислугой. — Она налила себе кофе и оглянулась на Виктора. — Я думаю, папа был убежден, что раболепие заложено у меня в генах. Налить тебе чашечку?

— Нет! И прекрати это! Сейчас же!

Сабрина через силу улыбнулась.

— Что именно? — невинно спросила она.

Виктор вскочил со стула и выхватил чашку у нее из рук.

— Отдай! — потребовала Сабрина, но он поставил чашку так, чтобы девушка ее не достала.

— Сейчас ты у меня получишь, — строго сказал он и обхватил Сабрину обеими руками. — Ах, какие мы холодные и неприступные. А я вот возьму да и проверю.

Она попыталась вырваться, но Виктор крепко держал ее.

— Виктор…

Договорить ей так и не удалось. Сначала она противилась его поцелуям, боролась с его объятиями, и они с Виктором едва не подрались. Но жаркая и сладкая музыка уже струилась по ее жилам, и, постепенно слабея, девушка обвила руками его плечи.

— Почему ты все время стремишься унизить меня? — прошептала она, когда они перестали целоваться.

Он покачал головой и нежно погладил ее по щеке.

— А почему ты пытаешься вести себя так, словно тебе наплевать на нашу статью, да и на меня тоже?

— С чего ты взял, что меня это должно волновать? — устало спросила она. — И вообще, какая разница, как я к чему отношусь?

— Сабрина, вчера я сказал, что люблю тебя. Неужели это ничего для тебя не значит?

Она закрыла глаза.

— Значит, — произнесла она, еле сдерживая слезы.

— Тогда ответь… — вырвалось у Виктора, — ответь мне, что ты чувствуешь.

Девушка взглянула на него, и все переживания отразились на ее лице.

— Я люблю тебя.

Виктор так и просиял от радости.

— Итак, мы любим друг друга. Это самое главное. А все остальное мы как-нибудь преодолеем.

— Ты имеешь в виду мою работу?

Он кивнул.

Сабрина ощутила, как ее сердце наполняет свинцовая тяжесть. Она тихонько высвободилась из его объятий.

— Ну и как ты себе это мыслишь? Определишь меня на детскую площадку, позволишь резвиться как щенку, хвататься за разные мелочи и, может быть, иногда позволишь заняться чем-то рискованным, вроде кражи козырька от кепки?

Только что она призналась ему в любви, и вот теперь в ее голосе звучит такая горечь… У Виктора все внутри похолодело.

— Ты несправедлива ко мне.

Сабрина отвернулась, ее глаза метали молнии.

— Это ты несправедлив. Ты ставишь условия, диктуешь, как нам любить друг друга. Для меня это неприемлемо.

— Сабрина, я хочу на тебе жениться. Я хочу быть твоим мужем, а не начальником.

Она печально покачала головой.

— Для тебя это одно и то же. Моя мать пыталась ужиться с таким человеком, как ты, и всегда ужасно страдала. Постепенно он отнял у нее все, подавил в ней личность и превратил ее в куклу, которая не могла и шага ступить без него.

— Не сравнивай меня со своим отцом! Я совсем не похож на него, — простонал Виктор.

— Тогда позволь мне идти рядом, а не прятаться за твоей спиной.

Он обнял ее, и девушка не стала противиться.

— Я люблю тебя по-настоящему, и если, как тебе кажется, я пытаюсь заслонить тебя, то только потому, что люблю тебя и хочу защитить от разных мерзостей.

У Сабрины перехватило дыхание, и она опустила голову.

— Ты знаешь, что однажды я это уже слышала.

Виктор взглянул ей в лицо.

— Прошлой ночью ты думала, что в меня будут стрелять и, может быть, даже убьют. Я знаю, что ты испугалась. И я полагал, что после этого ты поймешь, почему я не хочу, чтобы ты участвовала в расследованиях, которые сопряжены с риском.

— Я не просто испугалась. Я была в ужасе. И собиралась просить тебя не ввязываться в эту историю, да и в любую другую тоже, если это будет опасно для жизни. Но промолчала. Потому что я знаю, как ты дорожишь своей работой. И я бы ни за что не стала пытаться оторвать тебя от нее. Любящий поступает именно так, Виктор. Но, кажется, ты до сих пор этого не знаешь.