Смерть. Гвен с радостью приветствовала бы сейчас свою кончину. Не осталось ничего, ради чего стоило бы жить. Как могло это произойти?

Она нашла любовь – первую любовь, и они раз­делили краткие мгновения страсти и блажен­ства. А теперь он потерян для нее навсегда, ее прекрасный золотистый рыцарь.

Альбинос отвел Гвен в комнату, похожую на темницу, где стояла приготовленная заранее еда. Он оставил девушку одну. Невидящим взором Гвен уставилась на пищу: хлеб, сыр, пирожки с мясом и большую бутыль вина.

И вдруг Гвен почувствовала, что что-то про­исходит… Какое-то тепло возникло внутри. Это ощущение промелькнуло золотистым лучом и было настолько мимолетным, что девушка чуть не разрыдалась, когда оно исчезло. Но она по­чувствовала, как в ней разливается сила и не­обычная радость, появившиеся при мысли, что, возможно… прошлой ночью она зачала ребенка от Тайриана.

«О, Тайриан, как мне жить – без тебя? Мой золотистый, сверкающий рыцарь! Где ты? Поче­му не можешь прийти ко мне, быть со мной, как ты говорил, всегда и вечно?»

Так предназначалось, Гвен… Ему пришло время уходить.

Прислушайся к голосам ветра за стеной, услышь их.

Я буду с тобой, милая Гвен. Я люблю тебя, я твой сейчас и навсегда.

Глаза девушки наполнились слезами. Она бу­дет жить. Ради ребенка. Ради ребенка Тайриана.

Глава 39

– Расскажи мне еще, что случилось с тобой за эти шесть лет, что мы были разлучены, – попросила сестру Сприн.

Они давно оставили Лондон и ехали все время вслед за солнцем на юг, в Сатерленд.

– Я уже многое рассказала тебе. Почему ты не поведаешь мне о своей жизни? – спроси­ла Отем, скакавшая на огромном жеребце.

Лошадь, позаимствованная Сприн, тоже бы­ла высокой и крупной.

– Я не могу. Пока прошлое слишком болез­ненно. Мне надо относиться к нему осторожно, иначе у меня снова начнутся ночные кошма­ры… об убийстве наших любимых родителей. Монахини научили меня этому – не допускать в сознание ужасы.

– Вы были в Кирклейском ските и даже не знали, что Винтер тоже там?

– Нет. Я оставалась там недолго. Саммер исчезла, а я вырвалась из скита, чтобы присое­диниться к труппе бродячих артистов.

– Я должна послушать, как ты поешь, – у Отем просто не было сил сейчас волноваться о Саммер, слишком многое произошло за послед­ние дни.

Сприн покачала головой.

– Сначала мы должны освободить нашу сестру. Ты говоришь, ее схватила герцогиня Ро-вена и ее убийцы?

– Да. Жаль, что я не могу вспомнить дорогу к дому герцогини. У нее есть дом в Лондоне, но я не думаю, что она отправила Гвен туда. Полагаю, что Ровена отвезла Гвен в особняк в Гринвуде.

– Гвен – Винтер влюбилась в молодого рыцаря Тайриана… Какой чудесной историей ты со мной поделилась, – Сприн покачала го­ловой. – Как печально, что его так быстро от­няли у нее. Ты сказала, что тело Тайриана на­шли с улыбкой на устах; дай бог, чтобы они любили друг друга перед тем, как его душу за­брали на небеса.

– Так или иначе, – сказала Отем, – сейчас нам остается только надеяться и молиться, что Рейн и его рыцари найдут Гвен.

– Необходимо покончить с герцогиней Ровеной и ее убийцами, – заявила Сприн.

Отем кивнула:

– Единственная трудность заключается в том, что Рейн и Ровена – родственники, воз­можно дальние. И еще я узнала, что Рейн стал бы моим убийцей, если…

– Если? – Сприн тряхнула головой, и длинные, красивые каштановые пряди заискри­лись в солнечном свете. – Если что, Отем? Что ты хотела сказать?

– Что-то удержало его от того, чтобы вотк­нуть нож в мою персону, взгляд Отем застыл, будто мысленно она ушла в тот далекий день. – Должно быть, он услышал лай собак. Я бежала, вглядываясь в тени, прислушиваясь к шорохам, не понимая, в чем дело. А он подходил ближе, я чувствовала, как он приближается ко мне. Я понятия не имела, кто это – зверь или человек, но я знала, знала, что кто-то идет за мной сле­дом. Мне даже казалось, что я слышу дыхание, которое вырывается из его груди.

– Почему ты никогда не рассказывала нам об этом, Отем? Что произошло потом?

– Я выронила цветы, на поляну выскочили собаки, и… убийца потерял свою жертву.

– Тебя.

– Да, меня. Рейн Гардиан чуть не превра­тился в моего палача.

– Как же ты могла влюбиться в него? – почти крикнула Сприн, и от резкого звука ее голоса конь шарахнулся в сторону.

– Он заставил меня полюбить его, – отве­тила Отем. – Я не хотела влюбляться. У меня была мечта и миссия, которую следовало выпол­нять.

– Собрать вместе своих сестер! – сказала Сприн, глядя на нее с любовью и восхищением.

Отем кивнула:

– Да, в этом и заключалась моя мечта. И Рейн Гардиан стал частью ее.

– Гардиан? – спросила Сприн.

– Да. Он был защитником воров в Шервудском лесу. Что-то вроде Робина Гуда. А потом стал защитником для меня.

– Расскажи мне все, – умоляюще произ­несла Сприн. – Может, тогда я пойму, почему вижу в твоих глазах любовь к человеку, кото­рый чуть не убил тебя.

Отем, ничего не утаивая, поведала свою ис­торию. Когда она закончила, Сприн едва сдер­живала слезы.

– Как романтично! Но сейчас тебе надо выяснить, почему он так страстно желает полу­чить наш фамильный камень, почему ему необ­ходимо жениться на тебе.

– Не думаю, что сейчас он жаждет обладать драгоценным камнем, он хочет чего-то больше­го. Думаю, у него есть ключ к моим владени­ям – наверное, какие-нибудь давно потерянные документы, – ответила Отем, размышляя, сле­дует ли сообщить сестре, что в данный момент драгоценность Уиндраша находится в руках Рейна. – И король Генрих издал указ, по кото­рому мы должны вступить в брак и объединить наши земли под одним именем. Тропа, по кото­рой шли лошади, уводила в густой лес, но де­вушки, увлеченные беседой, не замечали этого.

– Защитник, – пробормотала Сприн, глаза ее напоминали цветом молодую свежую майс­кую трайку, – какое замечательное имя! У него есть братья? – с надеждой в голосе спросила она.

– У него есть сестра. Ее зовут Тирсел. И множество кузенов. Говорят, что они связаны родством с Екатериной Аргонской…

Вдруг Сприн резко остановила лошадь.

– Отем, смотри, – Сприн показала на огром­ный особняк, затерянный в лесной глуши. – Куда ты привела нас?

– Я? – удивилась Отем, с недоумением оглядываясь вокруг. – Боже милостивый, мы в имении герцогини Ровены, – она взглянула назад на тропу, по которой они ехали. – Как мы попали сюда?

– Смотри! – выдохнула Сприн. – Кто это в саду герцогини – там, где полно сорняков?

– Слава Богу, – прошептала Отем, – это наша сестра. Мы приехали в логово Ровены.

Сприн посмотрела на лошадь Отем:

– Кажется, я догадываюсь: мы взяли ло­шадь человека, который часто навещал особняк герцогини.

– Любовник? – предположила Отем.

– Наверное.

Отем внимательно осмотрела лошадь, на которой ехала уже много часов.

– Это же… конь этого дьявола Де'Бью!

Де'Быо вышел из спальни, где только что; развлекался с герцогиней. Он чувствовал себя опустошенным, уставшим и злым. Он хотел сестру Мюа – ту, что со светлыми волосами, но Ровена не дала ему пленницу. Это обстоя­тельство и то, что он, как дурак, оставил своего любимого жеребца в Лондоне, заставляли кровь закипать в жилах.

Ровена в шелковом халате пошла вслед за ним, догнала в конце концов и, прижавшись к его могучему телу, принялась осыпать смелыми ласками.

– Хватит, Ровена! – Де'Бью отбросил ее руку. – Неужели тебе недостаточно?

– Нет! – крикнула герцогиня, еще крепче прижимаясь к нему.

– С «нет» покончено, всему свое время, – он снова оторвал ее от себя. – Ты пьяна. Ты что, не знаешь, когда надо остановиться?

Она захихикала, выкрикивая:

– Нет! Нет! Нет!

Де'Бью содрогнулся. С каждым днем Ровена становилась все омерзительнее и уродливее. На теле появились какие-то пятна, глаза постоянно были водянистыми и покрасневшими, волосы редели и становились сухими, губы – слишком жаркими и влажными. У нее выпадали зубы и дыхание было неприятным.

Де'Бью понял, что пора избавляться от этой женщины. Она начинала мешать ему.

Схватив бутылку с вином, Де'Бью поднялся в комнатку в башенке – по обеим сторонам особняка располагались сторожевые башни – и подошел к открытому окну. Он присел на каменный выступ, ожидая герцогиню. Он знал, что Ровена обязательно потащится вслед за ним, истекая от желания.

– А! Вот ты где, противный мальчишка. Тебе не удастся сбежать от своей герцогини!

– Иди сюда, Ровена, —Де'Бью глянул вниз и заметил в саду прекрасную светловолосую Гвен под охраной стражников. – Иди, сядь ко мне на колени.

Ровена поспешила к нему. На такой высоте ветер завывал, словно демоны. Она прибавила шаг, не догадываясь, что уготовано ей.

В мгновение ока сапог Де'Бью оказался на ноге Ровены. Она споткнулась и упала на рыца­ря. Он подхватил женщину и помог ей вылететь в окно. Герцогиня свалилась на каменные пли­ты внизу. Де'Бью бесстрастно наблюдал, как холодные камни прервали жизнь его любовни­цы. Наконец он сказал:

– Бедная Ровена. Ты стала бесполезной и не доставляла удовольствия никому на данном этапе игры.

Среди рыцарей внизу пошел приглушенный ропот.

Гвен подняла глаза, заметив падающую жен­щину, и услышала глухой стук, когда тело гер­цогини упало на неровные камни. Несколько мгновений Гвен не отрывала взгляда от земли, пытаясь справиться с тошнотой, подкатившей к горлу. Потом девушка посмотрела наверх…

О, нет, только не он! – и рухнула в заросли жалких белых и красных роз.

– Смотри, Гвен упала в обморок, – сказала Отем, пришпоривая коня и подъезжая поближе, чтобы рассмотреть, что происходит в саду.

– Кто-то упал вон с той башни, – сообщила ей Сприн. – Разве ты не видела?

– Я смотрела назад, чтобы проверить, не крадется ли за нами кто-нибудь.

– Отем, нам надо помочь Гвен. Там много людей. И смотри, наверху в той башне стоит мужчина и глядит вниз со злобной ухмылкой.