Лариса Теплякова - Тайное и явное в жизни женщины

– Ругай, не ругай, а делать что-то надо. Биологические часики тикают. А если аборт? – робко высказала я.

– Я уже была у врачей. У меня какая-то аномалия строения женских органов. Что-то там с трубами. Слушай, я не поняла их. Сказали, что лучше родить, а то детей не будет никогда. И время я уже упустила. Теперь только искусственные роды, но это так страшно и противоестественно! Живой ведь человечек. Зашевелится скоро.

– И что теперь? – у меня похолодели ноги.

– Буду рожать. Из дома выгонят – пойду к вам.

Мы всплакнули вместе. Так закончился наш роковой ночной разговор. Юлькина судьба была решена.

Утром мы всё рассказали моей маме. Мама быстро включилась в тему, без лишних расспросов. Она немного подумала и предложила Марине:

– Хочешь, я поговорю с Ираидой Борисовной? Не волнуйся, я найду нужные слова!

Мама выполнила трудную миссию на «отлично». Оставалось как-то преподнести сюрприз будущему деду, Герману Александровичу. Он находился в длительной научной командировке, и вернуться должен был месяца через три, а то и четыре. Времени на обдумывание хватало.

Отец Марины возник неожиданно. Дверь ему открыла изрядно беременная дочь.

Герман Александрович негодовал. Он требовал объяснений, обвинял во всех грехах дочь и жену, вызнавал имя отца ребёнка. Маринка молчала, как партизан на допросе. Отец не мог видеть выпирающий живот дочери и ворчал. Семья лишилась покоя и сна. Сцены следовали одна за другой.

Марина часто и подолгу скрывалась у нас. Я видела, как ей нелегко, и удивлялась её стойкости. Косые взгляды соседей и попрёки родителей она игнорировала. Моя подруга менялась день ото дня, готовясь стать матерью. Былую легкомысленность сменили женский практицизм, терпение, задумчивость.

В роддом за внучкой Герман Александрович всё же поехал, и сам привёз девочку вместе с молодой мамой. Кроха быстро всех примирила! Заботы о новорожденной сплотили семью. Малышка, к счастью, была удивительно спокойной! Она много спала и старательно сосала грудь в положенное время. Девочка словно старалась завоевать симпатии окружающих и реабилитировать свою незадачливую мать.

Когда Юлька начала улыбаться, сердце деда вовсе растаяло. Герман Александрович и Ираида Борисовна часто гуляли с коляской, а Марина училась. Так супруги стали образцовыми бабушкой и дедушкой, не ведая, кто же непутёвый отец чудесной внучки. Марина наотрез отказалась раскрывать эту тайну.

Явное между строк

– Давай, подружка, выпьем за Колю, мужа моего, в день всех влюблённых, – озорно предложила Марина. – Каждой бабе да по такому мужику! Запросто бы увеличились показатели рождаемости в стране! Мне с ним легко и спокойно. Детям он отец замечательный. Юлька уверена, что это и есть её папа.

– Марина, а биологический Юлькин отец видел дочь хоть раз? – решилась я спросить.

– Нет, не видел. Я ведь ему всё же позвонила тогда из роддома, сообщила, что дочь родилась. Рассудила, что он имеет право знать. Он опять что-то пробормотал невразумительное в трубку – и всё. Может, боялся, что я буду денег у него просить? Так больно мне было, так обидно! – призналась Марина.

– Могу вообразить! – поддержала я. – Неужели человеку не хочется знать, что по земле ходит его дочь?

– Ты знаешь, когда я встретила Колю, то впервые обрадовалась тому, что Юлькин отец не предъявляет своих прав. Коля и стал моей девочке настоящим заботливым отцом. Кто её вырастил и воспитал? Николай. Зачем Юльке знать про существование какого-то другого человека? Он оказался только донором качественной спермы, и спасибо ему на том. Девочка удалась.

– Да, как причудлива жизнь! Биологический отец даже не хочет взглянуть на своё создание, а посторонний человек становится родным и близким без лишнего слова и упрёка! – воскликнула я. – Мариночка, я так люблю вашу историю знакомства! Я пережила её, как свою! Как сейчас помню ту минуту, когда узнала про вашу предстоящую свадьбу! Как мы с мамой радовались за тебя!

Герман Александрович примирился с дочерью, души не чаял в Юльке, но ограничивал свободу Марины. В его интеллигентном уме всё смешалось. Он не мог уразуметь, к чему же так деликатно воспитывали дочь, к чему эти чтения классики вслух, походы в театр и коллекционирование репродукций картин. Ведь это всё не отвратило Марину от банального грехопадения. Он не догадывался, что именно картины пробудили чувственность дочери. Ей не хватило опыта справиться с собой, а родители не заметили происходящего с дочерью. Только и всего.

Марина особенно и не противилась отцу. Она с головой ушла в материнские заботы и кружила по маршруту: институт – дом – детская поликлиника. Моя подруга занималась рукоделием – вязала крохотные кофточки и носочки, шила умилительное детское бельишко, украшая его оборочками, мережкой и вышивкой. Материнство придало ей обаяние истинной женственности, жертвенной отрешённости от суетных удовольствий. Я навещала подругу, помогала, чем могла, но моё отношение к её затворничеству было неоднозначным.

Первой вступилась за Марину её тётка, младшая родная сестра матери, Лидия, и я всей душой приветствовала этот порыв.

– Вы что над девкой измываетесь, держите её взаперти? – затеяла она как-то непростой разговор с родителями Марины.

– А что, прикажешь ей организовать гулянки и веселье? – отреагировал отец Марины. – Она отгуляла уже своё. У неё дочь теперь. А дай ей волю, как прежде, так ещё неизвестно что натворит со своей бесшабашностью! Я столько стыда вынес! Столько передумал, как мы не доглядели с Ираидой! Если бы всё вернуть назад!

– Какой же ты, Гера! – укорила Лидия. – Мало ли, чего в жизни случается!

– Случается, но почему у нас? – не унимался Герман Александрович. – Мы что, плохие родители были? Кажется, всё для детей!

– Гера, так бывает. Не вы первые, не вы последние, – уговаривала настойчивая Лидия. – Получается, что если бы вышла Марина замуж, то тебя бы всё устроило. А как ей дальше с этим человеком жить – тебя не касается! Ну, улестил ушлый парень девчонку! Ещё неизвестно, как бы вы тут с ним таким ужились!

– Конечно, неизвестно! – возмущался новоиспечённый дед. – Мы ведь имени его даже не знаем. Она ведь молчит! А может, я бы поговорил с ним по-мужски?

– А Марине это надо? Ты у неё спросил? – негодовала Лидия. – Ну, ты же образованный, чуткий, прекрасный человек! Не будь ты сатрапом для дочери. Ей ведь труднее всего. Порадуйтесь все вместе, что такая внучка замечательная и здоровенькая у вас появилась! Сам ведь любишь её, я вижу!

– Люблю! – признался Герман Александрович. – Ну, и что?

– А то! Говорю вам прямо – Маринку изводить не дам! – заявила смелая тётка. – Она с ума сойдёт скоро у вас. Предупреждаю, у меня день рождения на днях, если ты не забыл. Я собираю гостей. Я Марину заберу на вечеринку. Пусть с людьми пообщается, отвлечётся. Ко мне ты её можешь отпустить? Вас я приглашу отдельно, со всей родней. И без обид!

– Только под твою ответственность, Лидия! – согласился отец.

Лида и её муж умели и любили принимать гостей. По случаю дня рождения Лидии они собрали друзей и коллег. Хозяйка задействовала Марину во всем, давая ей возможность проявить творческие способности. Давно моя подруга не проводила время так интересно.

Вечер удался. Люди наслаждались общением, теплели душами, раскрепощались. В разгар застолья явился ещё один запоздалый гость. Марина отворила ему дверь, не зная, что впускает на порог свою судьбу.

В мечтах нам обычно видятся безупречные красавцы. Трудно вообразить героем своего романа невысокого, плотно сбитого субъекта с проблесками раннего полысения и лёгким оканьем в речи. Коля был именно таким. Марина сразу отметила его добрые глаза, и больше ничего особенного.

Коля при виде Марины испытал нечто большее: восхищение и тихую радость. Что-то было в каждом её движении, голосе, облике, доходчиво говорящее Николаю о том, что она станет хорошей матерью. Коля вырос в многодетной деревенской семье, и сам хотел иметь хотя бы троих ребятишек. Женщина, которая представлялась Коле в фантазиях, была утончённой, но домовитой, статной, но не бестелесной. А ещё ему нравились светловолосые девушки, с ясными глазками и розовым румянцем на круглых личиках. Именно такая особа открыла ему дверь. Она была молода, но так и влекла к себе женственностью!

На Марине было ажурное, ручной работы платье, связанное крючком из суровья. Такую вещь не купить в магазине. Коля в этом разбирался. Его мать ловко рукодельничала и крючком, и спицами. У девушки отменный вкус! Чего же более? Не зря о любви с первого взгляда говорят и пишут так много! Она случается! Долгий поиск второй половины завершился.

– Я правильно зашёл? Здесь проживают Комаровы? – Николай уточнил на всякий случай.

– Да-да! – утвердительно закивала Марина. – Вы проходите, раздевайтесь.

Новый гость всегда добавляет в мелодику застолья свежую ноту. Колю встретили нетрезвыми возгласами радости. Хозяева засуетились, гости взбодрились. Налили штрафную рюмку, усадили, придвинули салаты и закуски. Праздник продолжился.

Весь вечер Коля чутко наблюдал, пытаясь определить, с кем пришла Марина. Убедившись, что она без пары, он возликовал.

Марина засобиралась домой первая. Она пыталась удалиться незаметно, не подавая остальным намёка, что пора и им честь знать. Лида вышла с племянницей на кухню, чтобы уложить гостинцев для родни – домашнюю праздничную выпечку. Коля поджидал их в прихожей.

– Лидочка, ты разрешишь твою родственницу проводить? – просто, без затей спросил он у хозяйки.

– Коля, хорошо-то как! Какой ты молодец! – обрадовалась Лида. – Марина обещала родителям вернуться не поздно, а мы не можем её проводить! Я хотела такси вызвать.

– Зачем такси? Такси не надо! Не надо такси! – приговаривал Коля, быстро надевая куртку.

Стояла ранняя весна. Таял снег, капало с крыш, и воздух имел неповторимый свежий запах талой воды. Самое время влюбляться.