Дом моей мечты находится в тихой местности, где все соседи будут знать меня и, здороваясь, обращаться ко мне по имени.

Как только мне протянули билет, я поспешила на пятую платформу и вошла в вагон.

Затем нашла свое место, поставила чемодан у ног и с радостью обнаружила, что соседнее место свободно.

Через пять минут поезд тронулся и медленно покатил по рельсам. Еще через несколько минут мы достигли сортировочной станции, проехали мимо циркового поезда братьев Беннеттов и вскоре оставили его позади.

Глава 18

Думаю, что в глубине души я всегда знала правду. Мама не умерла, а просто бросила меня, как бросают выводок ненужных котят на обочину. Я не хотела смотреть правде в глаза. Признать то, что я вынуждена была признать, означало приблизиться к главному вопросу: почему мама меня бросила? Что было не так со мной, что заставило ее повернуться ко мне спиной и оставить четырехлетнего ребенка?

Тем длинным днем я сидела, уставившись в окно, и наконец приняла решение навсегда оставить прошлое позади. Я начну новую жизнь и никогда не оглянусь назад. Я убедила себя в том, что я одна из храбрых героинь Бэтси Гибсон. Те девушки часто оставались сиротами и сами вступали во взрослую жизнь, но у меня было преимущество перед ними: я, как говорят, повидала мир, путешествуя с цирком. Меня совсем не пугало путешествие на поезде через всю страну. И кроме того, я не могла испытывать тоску по дому, которого у меня никогда не было, правда? Название города, который я искала, было мне неизвестно, но я не сомневалась, что, увидев его, сразу же узнаю.

Днем я смотрела на мелькавшие мимо города, затем всю ночь проспала – как обычно, меня укачало размеренное движение поезда. Весь следующий день я не отводила взгляда от окна. Ближе к вечеру третьего дня мы наконец начали проезжать мимо деревень, о которых я мечтала годами. Между ними были фермерские угодья, фруктовые сады и загоны с коровами. Я видела деревья, по которым однажды вскарабкаются мои дети, и долины, по которым пройдусь с любимым мужчиной воскресным вечером.

Когда поезд подкатил к Дир Спрингсу, я взяла чемодан и вышла на платформу. Позже я узнала, что пассажирский поезд останавливается здесь только дважды в неделю – по вторникам и четвергам, поэтому в тот день мне повезло.

Маленький городок показался мне идеальным, еще до того как в окне столовой напротив вокзала я увидела надпись: «Требуется помощница».

Не теряя времени, я перешла улицу и направилась прямо туда. Я подошла к Этель Петерсон, которая сидела за кассой, и сказала:

– Из объявления в окне я узнала, что вы ищете помощницу.

Этель была такой же крупной, как и Глория, поэтому я понадеялась, что она будет такой же общительной. Но женщина уставилась на меня весьма подозрительно.

– Это зависит от того, кто ты.

– Меня зовут Элиза Роуз Жерар, мэм, я только что приехала в ваш город и ищу роботу.

– У тебя в Дир Спрингсе родственники?

Вот тут и началась ложь. Я знала, что, если скажу правду о своем цирковом детстве, меня сочтут невоспитанной особой, павшей морально, потому что именно так воспринимали циркачей. Если бы я призналась, что мой отец – клоун, а мать – пьяница, то навсегда бы утратила шанс на респектабельную жизнь, о которой так мечтала. Я решила соврать, и, естественно, начав, остановиться было уже невозможно.

– У меня никого нет, – ответила я жалобным голосом. – Моя мама, папочка и две сестры умерли в прошлом году от эпидемии испанки. Я сама чуть не умерла и решила переехать и начать новую жизнь, потому что дома воспоминания были слишком болезненными. Я бы с удовольствием работала у вас, мэм, если вам по-прежнему требуется помощница.

Я знала, что следует сменить тему разговора, прежде чем женщина начнет расспрашивать, где мой дом. К счастью, было время ужина, и кафе начало заполняться посетителями. Этель было некогда меня расспрашивать.

– Давай проверим, как ты умеешь считать. – Она протянула мне карандаш и один из листов заказа.

Благодаря папочке мне хорошо давалась математика.

– Получается один доллар и тридцать центов, – сказала я, сложив в уме.

Этель открыла кассу и произнесла:

– Предположим, клиент заплатил два доллара. Сколько сдачи ты ему дашь?

Это было просто: я привыкла отсчитывать сдачу, когда продавала сладкую вату и орешки. Я быстро и уверенно назвала необходимую сумму, и Этель была приятно удивлена.

– Ты знаешь, как обслуживать столики?

– Да, мэм, – солгала я. – Конечно.

– Видишь того человека в костюме, сидящего за стойкой? Подойди к нему и прими заказ. Я посмотрю, как ты это делаешь.

Тридцатилетний щегольски одетый мужчина сидел в одиночестве у стойки, барабаня пальцами по столу и изучая меню так пристально, что было ясно: он раздумывает. Он был одет как городской франт – в двубортный клетчатый костюм, но при этом среди просто одетых горожан выглядел нелепо.

Я заметила огромный саквояж с образцами у его ног и догадалась, что он коммивояжер.

«Все это игра», – сказала я себе, взяв из рук Этель блокнот для заказов и направляясь к мужчине. Мне часто говорила об этом тетушка Арахис: «Заставь людей смеяться, даже когда грустишь, развлекай их, даже если твое сердце разрывается. Лопни, но держи фасон!» Я просто сыграю роль официантки.

– Здравствуйте, – начала я, улыбаясь. – Что будете заказывать, сэр?

Моя улыбка пропала зря. Он не поднял головы от меню и даже не заметил, что я не в бело-розовой форме официанток, а в юбке и блузке не первой свежести. Похоже, я вообще его не интересовала.

– Какое сегодня дежурное блюдо? – спросил он, так и не посмотрев на меня.

Я тут же заколебалась, как акробат на трапеции. Я не знала, что такое «дежурное блюдо». Глубоко вдохнув, чтобы прогнать слезы, я снова улыбнулась и заговорила тихо, чтобы Этель не расслышала.

– Послушайте, мистер. Мне ничего неизвестно о сегодняшнем дежурном блюде. Я даже не уверена, что знаю, о чем вы говорите. Я здесь новенькая, и мне очень нужна работа. Та женщина велела мне обслужить вас, и, если я плохо справлюсь, думаю, она меня уволит. Вы не могли бы мне помочь и выбрать что-нибудь попроще? Буду вам очень признательна.

Пока я говорила, мужчина поднял голову, и я надеялась, что Этель не заметила восторженного выражения его лица. Ему потребовалось мгновение, чтобы переварить мои слова, а когда это наконец произошло, он сразу же улыбнулся в ответ.

– Да без проблем, куколка! Я буду ужин номер два: мясо с картофельным пюре. Просто напиши цифру «два» на своем листочке, отнеси к тому окну и прикрепи на один из крючков. Повар быстро выполнит заказ, потому что мясо и картофель уже готовы. А тем временем, – продолжал мужчина, – налей мне кофе из кофейника, который стоит вон там, принеси молочник и бутылку кетчупа.

– Как я могу вас отблагодарить? – спросила я, вернувшись с кофейником.

Мои руки дрожали.

– Ух ты… спокойней, куколка. Наливай медленно, чтобы не пролить. Вот так. Молодец!

Я поставила кофейник на раскаленную подставку, принесла бутылку кетчупа и молочник – так, как и сказал мне мужчина.

– Как вы думаете, ей видно, что я нервничаю?

– Да нет… У тебя такая красивая улыбка, а люди редко улыбаются, когда нервничают. Кстати, меня зовут Гарри Портерфилд, а тебя?

– Элиза Роуз Жерар.

– Очень красивое имя! Под стать твоей улыбке! Хорошо, а теперь, Элиза, повернись, как будто ожидаешь мой заказ, и увидишь, как повар поставит мою тарелку.

Я с равнодушным видом оглянулась через плечо, и оказалось, что как раз вовремя: потный краснолицый повар поставил тарелку на прилавок между стойкой и кухней.

На ней было мясо ломтиками, картофельное пюре, а сверху – зеленый горошек. Я взяла тарелку двумя руками и осторожно отнесла ее своему новому другу.

– Откуда вы знали, что она там появится? – поинтересовалась я, поставив тарелку перед мужчиной.

Он засмеялся.

– Я обедаю здесь всегда, когда приезжаю в Дир Спрингс по делам. Так, не смотри на меня, куколка, идет Этель! Удачи тебе.

Женщина приблизилась ко мне. Ее ноги напоминали слоновьи, но обувь была намного меньше, чем можно было бы ожидать, глядя на такую особу.

– Работа твоя, если хочешь, – пропыхтела Этель. – Можешь начинать завтра с утренней сменой. Будь здесь ровно в пять утра.

Я была так счастлива, что вылетела из столовой, словно на крыльях, затем остановилась на улице, чтобы обозреть свой новый город.

Люди бродили взад-вперед по тротуарам, в спешке заходили и выходили из магазинов, проезжали мимо на повозках и машинах, но все равно Дир Спрингс казался очень спокойным, мирным местом по сравнению с шумным балаганом, в котором я жила прежде.

Завидев скамью перед зданием вокзала, я перешла улицу и села. Я была так счастлива наконец обрести дом, что собиралась провести ночь прямо здесь.

Я сидела на скамье, сияя от счастья, когда улицу перешел Гарри Портерфилд и сел рядом со мной.

– Поздравляю, куколка! Я слышал, Этель дала тебе работу.

– Я очень благодарна вам за помощь, мистер Портерфилд.

– Да ладно, зови меня Гарри. Она бы наняла тебя и без моей помощи! Такое красивое личико очень помогает бизнесу, ты разве не знала?

Я почувствовала, как покраснела.

– Скажи-ка, куколка, ты собираешься просидеть здесь до утра, пока не откроется столовая?

– Возможно, мне так и придется поступить, разве что неподалеку есть недорогой отель.

– Почему ты не сказала мне, что тебе негде остановиться? В Дир Спрингсе нет отелей, но мисс Хансен на Уиллоу-авеню сдает комнаты. Я всегда там останавливаюсь. Пойдем, я покажу тебе.

Мужчина взял в одну руку свой саквояж с образцами и дорожную сумку, в другую – мой чемодан и кивком велел мне следовать за ним.

Мисс Хансен была высокой жилистой женщиной с хмурым взглядом.

– Мне тут не нужны шуры-муры, мистер Портерфилд! – заявила она, завидев нас вдвоем. – Я, конечно, как и всегда, с уважением отношусь к вашему бизнесу, но безобразия не допущу!