Я по-прежнему хотела верить, что Гейб – это Мэтью Уайатт. Если это так, то он покинул отчий дом давным-давно и многое забыл.

– Может быть, Гейб давно этим не занимался? Он же долго жил в городе…

– Могу поспорить: Гейб провел в городе всю жизнь! Этот мужчина не рос на ферме! – Тут тетушка опять понизила голос до трагического шепота и сообщила: – Он советуется со мной!

– О чем?

– Обо всем! – Тетя Батти пожала плечами. – Когда начинать обогревать грядки, как оборудовать насест для кур, когда пахать огород, как распределять удобрение… И ты знаешь, сначала он отнесся к лошадям с недоверием! Думаю, потому, что они такие огромные. Гейб сказал, что в Чикаго у него никогда не было лошади, только машина. Я посоветовала ему дать понять животным, кто здесь хозяин. Гейб засмеялся и ответил, что лошади давно поняли, что хозяева – они! Сейчас они ладят лучше, и Гейбу реже приходится натягивать вожжи. Но вчера утром я сказала ему, что прошлой осенью Фрэнк посадил малину и теперь ее пора прореживать. Гейб понятия не имеет, что я имею в виду.

– Я тоже не знаю, как ухаживать за малиной, хотя и живу здесь десять лет. А как долго Фрэнк выращивал малину?

– Сколько я себя помню. – Тетя осмотрела еще одно яйцо. – Лидия знала, как я люблю малину, и я всегда приходила сюда и набирала полную корзинку ягод. После смерти сестры мне пришлось их покупать. Ты знаешь, покупная малина была по вкусу совсем другой. Нужно есть малину в тот же день, когда ее собрали, потом она хороша только для варенья и…

– Тетя, что мне делать с коровой? – Я не хотела прерывать тетю Батти, но ее мысли часто уносились вдаль и принимали неожиданные повороты. – Вы знаете, как принимать роды у коров?

– Большинство моих коров обычно справлялись сами. Хотя я помню, что иногда отец переворачивал теленка, чтобы он правильно вышел. Я приносила горячую воду и все такое, но была слишком мала, чтобы помогать. Здесь нужна мужская сила.

– Вы пойдете со мной в амбар и посмотрите на Миртл?

– Конечно, лапочка!

Мы рассматривали корову целое утро, и нам обеим стало ясно, что она в беде.

– Боюсь, вам придется помочь Миртл разродиться, – заявила тетя Батти Гейбу, когда он пришел перекусить. – Мы не хотим потерять ни ее, ни теленка.

– Конечно, – беззаботно ответил мужчина, дуя на суп, чтобы остудить его. – Что нужно делать?

Тетя Батти поморщилась.

– Предлагаю вам доесть, прежде чем я посвящу вас в малоприятные подробности. – Тут тетя засмеялась, заметив, как Гейб поднес ложку ко рту, но так и не открыл его. – Вы когда-нибудь видели, как рожают?

– Э-м-м, собака дядюшки однажды летом ощенилась. И, похоже, у Арабеллы постоянно появляются один-два новых котенка. – Тут Гейб посмотрел на Бекки и подмигнул.

Мне захотелось закричать: «Не делайте этого! Дети полюбят вас, а потом вы их бросите!»

Но было уже поздно. По тому, как Бекки взяла Гейба за руку, пока мы шли к амбару, я поняла, что он уже очень много для нее значит. В другой руке мужчина нес ведро с горячей водой. Он все еще немного хромал, но уже не опирался на трость.

В амбаре мычала несчастная Миртл.

Всем заправляла тетя Батти.

– Так, давайте сперва немного стреножим ее, чтобы она не сильно брыкалась. Мы с Элизой попытаемся держать Миртл, а вы повернете теленка. Гейб, намыливайте руки!

Мужчина был в ужасе.

– Вы же не имеете в виду…

– К сожалению, имею! Вам нужно снять пальто и как следует вымыть руки до локтей!

Гейб не пошевелился. Мне было так его жаль, что я проглотила свою гордость и уже готова была обратиться за помощью к Алвину Гриру. Но вдруг Гейб обреченно вздохнул и снял пальто.

– Интересно, заинтересуется ли «Трибьюн» статьей о коровьих родах? – задумчиво произнес он, намыливая руки.

– Так, хорошо, но Миртл это совсем не понравится, – предупредила тетя Батти, когда Гейб был готов.

– А кто сказал, что мне это понравится? – пробормотал он.

– Будьте осторожны, она может вас лягнуть, следите за задними копытами.

– Ей будет не так уж просто меня лягнуть, учитывая то, где я стою, но все равно спасибо за предупреждение.

Гейб сделал несколько глубоких вдохов, словно собираясь нырнуть, и спросил:

– А что именно я должен там искать?

– Голову теленка. Нужно нащупать голову, понять, где зад, где перед, и повернуть теленка, расположив его так, чтобы голова была направлена к выходу, а тело и ноги – в сторону головы матери. Думаю, Миртл не может разродиться, потому что теленок неправильно лежит.

– Почему мне кажется, что рассказать об этом куда проще, чем сделать? – пошутил Гейб и, осторожно подойдя к корове, похлопал ее по боку, косясь одним глазом – не собирается ли она его лягнуть.

– Поговори с Миртл, Элиза, – наставляла меня тетя. – Скажи ей что-нибудь утешительное.

Я стала возле головы животного, погладила Миртл по загривку и начала ворковать, как обычно делала, когда мои дети болели. Я говорила корове, что все будет в порядке. Но, учитывая мой собственный опыт деторождения, я бы не рассердилась на Миртл, если бы она сейчас и меня лягнула как следует.

Наконец Гейб собрался с духом сделать то, что от него ожидалось. Но, пробыв, так сказать, «внутри» коровы не более двадцати секунд, он вскрикнул, и его лицо сморщилось от боли.

– Ой, у нее, наверное, схватки! – произнесла тетя Батти. – Я забыла об этом упомянуть. Они будут появляться время от времени. Отец говорил, что в эти моменты у него такое чувство, будто из руки выжимают все соки.

– Ваш отец не шутил! – простонал Гейб.

Он постоял, помахивая рукой, пока боль не утихла, но не сдался.

Казалось, прошли часы, а Гейб и Миртл все мучились и мучились. Он нащупал голову теленка, но она выскользнула, затем Гейб снова ее нашел, и началась тяжелейшая работа – поворачивание теленка в утробе.

Я думала, Гейбу будет холодно без пальто, но работа была настолько тяжелой, что пот с его лба катился градом. Когда Гейб наконец повернул теленка, тетя Батти велела нам отойти и позволить корове самой закончить начатое.

Через несколько минут Миртл родила прекрасного теленка! Мы все стали свидетелями чуда появления на свет, и я увидела, как лицо Гейба озарилось радостью.

Когда новорожденный малыш попытался встать на тоненькие дрожащие ножки, у меня по лицу побежали слезы. Бекки с тетей Батти взялись за руки и начали танцевать, кругами бегая по амбару.

– Спасибо! Спасибо вам! – плакала я, обнимая Гейба.

Мы крепко обнялись, исполненные чувств. Через мгновение я обняла тетю Батти и Бекки, но прекрасно понимала, что это уже другие объятия. Меня испугало то, что, обнимая родных, я не почувствовала вихря эмоций, бурлившего во мне, когда я прижималась к Гейбу.

– Теленку Миртл нужно дать имя, – сказал он, беря Бекки на руки.

– Ангел! – не раздумывая, сказала малышка. – Давайте назовем его Ангел!

– Да будет так – Ангел!

Ночью, ворочаясь в постели, я не могла не думать об объятиях Гейба. Неужели я попала под его обаяние, как и Бекки Джин? Я ни разу не влюблялась, и все это было внове для меня. Тем не менее я была уверена, что это чувство охватывает нас с Гейбом – медленно, но уверенно. Я была близка к тому, чтобы полюбить его так же, как тетя Батти полюбила Уолтера Гибсона.

Мудрое «я» подсказывало мне, что я должна этому воспрепятствовать.

Уолтер Гибсон уехал в Чикаго. В этот день Гейб говорил о статье для чикагской газеты так, словно собирался вернуться в город. Он не останется в поместье. Тетя Батти настаивала на том, что Гейб ничего не знает о фермерстве. Я не могла рисковать, влюбившись в него! Просто не могла! Но как этому помешать?!

* * *

Той весной я трудилась не покладая рук, каждый день выполняя тяжелую мужскую работу. Мне нужно всему научиться, и придется делать это всю жизнь, если я хочу сохранить поместье.

Было ясно, что Гейбу не нравилось, что я убираю навоз или в грязь и дождь заставляю лошадей пахать, но нам необходимы были усилия двух взрослых людей, чтобы успеть закончить весенние подготовительные работы.

Теперь, когда снег растаял, пришло время удобрять деревья. Тетя Батти присматривала за Бекки, а также готовила еду и выполняла работу по дому, пока мы трудились на улице. Моя дочь и тетя крепко привязались друг к другу.

Несмотря на заверения тети Батти, я не увидела ни одного признака того, что Гейбу незнакомо то, что он делает. Может быть, он притворялся, чтобы тетушка его не узнала? Или ради меня?

Время шло, и меня все сильнее пугали дружеские отношения, которые завязались между мной и Гейбом. Мы работали бок о бок, и наша привязанность крепла, мы вместе обсуждали проблемы и принимали решения. Прежде у меня ни с кем не было таких отношений, даже с мужем Сэмом: он целыми днями работал со своим отцом, пока я вела домашнее хозяйство.

Мы с Гейбом настолько приноровились друг к другу, что заранее знали, что кому может понадобиться. Один из нас передавал инструменты и заставлял лошадей повернуть, прежде чем другой успевал об этом попросить. Мы работали как пара акробатов на трапеции, двигаясь в идеально отлаженном ритме, в любой момент готовые поймать партнера и удержать его.

Как я уже говорила, это пугало меня до смерти!

Когда пришло время собирать спаржу, я решила, что за работу должна приняться вся наша семья, чтобы нам не пришлось нанимать помощников. А значит, все деньги, которые удастся выручить за урожай, пойдут в оплату долга банку. Сначала Джимми и Люк были в восторге от того, что пропустят школу, пока не поняли, насколько тяжелым окажется труд.

Я запрягла лошадей в фургон и повезла урожай на рынок. Лошади ехали медленно, но зато я экономила на топливе.

Я попросила Гейба поехать со мной, потому что никогда раньше не была на оптовой торговой площадке и боялась, что меня обманут из-за того, что я женщина. Мне казалось, что Гейб откажется: он постоянно придумывал нелепые отговорки, чтобы не ехать в город. Но на этот раз он согласился.