Гейб закончил мыться, переоделся в чистое нижнее белье Сэма и лег обратно в кровать. Он выглядел уставшим. Я быстро вылила воду, вымыла корыто и вернулась в комнату, чтобы взглянуть на ногу гостя.

Я настолько привыкла к живущему в доме косматому старому бродяге, а новый Гейб оказался настолько непривычным, что мне почудилось, будто я ухаживаю еще за одним незнакомцем. Тетя Батти была права: мистер Арфи действительно был привлекательным мужчиной.

– Расскажите, Гейб, – начала я, не отрывая взгляда от раны на ноге, которой занималась. – У вас есть жена, семья, которая вас где-то ждет?

– Нет.

Я снова помазала рану йодом.

– Вы никогда не были женаты или не женаты сейчас?

– Я никогда не был женат.

Отлично! Значит, если он Мэтью Уайатт, то я заставлю его влюбиться в меня, мы поженимся и не потеряем дом! Однажды я завоевала сердце мужчины, и у меня не было сомнений, что и на этот раз мне это удастся. Но разве я не мучаюсь чувством вины из-за содеянного? Не знаю почему, но я не могла заставить себя посмотреть на Гейба. Также непонятно почему у меня сильно забилось сердце.

– Хочу вас кое о чем спросить. «Гавриил Арфи» звучит несколько фальшиво. Это ваше настоящее имя или псевдоним?

Гейб не ответил. Этот трюк мне самой был отлично известен! Ладно, можно проговориться и не произнося ни слова. Но молчание затянулось, и мое любопытство заставило меня посмотреть на гостя. Он, нахмурившись, уставился на меня.

– К чему все эти вопросы? Какая вам разница?

– Другими словами, Гейб – не ваше настоящее имя.

Он выглядел удивленным и сердитым.

– Я этого не говорил. Не нужно отвечать за меня!

– Так почему бы вам не быть честным со мной и не сказать прямо: да или нет?

– Кто сказал, что я говорю неправду? Я вам никогда не лгал!

Может быть, и нет. Но я была специалистом по уклонению от правды и знала совершенно точно, что именно Гейб сейчас делает.

– Тем не менее вы не ответили на мой вопрос, – парировала я, уперев руки в бока. – Я спросила, настоящее ли имя Гейб, и вы ответили, что это не важно. Но для меня это имеет значение!

– Почему? – Он сверлил меня сердитым взглядом. – Почему для вас это важно?

Я не могла ответить, не сказав слишком много. Пока я не была уверена в том, кто он такой на самом деле, я не хотела, чтобы он узнал, что Мэтью Уайатт теперь полновластный хозяин имения. Гейб загнал меня в угол, так же как и я загнала его. Никто из нас не желал доставать свои секреты из тайников души. Я аккуратно опустила штанину и прикрыла ногу гостя одеялом.

– Выключить свет? – спросила я, собираясь уходить. – Или пусть пока горит?

– Пожалуйста, выключите. Спасибо.

– Кстати, – сказала я на прощание, обернувшись, – теперь от вас пахнет гораздо лучше!

* * *

После того как тетя Батти позаботилась о Гейбе, она решила взять над ним шефство и вызвалась прогуливаться с нашим гостем, чтобы он мог восстановить силы. Однажды утром она вернулась из своего коттеджа с великолепной эбонитовой тростью, украшенной серебряной рукояткой.

– Я подумала, что вы можете пользоваться этим, – предложила тетушка, преподнося трость как трофей.

Гейб с любопытством взглянул на нее и сказал:

– Тетя Батти, этой тростью жалко пользоваться! Она похожа на часть семейного наследства. Вы уверены, что я могу ее взять?

– Конечно, уверена! Я ею не пользуюсь! И даже если настанет день, когда мне понадобится трость, эта не подойдет мне по росту.

Я посмотрела на рукоятку – она была выполнена в виде собачьей головы.

– Это не трость Уолтера Гибсона?

– Да. Не правда ли, она прекрасна? Он оставил мне ее перед уходом. Я всегда следила за ней, полировала, чтобы она хорошо сохранилась. Ты знаешь, это настоящее серебро!

Но это никак не вписывалось в историю, которую она рассказала мне накануне. Тетушка сказала, что Уолтер уехал, не оглянувшись, и у меня создалось впечатление, будто он не мог ходить без трости.

Кроме того, Уолтер подарил ей книгу, а не трость. А что насчет того, как она его брила? Куда вписывается эта история? В рассказах тети Батти больше дырок, чем в швейцарском сыре!

Я оставила тетю и Гейба, а сама пошла в кабинет Фрэнка и составила список того, что нужно сделать в садах. Я прожила на ферме десять лет, поэтому прекрасно представляла себе ежедневные обязанности, хотя и не во всех деталях. Я точно знала, что зимой Сэм и Фрэнк подреза́ли деревья, после удобряли их и опрыскивали, чтобы защитить от болезней и вредителей.

Затем Фрэнк переносил в сады пчелиные ульи, и после того как деревья были опрысканы, пчелы начинали их опылять. Когда появлялись сорняки, я пропалывала землю между деревьями и вокруг каждого дерева.

Далее следует вспахать огород, засадить его и вовремя собрать спаржу. Для животных нужно заготовить сено и зерно.

Я пронумеровала страницы от одной до десяти и записала все это, стараясь убедить себя в том, что со всем справлюсь. О том, как отобрать созревшие фрукты и продать их, я подумаю в свое время.

Прекрасным солнечным зимним днем я решила начать обрезку деревьев – конечно, после того как пойму, как это делать! Я надеялась, что тетя Батти или Гейб дадут мне подсказку. Я не хотела даже думать о том, чтобы обратиться за помощью к соседям, например к Алвину Гриру.

Я обнаружила тетю и Гейба возле амбара: они стояли, облокотившись на низкий забор, за которым пасся скот, а Бекки тем временем каталась на воротах, сев на них верхом.

Когда я приблизилась, то услышала, как Гейб говорит:

– На большом дубе есть отличная ветка, она идеально подойдет для того, чтобы устроить качели. Но сначала нужно найти крепкую веревку и плоскую доску.

– А можно, это будут только мои качельки? – спросила Бекки.

– Но если еще кто-то будет на них кататься, тебе будет веселей! – ответила тетя Батти. – Библия учит нас делиться.

– В Библии сказано о качелях? – восхищенно воскликнула Бекки.

– Уверена, что там есть парочка упоминаний! – ответила тетя Батти. – Так, дай подумать… «Низко колеблется прекрасная колесница…» Ах нет, это же песня!

Первым меня увидел Жмурка и заковылял навстречу. Я пошла к нему под углом, чтобы пес мог меня увидеть. Затем меня заметила дочка.

– Мама, знаешь что? Мистер Арфи сказал, что сделает мне качели!

– Это очень мило с его стороны, – ответила я и наклонилась, чтобы потрепать собаку по голове. – Послушайте, я пришла спросить, не знаете ли вы, как обреза́ть фруктовые деревья.

– Это делают зимой! – уверенно заявила тетя Батти. – Когда деревья находятся в состоянии покоя. Начинать уже немного поздновато. Хорошо, что недавно была сильная снежная буря и весна чуть-чуть задержится.

– Но кто-то из вас знает, как это делать? Вы когда-нибудь обрезали деревья?

Гейб покачал головой.

– Честно говоря, нет, но однажды я брал интервью у человека, который выращивал фрукты. Поэтому знаком с некоторыми теоретическими принципами этого процесса.

– Пожалуйста, давайте без мудреных слов! Просто скажите мне, что нужно делать.

– Задача состоит в том, чтобы обеспечить приток солнечного света к каждой ветке – тогда фрукты будут лучше созревать. Также нужно обрезать маленькие ветки, выросшие за прошедший год, чтобы они не тянули сок из крупных ветвей, которые дают плоды.

– Это совсем как та история, которую Иисус рассказывает в Библии! – добавила тетя Батти. – «Всякое дерево, не приносящее плода доброго, срубают и бросают в огонь»[22].

Я тут же вмешалась, желая прервать проповедь:

– Если я отвезу вас к одному из деревьев, Гейб, вы покажете, что делать?

У мужчины отвисла челюсть.

– Вы же не собираетесь заниматься этим сами?

Теперь, когда Гейб был побрит и ему на глаза не падали волосы, мне легко было прочесть выражение его лица. Сейчас было очевидно, что он изумлен. Точно так же отреагировали бы Фрэнк или Сэм, если бы я предложила помочь им в их мужской работе.

– Если вы не научите меня, работа не будет сделана! – ответила я. – Так вы поможете мне или нет?

– Да, мэм, я вам помогу. Думаю, что если работать медленно, то я справлюсь.

– Хорошо. Если мы будем трудиться вдвоем, работа будет продвигаться куда быстрее.

Гейб еще сильнее нахмурился.

– Я действительно считаю, что вы не справитесь. Эти деревья в окружности больше, чем вы сами!

– И что?

– И что? А то… – Он обхватил мое запястье: оно было таким тонким, что пальцы Гейба переплелись. – А то, что ветки, которые придется спиливать, в диаметре шире вашей руки!

– Детки, не ссорьтесь, – сладко пропела тетя Батти. – Вам обоим хватит работы.

С торжествующей улыбкой я высвободила запястье из мужских пальцев и добавила:

– И инструментов достаточно на двоих!

– А как же мои новые качельки? – захныкала Бекки, идя за нами в мастерскую.

Я вовремя повернулась, чтобы заметить взгляд, который бросил на девочку Гейб, при этом положив руку на ее рыжеволосую головку. Его взгляд был таким нежным, любящим, таким… отцовским, что у меня комок встал в горле.

– Сделаю, милая, – ответил он голосом мягким, как кошачьи лапки, – обещаю.

– Сначала крыша тети Батти! – Мои слова прозвучали резче, чем я хотела.

– Крыша подождет, лапочка! – ответила тетушка. – А вот деревья ждать не будут. – Она взяла Бекки за руку. – Б-р-р, что-то я замерзла. Пойдем-ка в дом и испечем на обед пирог!

* * *

Мы с Гейбом молча перебирали инструменты. Мне не терпелось приняться за дело, но он тщательно исследовал каждую пилу и машинку для подрезки.

– Некоторые лезвия совсем тупые, – наконец сказал Гейб, – следует их наточить.

Он тут же понес инструменты в амбар, а затем в мастерскую Сэма, как будто точно знал, куда нужно идти и где что лежит.

Гейб сел за шлифовальный круг и, словно делал это всю жизнь, стал крутить педали, чтобы колесо начало вращаться.