Диана Чемберлен - Тайная жизнь

– Ни за что!

– Придется, потому что, если ты и правда веришь в то, что случилось с Блисс, и думаешь, что я виноват, тогда может быть виновен еще кто-нибудь другой, а… Шарон? – он сжал трубку так, что побелели пальцы. – Ты же встречалась с Джеффом, когда была со мной?

Шарон глубоко вздохнула.

– Не могу поверить, что слышу от тебя такое.

– Извини, но я…

– Бен, не звони мне больше, хорошо? В этом нет надобности. Это только расстраивает меня и Джеффа. А Блисс мы все равно не скажем, что ты звонил, даже не надейся на это. Ей уже гораздо лучше. Она уже наконец-то начала тебя забывать.

«Она наконец-то начала тебя забывать». Может быть, для Блисс лучше будет, если она забудет обо мне, как о плохом папе. Это ведь так просто. О встречах даже и думать нельзя. Да, адвокат Блисс был прав. Это может плохо на ней сказаться.

Он вспомнил, что забыл спросить у Шарон, улыбается ли Блисс теперь когда-нибудь.

Бен обещал приготовить пиццу, и Иден заехала к нему, надеясь услышать ее дразнящий запах, однако, все, что она почувствовала, подойдя к открытой двери, был жаркий воздух. Он сидел за столом, посредине комнаты так, что она видела лишь его спину. Сперва она подумала, что он работает над кукольным домиком.

– Бен?

Он задумчиво повернулся к ней.

– Я не слышал твоей машины. Она подошла к нему.

– Ты, должно быть, сильно задумался?

Она обняла Бена за плечи и заметила фотографии на столе, когда наклонилась поцеловать его.

– Это Блисс?

– Да, мне их привез Сэм. – Его голос звучал глухо.

– А что, Сэм приезжал? Он кивнул.

– Жаль, что я его не застала.

Бен снова уставился на фотографии, и Иден почувствовала, как опустились его плечи.

– Она напоминает мне тебя. – Иден, в который раз, поразилась красотой этой девочки. Такое впечатление, что легкий порыв ветра может ее унести. – Это точная копия тебя, но с белыми волосами.

Бен внезапно снял ее руки со своих плеч и поднялся.

– Сэм считает, что они встречались и раньше, – он взглянул на нее и быстро отвернулся. – Но я не подозревал, что они были когда-то знакомы…

Он махнул рукой.

– Одному богу известно, когда они познакомились. Да, в принципе, это не важно. Я живу тут, как в тюрьме, из-за того, что моя дочь живет с этим подонком, который, может быть, даже… – покачал он головой. – Я не могу об этом сейчас говорить.

Она присела на краешек деревянного стула.

– Бен…

– Ты понимаешь, на сколько бессмысленна стала моя жизнь? – спросил он. – Одни люди меня презирают, другие сочувствуют. Где мне теперь найти работу? Даже если мне ее и предложат, то только лишь из сочувствия. Мне хватит зарплаты, чтобы не умереть с голоду. Отличная жизнь, не правда ли? Единственное, что меня волнует – моя дочь, которая, может быть, до сих пор находится в опасности, и я не могу ничего сделать, как будто я мертв.

– Ты забываешь о таких людях, как я, Кайл и Лу, Сэм. А мы всегда с тобой, потому что любим тебя, а не только сочувствуем.

Он пододвинул к ней газету.

– А как насчет этого? Великолепно, не правда ли? Они пишут, что понятия не имеют, кто я такой, но ты знаешь, что это Вопрос времени.

Она взглянула на фотографию, которая была на первой странице газеты, и внутри у нее все похолодело.

– Ну, и как долго ты собираешься быть со мной после этого?

Она вряд ли расслышала его вопрос.

– А что написано в статье?

– Ничего. – Он отступил на шаг от стола, но снова вернулся. – Они не знают главного. У них была только фотография, которую им принес тот парень, и им обязательно нужно было кому-нибудь испортить жизнь.

– Это неважно, Бен, – сказала она, хотя фотография ее потрясла. – Они все время печатают какую-нибудь ерунду, вроде этой. Это все скоро забудется.

Бен встал перед ней, засунув руки в карманы.

– Послушай, Иден, мне нужно сейчас побыть одному, – сказал он. – Извини меня. Я и так сегодня уже много пережил.

– Бен, – она взяла его за руку. – Разреши мне помочь тебе?

Он отрицательно покачал головой, проводив ее до двери.

– Дай мне побыть немного наедине с собой, хорошо? Она заметила посылку Ким Перришл на кровати.

Иден считала, что он ее уже давно отослал.

– Хочешь, я ее завезу на почту?

– Я ее уже отсылал. Но они мне ее вернули, даже нераспечатанную, хотя Ким наверняка бы обрадовалась домику для своих кукол.

– Мне очень жаль.

– Тебе пора.

Иден ехала по магистрали, ведущей в Линч Холлоу, вцепившись руками в руль. Это ужасно. Видел ли Уэйн газету? Какую цену ей придется заплатить за выходные, проведенные в Нью-Йорке?

Бен ее выгнал. Но что еще хуже, он как будто изменился. Он сказал, что его жизнь потеряла всякий смысл, и выглядел как мертвец. Иден достала пузырек с валидолом из аптечки и остановила машину. Подождав, пока ее обгонит фургон на узком повороте, Иден вдавила педаль газа до отказа. Пожалуйста, Бен, не делай этого. Ее сердце забилось сильнее, когда она подъехала к дому Бена. Дверь еще была открыта, но в комнате никого не было. Потом она заметила полоску света, пробивавшуюся из-под ванной комнаты.

Она постучала в дверь.

– Бен?

Несколько секунд ей никто не отвечал.

– Я думал, что ты уехала.

– Чем ты там занимаешься?

– Собираюсь принять душ.

– Впусти меня, пожалуйста.

– Иден, я же просил тебя оставить меня одного.

Она повернула ручку и открыла дверь. Он стоял в белых боксерских шортах, положив руки на бедра, и с хмурым видом.

– Зачем ты вошла?

Она посмотрела на умывальник. Пузырек с валиумом все еще стоял на своем месте, и она увидела, что он еще до сих пор полный.

– Я боялась, что ты с собой что-нибудь сделаешь. Он удивленно взглянул на пузырек, и она сразу поняла, что он не собирался воспользоваться им. Бен перестал хмуриться и сказал мягким голосом:

– Я не собираюсь ничего с собой делать. Иден облегченно вздохнула.

– Извини меня, я думала…

Он протянул руки и обнял ее, прижав к себе.

– Иден, – прошептал он.

– Я испугалась за тебя.

– Со мной все в порядке, просто у меня был тяжелый день. – Бен отпустил ее. – Кстати, ты заметила, что Блисс не улыбается ни на одной из фотографий? Как ты думаешь, она счастлива? Я так хочу ее увидеть. Мне так хочется стать мухой на стене в ее школе. Я был бы рад увидеть, как она играет с другими детьми и радуется жизни. Она выглядит такой серьезной.

Внезапно у Иден промелькнула мысль.

– Я ее могу увидеть.

– Что ты имеешь в виду?

– Я иногда посещаю школы и читаю детям книги моей матери. Это входит в мои обязанности, хотя я этим редко занимаюсь. Но я могу попробовать. Посмотрю, как она поживает, и все тебе расскажу.

– Хорошая мысль.

Она прошла в комнату, и Бен последовал за ней.

– Как называется эта школа? – спросила она.

– «Грин Гэблес» в Аннаполисе.

Иден присела на кровать и взяла телефон. Как она и предполагала, сразу же удалось дозвониться до Нины, которая уже давно хотела с ней поговорить. Она пыталась дозвониться до Иден целую неделю, но безрезультатно.

– Что с тобой случилось, Иден? – спросила Нина. – С кем это ты на фотографии? Майкл очень беспокоится. Ничего не ест и выглядит как привидение. Я боюсь, что он снова начнет…

– Нина, остановись на секундочку.

– Ты читала эту статью?

– Нет.

– Ты совсем забросила свою карьеру?

– Послушай, Нина, мне нужно, чтобы ты мне помогла организовать встречу в школе.

– Что? Сейчас не время, Иден. Нам нужно, чтобы ты принесла нам свои работы до…

– Нина, пожалуйста. Это школа «Грин Гэблес» в Аннаполисе. – Она взглянула на Бена. – Учитель?

– Наверное, Джоан Дав, как и в прошлом году, – подсказал Бен.

Иден передала имя Нине, которая, хотя и поворчала немного, но все-таки записала.

– Огромное спасибо, Нина. Сейчас послушай, что со мной случилось: я влюблена и счастлива, но я не забыла о тебе. Я очень много работаю над сценарием. Я обязательно позвоню Майклу, но, если он решил начать это делать снова, я не буду его отговаривать. В этом случае, я запрещу ему играть в «Одинокой жизни».

Иден положила трубку и взглянула на Бена, который наклонился к столу.

– Я увижусь с Блисс, – сказала она ему, – не сомневайся в этом.

Иден сразу же узнала Блисс, как только вошла в класс, и теперь она читала детям вслух «Дитя фонтанов», хотя делала это чисто механически. По ней было сразу видно, что она дочь Бена. Блисс поднялась. Она была на несколько дюймов выше своих одноклассниц, и ее тонкие платиновые волосы сильно выделялись. Иден сидела на низенькой скамеечке, а дети расположились вокруг нее на плюшевом ковре, неподалеку от нее сидела учительница, Джоан Дав. Блисс сидела слева, ближе всех к Иден, как будто знала, что ей нужно как можно ближе держаться к незнакомке. Она даже чувствовала ее запах. Иногда Иден посматривала поверх книги, чтобы в очередной раз увидеть эти огромные серые глаза, смотрящие на нее с тревогой и вниманием. В какой-то момент Блисс перебила Иден и взволнованно спросила что-то про молодую героиню рассказа. Иден, отвечая на вопрос, наклонилась и дотронулась до дочки Бена. Ее ладонь ощутила лишь твердые кости. Волнистый позвоночник выступал так отчетливо, что создавалось впечатление, будто им можно разрезать бумагу. Она была очень худа и красива.

Выбор Иден пал на «Дитя фонтанов», потому что это был самый простой из рассказов матери. Она не переставала удивляться тому, как рассказы Кэтрин Свифт сразу же привлекали внимание даже маленьких детей, и они слушали их с интересом до самого конца. Все ее сказки были полны приключений и уроков, скрытых между строчек, и Иден заметила, что только сейчас начала понимать настоящую Кэтрин Свифт. Она впервые за многие годы почувствовала, что у ее матери был особый характер. Раньше Иден считала, что Кэтрин вела монашеский образ жизни из-за того, что у нее были особые потребности женщины. Но в действительности все было гораздо сложнее, чем она думала. Надо показать на экране родителям, покупавшим своим детям книги Кэтрин Свифт и убежденным в том, что они развлекут ребенка, жизнь ее матери так, чтобы они не потеряли симпатию к ней и восхищение.