— Не хочу знать, — ответила я.

— Если хочешь знать, — продолжал он, не обращая внимания, — то давным-давно тебе пора завязать со всеми этими делами и вернуться в Солихалл, пока тебя не сожрал город. Я знаю, тебе там плохо. Ты не создана для большого города. Ничего у тебя в Лондоне не выйдет, сестричка. Я мог бы тебе подыскать местечко в каком-нибудь агентстве по недвижимости, и тогда, лет через десять, можно подумать об открытии своего филиала. Хочешь — могу посодействовать.

— Я не хочу назад в Солихалл, — раздраженно ответила я. — Я никогда не вернусь в Солихалл.

— Хоть бы ты ее вразумил, — сказал Колин, подмигнув Ричарду. В ответ Ричард предательски улыбнулся. — Конечно, если у тебя есть пара свободных недель. Знаешь, Лиз, ты всегда была мечтательницей. Вечно ты лелеяла какие-то несбыточные мечты о будущем, вечно строила невероятные планы. То ты надеялась сыграть сиротку Энни, то тебя прямо в супермаркете должен был заметить Квентин Тарантино. Ты никогда не хотела поверить, что так не бывает. Всегда у тебя что-то было не так.

Со стороны могло показаться, что он делает мне какой-то неуклюжий комплимент, но я-то прекрасно улавливала смысл.

— Да уж, ты всегда была мечтательницей, но сны нельзя воплотить в жизнь, пока ты не проснешься. Мечты — ничто, пока ты не применишь их практически. А я человек практический. Хотя твои истории меня всегда веселили, сестричка. Может, тебе нужно писать романы.

— Тогда ты могла бы вернуться в Бирмингем, — запищала Салли. — Я хочу сказать, писать-то можно везде, так? Потом, у тебя ведь диплом по английской литературе, поэтому у тебя хорошо получится.

— Еще одна бессмысленная трата времени, — прервал ее Колин. — Я, может быть, и не учился, как ты, в престижных колледжах, а бизнес-сертификат получил, и уж во всяком случае работаю на приличном месте.

— Лиззи, ты не могла бы собрать тарелки, — сказала моя мать, пытаясь в своей удивительной пассивно-агрессивной манере сохранять нейтралитет. Я ушла на кухню, чтобы не сорваться и не двинуть ему в рожу. — Эван, скажи сыну, чтобы он не приставал к сестре, — сказала она папе, прежде чем за мной закрылась кухонная дверь. Папа в ответ только рассмеялся.

— Ты уж не обращай внимания на брата, — сказала мне мама, когда я сгружала тарелки в тазик с мыльной водой. — Ты же знаешь, он на самом деле тебя любит. Ему просто нравится спорить.

— Но ты слышала, что он говорил. Это же все неправда. Что с того, что я мечтательница.

— Да, конечно, ничего, — согласилась мама. — Мечтатели — это люди, чьи идеи делают мир более интересным. Если только они что-то делают при этом.

— Я делаю, — возразила я в ответ на ее намек.

— М-м-м. Не уверена. Помнишь то время, когда ты играла в «Энни»[26]? — спросила она. — Ты притворилась, что у тебя ангина, потому что тебе не дали главную роль. Не похоже, чтоб ты воплощала мечты в жизнь.

— Мама, ради бога. Мне было всего семь лет.

— Но ты, моя милая, с тех пор почти не изменилась. Знаешь, все время, пока вы росли, я хотела, чтобы у Колина была доля твоего воображения, а у тебя немного его упрямства. Что бы ты не говорила о своем брате, мне, так же как и тебе, известно, что он далеко не всегда бывает прав, но если он что решит, то делает наверняка. Он идет к цели и не позволяет мелочам сбивать себя. Он человек целеустремленный.

— Сегодня он очень целеустремленно испытывал мое терпение, — саркастически заметила я.

— Ну, если ты всерьез решила открыть свое агентство по недвижимости, почему бы тебе в ответ на его нападки не доказать ему, что он не прав. Используй раздражение против Колина как стимул.

— Я не хочу открывать свое агентство по недвижимости, — призналась я.

— Я это знала, — ответила мама: она сидела на табуретке, сложа руки в хорошо знакомой мне манере. Откуда? Почему матери знают все?

— Так что же ты собираешься делать, Лиззи? Каждый раз, когда я тебе звоню, у тебя такой голос, как будто тебе только что сообщили что-то ужасное. Когда ты впервые уехала в Лондон, ты была в таком восторге. А теперь у тебя все ужасно. Отвратительная работа. Отвратительная квартира.

— Возможно, пора вернуться к прошлому, — сказала я. — Брайан собирается приехать.

— Брайан? Симпатичный еврей из Америки?

— Он самый.

Она в восторге захлопала в ладоши. Казалось, что каждый, узнававший про приезд Брайана, испытывал почти такую же радость, какую испытала бы я, если б не возникшие осложнения.

— Знаешь, я всегда чувствовала, что он приедет за тобой, — прошептала мама, сжимая мою руку.

— Он приезжает совсем не за мной, мама. Он просто приезжает в гости.

— Да, но ведь в гости к тебе. Еще в первый раз, когда я познакомилась с ним, я поняла, что он без ума от моей единственной дочери.

Неверно, именно это я хотела услышать, но это никак не решало моих проблем. Я подумала, не рассказать ли ей всю историю с электронной почтой, но мамины бурные мысли уже устремились по другому руслу.

— Знаешь, — сказала она, — некоторые матери отговаривают своих дочерей, не советуют им влюбляться в человека другой религии, уезжать в другую страну, но мы с отцом хотим только, чтобы ты была счастлива.

— Мама, тебе не кажется, что ты бежишь впереди паровоза? Брайан приезжает сюда только на четыре дня. Я не уверена, что этого достаточно для того, что планировать бегство в Лас-Вегас.

— Но вы же общались друг с другом все эти года. Увидев его, я сразу же поняла, что он влюблен в тебя, дорогая. Я что-нибудь приготовлю? Конечно, курицу. Я знаю, в прошлый раз он ел свинину, но с моей стороны будет невежливо приготовить ее опять.

— Не надо ничего готовить, — сказала я. — Я не думаю, что у нас будет время для приезда.

— Ну, хорошо. Тогда мы с отцом могли бы приехать в Лондон и повидать вас, пока он будет здесь. У тебя же есть комната. Хотя я бы на твоем месте не показала Брайану твой дом, будь он в таком же состоянии, как когда мы к тебе приезжали.

Хотя для нашей дыры состояние считалось безупречным. Перед маминым приездом я убирала дом в течение трех недель.

— Может, лучше тебе привезти его из аэропорта прямо сюда? Он же приезжает ради тебя. Какое имеет значение. Лондон или Бирмингем? А как же этот? — Мама кивнула в сторону гостиной, где я бросила Ричарда на произвол судьбы. Оттуда донесся папин смех. Немногим из моих друзей удавалось рассмешить папу.

— Я сказала ему, что буду занята в следующий уикенд.

— Хорошо. Смотри не наломай дров, Лиззи. Я всегда хотела, чтобы твоя жизнь была интересной, в отличие от моей. Я в молодости так мечтала съездить в Америку — в Нью-Йорк, Голливуд, постоять перед Белым домом в Вашингтоне, но все мои сбережения на поездку в Америку ушли на свадьбу и двухнедельный медовый месяц в Скарборо.

— Но ты же любишь папу, правда?

— Конечно, люблю. Просто мне иногда интересно, что бы случилось, если бы я не села в тот день на 137-й автобус и не наступила бы ему на ногу «шпилькой». Теперь-то я ни на кого его не променяю. Если, конечно, вдруг не подвернется Роберт Редфорд, — рассмеялась она. — Но если ты не сделаешь всего, что хочешь, прежде чем осядешь и остепенишься, то тебя всегда будут мучить эти мечты. Я уверена, что отправься я в Америку, перепугалась бы, соскучилась и через неделю вернулась домой, но из-за того, что я этого не сделала, какая-то часть меня всегда будет думать, что я могла бы пройтись по бульвару Сансет и вместо ноги твоего отца наступить на ногу Роберта Де Ниро.

— А что ж ты не дала мне денег на поездку в Америку сразу же после колледжа? — спросила я. — Я ведь тогда об этом так мечтала.

— Ерунда. Ты просто не хотела устраиваться на работу, — сказала мама, доставая из ящика еще одно кухонное полотенце.

— А-а. Большое спасибо.

— Но теперь у тебя есть свои деньги, — продолжила она. (Да? Интересно только, где они растут?) — Ты можешь делать все, что захочешь. Если Брайан попросит тебя поехать с ним в Америку — не раздумывай, моя девочка. Просто плюнь на свою дурацкую работу, распрощайся со своей жалкой квартирой и езжай. Мы с отцом ничуть не возражаем, если только ты иногда будешь нам звонить.

Плюнуть на свою дурацкую работу? Оставить свою жалкую квартиру? Я не могла поверить, что она подталкивает меня к таким импульсивным поступкам.

— Тебе уже двадцать семь, — зловеще сказала она. — Ты не можешь ждать, пока что-то случится само собой. Ты должна хвататься за любой подвернувшийся шанс. А это шанс.

— Он всего лишь приезжает в гости, — повторила я.

— Возможно, сейчас он так и думает, но ты должна сделать так, чтобы он уже не думал возвращаться домой один. Мужчины сами не знают, чего они хотят. Нет, правда. Если бы Салли не проявила инициативу, твой брат так и жил бы здесь и виделся с ней по средам и выходным до тех пор, пока я не состарилась настолько, что не смогла бы гладить ему рубашки.

Я пыталась представить, как это Салли проявляет инициативу.

— И что же она сделала?

— Она заставила его думать, что она единственная стоящая женщина. Она стала каждый раз менять прическу и делать вид, что отлично развлекается без него во все дни, кроме среды. А потом Колин вдруг объявил, что сделал ей предложение. Она поймала его в ловушку.

— И ты предлагаешь мне проделать то же самое с Брайаном? — сказала я в негодовании, будто я сама не делала вид, что отлично развлекаюсь без него. — Сегодня для девушки совершенно необязательно заполучить мужчину, — возразила я так, словно сама не проводила дни в одиноких молитвах о том, чтоб явился принц в сверкающих доспехах и взял мою жизнь в свои руки.

— Да, но это облегчает жизнь, — практично заявила мама. — Не знаю, что я упустила в воспитании дочери, если она дает миллионеру уйти из рук.

— Я не думаю, что Брайан миллионер.