Я выглянула из окна и посмотрела в ту сторону, где должна была находиться квартира Мэри. Ее размеры были существенно меньше. Эта квартирка будет покруче твоей, Бедная Мэри.


Когда мы вернулись в Балхэм, на автоответчике ждало такое сообщение от Мэри, что я почти пожалела, что ругала ее понапрасну. Я немедленно перезвонила ей.

– Послушай, прости меня за воскресенье, – сказала она елейно. – Так ведь подруги не поступают, правда, милая?

Я подавила в себе желание сказать в ответ что-нибудь резкое.

– А я так хотела поболтать с тобой по душам за обедом. Я так давно этого ждала.

– Я тоже, – призналась я.

– Мы ведь нечасто видимся. Поэтому я подумала, что, может, могу что-то сделать для тебя. Может, мы сходим куда-нибудь сегодня вечером? Все равно тебе нужно забрать подарок, а меня пригласили на вечеринку. Пойдем вместе? Я знаю, надо было предупредить заранее, и не исключено, что там будет смертельная скучища, но, во всяком случае, нам не придется платить за выпивку.

– А куда? – спросила я, стараясь подавить волнение. Строго говоря, завтра надо было на работу, но я решила, что при отсутствии Харриет было бы глупо отклонять какие-либо предложения, если никто не узнает, пришла ли я назавтра в офис в девять или в полдвенадцатого. И пришла ли вообще.

– В «Гиперион», – вздохнула Мэри, словно встреча была назначена в закусочной на Хай-роуд в Балхэме.

– «Гиперион»?

– Сегодня вечеринка после показа для «Голден бразерс».

– Ого, – не удержалась я. «Голден бразерс» быстро завоевали часть империи «Версаче» в качестве поставщиков европейской одежды для богатых и знаменитых. Потом до меня дошло. – Так это модная вечеринка? – простонала я. – Мне совершенно нечего надеть.

– Об этом не беспокойся, – засмеялась Мэри. – Приезжай ко мне. Я что-нибудь подберу. Мне как раз привезли кучу шмоток. Что-нибудь да подойдет.

Кучу шмоток? Звучало неплохо. Это было предложение, от которого я не могла отказаться, и хотя, возможно, стоило задуматься, с чего это Мэри так расщедрилась, я ответила, что приеду так скоро, как позволит лондонский транспорт.

– О нет, – ответила она. – Я не могу ждать так долго. Возьми такси. – И она дала мне свой номер счета, чтобы я сняла с него деньги. Мэри Бэгшот снова была моей лучшей подругой.

Глава тринадцатая

Мэри впустила меня в свою роскошную квартиру не выходя из ванной. Она продолжала лежать по горло в пене, и ей было ужасно уютно ощущать себя мягкой и душистой. У меня едва хватило времени быстро сполоснуться, и, сидя на кремовой бархатной табуретке, я чувствовала себя грязной.

– Мне так тебя не хватало, – промурлыкала она.

– Ты видела меня утром в воскресенье.

– Но ведь нельзя же так долго сердиться, правда?

– Ты рассердилась на меня? – спросила я удивленно.

– Чуть-чуть, – призналась она. – Но только потому, что у меня был предменструальный стресс. Я пришла домой, приняла несколько таблеток феминакса и поняла, какая я сволочь. Ты совершенно не заслужила этого. Поэтому я решила, что все-таки должна тебе помочь. С этой квартирой, – объявила она.

Я почувствовала, что она ждет от меня знаков благодарности. Я улыбнулась. Наверно, мне нужно была поблагодарить ее. Но хотя она опять использовала предлог с предменструальным стрессом, она, по существу, не извинилась передо мной, хотя мне казалось, что она хотела это сделать.

– На самом деле, – сказала я ей ехидно, неожиданно чувствуя свое превосходство, – мне больше не нужна твоя помощь.

Она подняла брови:

– Да? Ты рассказала Брайану про вранье? И он все-таки едет?

– И нет, и да. Да, он приезжает. И нет, мне не надо рассказывать ему всю эту историю, потому что одна знакомая одолжила мне свою квартиру на Гранчестер-сквер.

Мэри, которая в этот момент отхлебнула белое вино из бокала, стоявшего на полке у ванны, чуть не поперхнулась.

– Гранчестер-сквер? Да кто это может позволить себе там жить? Там живут одни арабские шейхи.

– У моих друзей, которых ты не знаешь, хорошие связи, – сказала я загадочно.

– Да уж, не иначе, – усмехнулась она.

– И один из них уезжает на эти дни из города.

– Очень удачно, – сказала она, не в силах скрыть злобу.

– Но я думаю, мне все-таки понадобится твоя помощь, – добавила я, опустив глаза. – Я хочу сказать, что ты ведь не расскажешь правду Брайану, да? Пожалуйста, не посылай ему письмо по электронке или еще что-нибудь, что меня раскроет.

– Неужели ты считаешь, что я такая сволочь, Лиз? – спросила она. – Я же только что сказала, что хочу помочь тебе. Я все выходные думала о том, что можно для тебя сделать, – продолжала она. – Просто меня задело за живое, когда ты сказала, что хочешь, чтобы меня не было, и предложила мне пожить у Митчелла.

– Да? – навострила я уши.

– Да. Знаешь, я бы с радостью поехала к Митчеллу и осталась у него. Просто он этого не хочет. Мне кажется, я люблю его гораздо больше, чем он меня.

– О, Мэри, – сказала я и, нагнувшись над ванной, обняла ее, промокнув в процессе этой операции. – Что ж ты не сказала? Я бы поняла.

– Я знаю. – Она надула нижнюю губу, как ребенок. – Я так привыкла слушать всякую фигню и делать непроницаемое лицо на работе, что иногда мне довольно трудно быть собой. Ты простишь меня?

– Конечно прощу.

– Я действительно хочу помочь тебе наладить отношения с Брайаном. Я собиралась оставить тебе квартиру и переехать в «Метрополитан», чтобы не мешать, пока у вас тут все налаживается, но теперь, когда появился человек, способный тебе помочь, что все-таки я могу сделать для тебя?

Я закусила губу и подумала, что, может, зря ввела Мэри в курс дела. Потом я сказала:

– Ты могла бы одолжить мне пару красивых тряпок. Я хочу сказать, что выгляжу несколько нелепо, сидя у себя в пентхаусе в старой майке.

Это, конечно, было не очень большое одолжение. Если бы гардероб Мэри был попроще, а не ломился от Армани, то я бы даже и не задумывалась. Самое обычное дело – девушки всегда меняются одеждой. Но не хотелось, чтобы она чувствовала свое превосходство.

– Можешь взять что угодно у меня в гардеробе, – сказала она великодушно.

– Что угодно?

– Что угодно, – ответила она. – Ты же моя лучшая подруга.

– Я так рада, что мы помирились, – сказала я Мэри. – Ненавижу, когда мы с тобой цапаемся.

– Я тоже не люблю ссориться с тобой, Лиз. Выбери у меня в спальне все, что хочешь, для встречи с Брайаном. Кроме красного «Армани», – добавила она, но я уже неслась к шкафу.


Ее шкаф – мечта каждой девушки. Мэри знала многих модельеров еще со времен ее работы в области моды, и они продолжали поддерживать с ней отношения, зная, что она вращается в обществе самых красивых мужчин и женщин. Я позеленела от зависти как огурец, когда она сообщила мне, что редко выбирается в магазины, потому что рано или поздно кто-нибудь присылает ей отличную одежду в точности ее размера и совершенно бесплатно.

Я с усмешкой отметила, что у нее много одежды совершенно не ее размера. Сама Мэри не особенно спешила раздавать платья своим худым клиенткам, оставляя их себе в преддверии внезапного похудания.

Я вытащила шикарное платье с блестками, напоминавшее одежду русалки.

– Оно бы прекрасно пошло к цвету твоих волос, – сказала Мэри, выходя из ванной в большом пушистом халате, – но это восьмой размер.

– Восьмой? – охнула я. – У кого здесь восьмой размер?

– Я думаю, что скоро будет у меня, – сказала она с надеждой. – Я записалась к индивидуальному тренеру.

– И как, помогает?

– Не знаю. У меня еще не было времени его увидеть. А примерь-ка лучше то коричневое платье!

– Коричневое? Это совсем не мой цвет.

– Нет? Я думаю, может подойти.

Она подняла платье передо мной:

– Отлично.

– Мне так не кажется.

– Ну, хотя бы померь. Немножко косметики скроет твою бледность.

– Только год, проведенный на солнце, может скрыть теперь мою бледность.

– Я знаю, – сказала она, открывая свою огромную коробку с косметикой. – Я все время собираюсь снова съездить на Мальту, но совершенно нет времени.

– Я бы нашла время, если бы у меня были деньги, – сказала я, примеряя коричневое шелковое платье.

– Я думаю, тебе просто не очень хочется ехать туда.

Мэри потрясла головой, демонстрируя восхищение мною в ее платье.

– Ты классно выглядишь.

– Э-э… Мне кажется, что я похожа на сосиску в беконе, из тех, что подают на вечеринках.

– Во всяком случае, не на тех, где я была последнее время, – сказала она, но я видела, что она еле сдерживается. – Неважно, наденешь его сегодня.

– Ты уверена? У меня же бледное лицо.

– Подмажешься чуть-чуть и будешь как звезда. Давай-ка попробуем новый карандаш, – сказала она, шагнув ко мне с карандашом для глаз в руке. – Таких еще здесь нет. Одна девица из шоу-бизнеса привезла мне пару из Штатов. Вроде бы они стягивают веки и делают глаза ярче.

– Да как же это может быть? – скептически спросила я.

– В них содержится экстракт масла эму, но пусть это тебя не смущает.

– Масло эму? Да? – Я решила не расспрашивать ее в деталях, но ее уже было не остановить.

– Э-э, оно производится из жира эму. Его варят в огромных котлах. Это новая чудодейственная косметика. Она дает невероятный увлажняющий эффект и при этом совершенно не вызывает аллергии, – добавила она, ткнув меня карандашом в глаз.

– Ой! – Я оступилась и упала на кровать.

– О черт, Лиз! – воскликнула Мэри, подбегая ко мне с тампоном. – Я случайно. Послушай, линия смазалась. Давай попробую еще раз.

– Пожалуй, я лучше сама, но все равно спасибо, – сказала я, с опаской забирая карандаш из ее нетвердой руки.

– Как ты?

– По-моему, ничего.

– Может быть, тебе надо в травмпункт и наложить на глаз повязку, как это было в колледже? Как звали ту девицу, которая ткнула тебя в глаз перед спектаклем?