– Мы с ним не спали. Он знал, что ребенок твой.

Было видно, что Кайл о чем-то напряженно думает. Наконец он поднял голову и сказал, что собирается бросить университет и вернуться в Линч-Холлоу. В Южную Америку он тоже не поедет. Найдет себе работу тут и будет заботиться обо мне и малыше.

Я сказала, что не допущу этого. Хватит и того, что один человек уже пожертвовал для меня жизнью. А теперь и Кайл собирается сделать то же самое.

– Тогда я устроюсь на работу и буду отсылать тебе деньги.

Я покачала головой. У Мэтта было полно денег, да и я неплохо зарабатывала продажей своих книг.

– Если ты действительно хочешь помочь мне, – сказала я Кайлу, – не шли больше таких ужасных писем. Когда я читаю их, мне кажется, что ты меня больше не любишь.

Кайл взглянул на меня с неподдельным изумлением.

– Я никого не люблю так, как тебя, – сказал он. – Но не могу же я открыто писать об этом в письме. А вдруг его кто-нибудь прочтет?

– Подумаешь, – ответила я. – Я в своем дневнике и не такое пишу.

Кайл побледнел:

– Ты что, написала там и о ребенке? И о нас с тобой?

– Не переживай, я его хорошо спрятала.

Я рассказала Кайлу, где прячу дневник, и он вроде бы успокоился.

Кайл уезжает завтра утром. Он обещал мне писать почаще и при первой возможности приезжать домой. Это все, что мне от него нужно.


22 мая 1955 г.

Я очень скучаю по Мэтту. Даже истории у меня сейчас не пишутся, поскольку я все время думаю о нем. Папины друзья достроили второй этаж, и я перебралась в большую спальню, которая предназначалась когда-то для нас обоих.


12 июня 1955 г.

Прошлым вечером на свет появилась Иден Свифт Райли. Рожала я долго и трудно, но сейчас, когда она рядом, я даже не хочу вспоминать об этом. Девочка просто восхитительна. У нее большие голубые глаза и белый пушок на голове. Меня порадовали ее белоснежная кожа и круглая головка идеальной формы. Акушерка сказала, что это просто чудо, если учесть, как долго я рожала. Жду не дождусь, чтобы показать девочку Кайлу. Мы установили у себя телефон, и папа передал Кайлу сообщение через управляющего в том доме, где он снимает квартиру.


18 июня 1955 г.

Кайл и Луиза приехали вчера вечером. Они поживут тут пару недель, а затем уедут с профессором Латтерли в Колумбию.

Я уже спала, когда они добрались до дома. Кайл разбудил меня и присел на краешек кровати. Он взял Иден на колени и долго вглядывался в ее крохотное личико.

– Поверить не могу, – повторял он вновь и вновь. Выглядел он так, как и полагается счастливому отцу. Иден тоже превосходно справлялась со своей ролью: она смотрела на него так, как будто знала, что это и есть ее настоящий отец.

Потом у нас состоялся долгий разговор – совсем как в прежние времена. Кайл сказал мне, что собирается жениться на Лу, что она подходит ему как нельзя лучше. И это потому, сказал он, что она напоминает ему меня. Я вспомнила худощавую женщину с сигаретой во рту и спросила, что он имеет в виду.

– Не физически, – пояснил он. – Просто она не из тех, кто будет обращать внимание на общепринятые правила, если они расходятся с ее убеждениями. И ей безразлично, что о ней думают другие. Луиза не из тех, кто предпочитает уединение, но в остальном она здорово похожа на тебя. Она знает, что Иден – моя дочка, – добавил Кайл. – После смерти Мэтта я рассказал ей обо всем.

– И что она сказала?

Кайл пожал плечами.

– Не могу сказать, что я ее шокировал. Она немножко поплакала и сказала, что из меня получится замечательный дядя.

Этим утром, когда я сидела на веранде, Луиза подошла и устроилась рядом со мной. На ней были брюки и черная безрукавка, и она по-прежнему курила одну сигарету за другой.

– Я люблю твоего брата, и он любит меня, – начала она. – Но никто во всем мире, включая меня, не сможет вытеснить из его сердца тебя. Если бы вас не воспитывали как брата и сестру, его выбор был бы очевиден.

С ее стороны было очень благородно сказать это. Теперь я понимаю, почему Кайл ее так любит. Еще Луиза предложила научить меня водить машину – это позволило бы мне чаще выбираться из Линч-Холлоу. Ну-ну. Судя по всему, она еще не успела осознать, с кем имеет дело.

Этим вечером Кайл, Лу и мы с Иден ходили на прогулку к пещере. Лу была просто очарована сталактитами и сталагмитами, и, пока я рассказывала ей о них, Кайл сидел на солнечном пригорке в компании Иден. Он не в состоянии оторвать от нее глаз, и я его прекрасно понимаю.


23 июня 1955 г.

Папа и Сюзанна терпеть не могут Лу и даже не пытаются скрыть свои чувства. Она рассуждает о правах индейцев и чернокожих. Она толкует о Моцарте и Пикассо. Словом, она слишком затейливая, на вкус папы и Сюзанны. А мне, наоборот, нравится ее слушать.


24 июня 1955 г.

Папа сказал Кайлу, что не желает больше терпеть у себя дома Лу – она слишком нервирует Сюзанну. Но дело, думаю, не в Сюзанне, а в нем самом. В последнее время он стал чрезмерно раздражительным и часто прикладывается к бутылке. Я испугалась, что Лу и Кайл уедут до срока, и упросила папу потерпеть еще немного.


27 июня 1955 г.

Прошлым вечером Лу спросила, не возражаю ли я, если она немного понянчится с Иден. До этого она даже не прикасалась к ней – видимо, чтобы не рассердить меня. Лу и Кайл сказали, что не планируют заводить детей, поскольку им придется много путешествовать. И вот теперь, наблюдая за тем, как они воркуют над Иден, я поняла, на какую жертву они идут.

Сама я практически не ревную к Лу, если не считать моментов, когда Кайл к ней прикасается. Это пробуждает во мне давнее желание, которое я старательно прячу от себя. Впрочем, Кайл старается не дотрагиваться до нее при мне: они оба заботятся о моих чувствах.


28 июня 1955 г.

Мы продали дом Мэтта, а на вырученные деньги устанавливаем у себя водопровод. Красота! Оставшуюся сумму Кайл собирается положить на специальный счет, чтобы Иден могла воспользоваться ею, когда будет поступать в колледж. Благодаря Мэтту она ни в чем не будет нуждаться. В пятницу Кайл и Лу уезжают в Нью-Йорк, а в воскресенье – в Колумбию. Это безумно далеко от Линч-Холлоу.


6 июля 1955 г.

Я снова могу писать! Впервые после смерти Мэтта мне захотелось вернуться к книге, над которой я тогда работала. Иден лежит в своей кроватке с крохотными затычками в ушах, чтобы стук машинки не мешал ей спать. Я так рада, что у меня есть Иден. Без нее я чувствовала бы себя очень одиноко. Перед тем как уехать в Колумбию, Кайл вручил мне фотоаппарат, и я старательно снимаю маленькую Иден. Папа говорит, я уделяю ей слишком много внимания – так можно избаловать ребенка. Именно этим я и собираюсь заниматься: баловать ее с утра до вечера.


15 августа 1955 г.

Кайл и Лу поженились в день моего рождения. Мне очень повезло, что Кайл встретил такую женщину, как Луиза. Только представьте, насколько все было бы иначе, если бы он не мог рассказать своей жене про Иден! Его письма ко мне проникнуты теплом и заботой. Разумеется, он не упоминает о нашем маленьком секрете, но я научилась читать между строк. Так что все пока складывается как нельзя лучше.

38

Проснувшись, Иден обнаружила, что полулежит на диване, прижимая к груди заветную тетрадь, а Бен легонько трясет ее за плечо. На улице было еще совсем темно. Пока Бен вел ее к кровати, в ее сознании всплывали обрывки прочитанного. Юркнув в постель, Иден с удобством устроилась в объятиях Бена.

– Не хочу, чтобы она умирала.

– Кто?

– Моя мать. Хочу, чтобы все было по-другому. – Она почувствовала, что Бен еще крепче прижал ее к себе. – Конец уже близок. Мне предстоит снова потерять ее.

Когда она проснулась во второй раз, было уже светло. Из кухни доносился запах бекона. В комнату заглянул Бен.

– Вставай и одевайся, – сказал он. – Я готовлю нам порцию холестерина на целую неделю.

Приняв душ, Иден надела белые шорты и белую футболку и села за стол.

– Шарлотта исчезла, – сказала она.

Бен кивнул:

– Я заметил. Должно быть, она решила, что ты тут надолго, и предпочла удалиться восвояси.

– Мне нужно съездить к Кайлу и Лу, – промолвила Иден. – Хочу спросить, можно ли нам с Кэсси пожить у них, пока у тебя не закончится работа и ты не найдешь себе что-нибудь новое. Потом я позвоню Нине и скажу, что окончательно отказалась от идеи снимать этот фильм. Лучше почитаю сценарии, которые она прислала, и выберу что-нибудь подходящее.

Бен выслушал ее тираду и улыбнулся:

– Похоже, мне нужно всерьез задуматься о поисках новой работы.

– Если не хочешь принимать мою помощь, само собой.

– Что бы ты предпочла? В географическом плане. Флорида? Новая Англия?

– Мне все равно, Бен.

Интересно, сколько времени ему потребуется на то, чтобы понять, что ей и в самом деле все равно?

* * *

– Да ты, должно быть, издеваешься? – Нина только что не кипела от возмущения. – Ты бросаешь все ради этого фильма, а теперь заявляешь, что не желаешь и думать о нем?

– Именно. Так с какого сценария мне лучше начать?

– Постой-ка, Иден, не будем спешить. Ты могла бы прилететь сюда, и мы…

– Я не вернусь, Нина. Поживу здесь, пока Бен не найдет новую работу, а потом уеду с ним.

В трубке воцарилось молчание.

– Нина?

– Этот парень тебя околдовал или что?

– Просто скажи, с какого сценария мне начать.

Нина вздохнула:

– Возьми для начала «Сокровищницу». Она написана под тебя, в буквальном смысле слова. Джон Пэквуд сказал, что с самого начала планировал снять в этом фильме тебя.

– Хорошо, я прочитаю, а потом перезвоню.

* * *

После обеда она приехала в Линч-Холлоу. Кайл и Лу сидели на задней веранде, спасаясь от палящего зноя.