Диана Чемберлен - Тайная жизнь, или Дневник моей матери

Сейчас-то Иден понимала, что Кайл был абсолютно прав. Но тогда ей впервые удалось привлечь к себе внимание ровесников. Вдобавок на сцене она чувствовала ту уверенность, которой ей так не хватало в жизни. Она с легкостью натягивала на себя роль, как какой-то экзотический наряд. Ее влекли к себе парни из театрального кружка – их длинные волосы, серьги в ушах. Они соблазняли ее травкой и стихами, этими нерифмованными строками, которые всегда несли в себе сексуальный посыл. И когда они кончали читать стихи и начинали лапать ее, это казалось естественным развитием событий. Она научилась входить в роль и делать вещи, которые могли не понравиться настоящей Иден. Но она убедила себя, что семнадцать – это волшебный возраст. Внезапно ее жизнь наполнилась радостью и вдохновением, на которые она уже и не рассчитывала. Иден негодовала на Кайла, который увещевал ее бросить все по доброй воле.

Вот и теперь, слушая его намеки насчет Бена, она вдруг ощутила в себе что-то от того подросткового бунта. Но Бен не пытался ею манипулировать, и это представлялось сейчас главным. Да, он явно был не в своей тарелке, она и сама это видела. Иден не понаслышке знала, что такое проблемный развод.

– Ну что, готова взять очередную тетрадь? – спросил ее Кайл.

– Пожалуй, – ответила она. Последние записи дались ей нелегко, и она предпочла бы, чтобы Кайл слегка притормозил с выдачей дневников. Окинув взглядом гостиную, Иден тихонько добавила: – Это же та самая комната, где покончила с собой твоя мать.

Кайл кивнул.

– Представляю, каково тебе было найти ее тут. – Слова сорвались с ее губ с легкостью, хотя то был первый случай, когда она выразила Кайлу свое сочувствие.

– Она сидела в кресле-качалке на том самом месте, где сейчас сидишь ты, – сказал Кайл. – Кресло отец потом сжег, потому что оно все было залито кровью. Пятна крови темнели на полу и на потолке, а на той стене, – Кайл кивком указал на дальнюю стену, – виднелись ошметки ее головы. Даже на войне мне не доводилось видеть ничего подобного.

Иден невольно взглянула на потолок, но он был абсолютно белым.

– Она предоставила вам с Кэтрин самим растить друг друга.

– Собственно говоря, мы давно уже были предоставлены самим себе.

– Кэтрин кажется слишком развитой для своего возраста. Я имею в виду, в сексуальном плане. – Иден слегка поерзала на стуле. Она намеревалась сменить тему беседы, но не думала, что у нее вырвутся эти слова.

– По-моему, так все мы тогда только и думали, что о сексе.

– Она и правда так ужасно вела себя с другими детьми?

– На самом деле все было куда хуже, – рассмеялся Кайл. – В дневнике она предстает едва ли не святой. Правда, поступала она так в целях самозащиты, поскольку другие ребятишки тоже вели себя с ней не лучшим образом.

– Ты был для нее всем. Тебя не раздражало такое положение дел?

Он склонился вперед, опершись локтями о колени.

– По правде говоря, я тоже от нее зависел. По дневнику этого не скажешь – возможно, Кейт просто не отдавала себе в этом отчета. Я часто упрекал ее в том, что она избегает людей, но позже, когда они подружились с Мэттом, я просто исходил ревностью.

– Я не думала, что мне будет так трудно сохранять беспристрастность, – заметила Иден. – Такое чувство, что я и правда познакомилась с Кэтрин.

Кайл кивнул, как будто это было чем-то само собой разумеющимся.

– Каково это будет для тебя, Кайл? Я имею в виду фильм. Видеть, как посторонний человек проживает на экране твою собственную жизнь, справляясь с тем, с чем пришлось когда-то справляться тебе.

– Иден, это было давным-давно. Постарайся только изобразить все честно, не используй факты в своих целях.

– Когда я закончу сценарий, непременно дам его тебе прочитать, – сказала она, вновь удивив саму себя.

– Было бы замечательно, – кивнул Кайл.

Иден сжала в ладонях кофейную чашку.

– Я понимаю, почему ты так долго ждал, прежде чем рассказать мне о дневнике. Что ни говори, я читаю в нем не только историю Кэтрин, но и твою собственную. Поверь, я ценю твое решение.

По его губам скользнула задумчивая улыбка. Затем он встал и направился к двери.

– Я рад, что ты приехала, Иден, – сказал Кайл. – Пора избавляться от секретов.

Прежде чем отправиться на место раскопок, Иден позвонила Кэсси.

– Я загорела, как наливная ягодка, мама, – заявила Кэсси. Откуда-то издалека до Иден донесся смех Пэм. «Просто ягодка, Кэсс», – сказала та.

– Ну да, как ягодка.

– Только не сгори, солнышко.

Иден представила, как Пэм стоит неподалеку от Кэсси, делая вид, будто занимается делами, а на самом деле прислушиваясь к разговору.

– У папы есть для тебя какой-нибудь солнцезащитный крем?

– У Пэм есть. А еще у каждого есть свой плот! Мой голубенький.

– Твой любимый цвет.

– Да, и знаешь что?

– Что?

– У Эйприл это тоже любимый цвет!

– Я скучаю по тебе, детка.

– И знаешь еще что? Завтра мы едем в парк Херши!

– Вот и замечательно! – Как Иден ни старалась, слова эти прозвучали безо всякого энтузиазма. – Позвоню тебе завтра вечером, чтобы ты могла мне обо всем рассказать.

– Хорошо.

– Я люблю тебя, золотко мое.

– Я тоже люблю тебя, мамочка.

Иден услышала, как Кэсси несколько раз чмокнула микрофон. «Кэсси, – вновь раздался издалека голос Пэм, – не делай так больше! Другие люди тоже пользуются телефоном».

Иден услышала на том конце щелчок трубки. Прежде чем повесить свою, она еще пару секунд вслушивалась в тишину. Поднявшись к себе в комнату, Иден опустилась в кресло-качалку и только тут дала волю слезам.

Бен проснулся в том же состоянии, в каком и заснул, – в досаде на самого себя. Рубашка по-прежнему лежала у него на подушке, однако за ночь запах Иден полностью выветрился. Самое время покинуть страну грез и вернуться к реальной жизни.

Внезапно зазвонил телефон. Приподнявшись на локте, Бен взял трубку:

– Алло?

– Бен? Это Алекс.

На мгновение он будто онемел. После выхода из тюрьмы он дважды звонил Алексу Пэрришу, и на второй раз тот заявил, чтобы Бен его больше не беспокоил.

– Вот уж не ожидал услышать.

– Я по делу. Ты помнишь Тину Джеймс?

– Конечно. – Тина была одной из самых многообещающих его студенток.

– Она пытается устроиться в Стэнфордский университет и попросила меня переговорить с тобой. Хочет, чтобы ты написал ей рекомендательное письмо.

Вот оно что! У бедняги Алекса не было другого выбора, кроме как позвонить Бену.

– Письмо от меня способно ей скорее навредить, чем помочь.

– Я тоже ей об этом говорил. Но она думает, вне зависимости от того, что ты совершил в личной жизни, твоя профессиональная репутация по-прежнему высока, и…

– Ладно, будь по-твоему. – Он подхватил ручку и листок бумаги. – Продиктуй мне ее электронный адрес, и я отправлю ей на почту копию письма.

– Она бы хотела, чтобы ты отправил его мне, а уже я перешлю ей…

Бен вздохнул. Тина хочет получить от него рекомендательное письмо, но не собирается доверять ему свой почтовый адрес.

– Пусть так, – промолвил он. – А как ты? Преподаешь этим летом?

На другом конце трубки повисло напряженное молчание. Видимо, Алекс не мог решиться, стоит ли ему продолжать этот разговор или нет.

– Да. Взял один класс.

– Как поживает Лесли?

– Замечательно.

– А моя крестница? – Обычно он называл восьмилетнюю дочь Алекса просто Ким, но сегодня ему хотелось напомнить, в каких хороших отношениях они когда-то были.

– С ней все в порядке.

– Через две недели у нее день рождения.

– Слушай, ну и память у тебя! Я и сам об этом забыл.

– Алекс… мне бы хотелось встретиться с тобой.

– Нам не о чем разговаривать.

– До сих пор ты слушал только Шэрон. Почему бы тебе не выслушать и меня?

– Не могу, Бен.

– Может, поговоришь хотя бы с Сэмом? Пусть он расскажет тебе…

– Я говорил с Сэмом. Я знаю, он считает тебя невиновным, но я не думаю, что у него есть для этого хоть какие-то основания, кроме братской любви.

– Ты же не новичок в сфере юриспруденции. Почему бы тебе не помочь Сэму…

– Забудь об этом.

– Сколько времени мы были с тобой друзьями? Хотя бы в этом ты должен мне помочь.

– Я тебе ничего не должен. – В голосе Алекса скользнули неприятные нотки. – Так я скажу Тине, что она может рассчитывать на письмо?

– Ладно. – Бен, стиснув зубы, повесил трубку.

– Доброе утро. – Бен вскинул голову и увидел Иден. Она стояла на краю ямы, заслонив глаза от утреннего солнца. Он вдруг понял, что очень рад ее видеть.

– Я боялся, что после вчерашнего вы можете передумать.

Иден спустилась по лестнице в яму.

– Хотела посмотреть, не найду ли я еще чего-нибудь интересного. К тому же, я так понимаю, Кайлу не помешают лишние руки.

– Это верно. У него работала пара аспиранток, но они уехали примерно в то же время, когда тут появился я.

На самом деле две женщины уехали на следующий же день после его прибытия. Кайл пытался как-то оправдать их внезапное бегство, но Бен прекрасно знал, что именно он был тому причиной.

Иден сняла полиэтилен с того пятачка земли, на котором работала вчера утром, и взяла свою щетку.

– Иден, – промолвил Бен.

Она повернулась к нему.

– Я хочу извиниться за прошлый вечер. Я уже давно не водил женщину в ресторан, а потому сильно нервничал. Простите, пожалуйста.

– Все в порядке, – сказала она.

При этом она не добавила: «Все в порядке, мы можем попробовать еще раз». Его вычеркнули из списка возможных кавалеров. «Я тебя прощаю, но свой шанс ты упустил».

Он устроился в дальнем углу ямы и начал работать. Молчание давило на него хуже всяких слов. Возможно, Кайл таки рассказал ей обо всем прошлым вечером. Может, она приехала домой и заявила Кайлу: «Знаешь, этот парень словно не в себе». А тот кивнул и сказал: «Само собой. Он же полгода провел в тюрьме».