Мэри Бэлоу - Тайная жемчужина

– Я скажу папе, чтобы од отослал вас ©братию, – заявила она.

– Вот как? – Флер села рядом с девочкой и, взяв ее руку, раскрыла книгу. – Скажите, вы помните эту букву?

– Это буква А – апельсин, – ответила леди Памела, заглянув в книгу. – А вот остальные я не помню. У меня голова болит.

Флер тихонько вздохнула. Было очевидно, что ей так и не удалось приохотить леди Памелу к чтению. А что, если хозяева ее уволят? Ведь она не справляется со своими обязанностями.

Но ей не хотелось думать об увольнении и о том; что за ним последует. Флер знала: если ее уволят, ей придется возвратиться в Лондон, придется снова выходить к театру…

Мистер Хаутон служил у его светлости уже более пяти лет, и герцог ценил своего секретаря за ум, трудолюбие и исполнительность. К тому же Питер Хаутон, человек очень осторожный, всегда чувствовал настроение хозяина. Если герцогу хотелось побеседовать, секретарь становился прекрасным собеседником, если же его светлость вдруг мрачнел, секретарь тотчас умолкал.

И сейчас, сидя в экипаже рядом с герцогом, мистер Хаутон молча смотрел в окно. Они уже были в Уиллоуби и проезжали мимо каменной стены, за которой находился парк.

«Интересно, все ли люди скучают по дому так же, как я?» – думал герцог. Он вспомнил, как шесть лет назад вернулся домой после долгого отсутствия. Жена привратника, увидев его, заплакала и поднесла к глазам кончик фартука.

Ее морщинистое лицо расплылось в улыбке, и она присела в реверансе. Он помахал ей рукой. И все слуги высыпали на верхнюю террасу, чтобы приветствовать его; они громко кричали, и он готов был поклясться, что их радость не была притворной.

И Томас.., память многого не сохранила. Но герцог напрасно не подумал о том, что значил для Томаса тот год, в течение которого он, сэр Адам, считался погибшим. Томас побыл немного герцогом Риджуэем, а теперь снова стал просто лордом Томасом Кентом.

Герцог всегда считал, что брат хорошо к нему относится, а теперь? Возможно, лишившись титула и собственности, Томас охладел к нему, забыл…

Он вспомнил, как впервые после долгой разлуки увидел Сибиллу. Сибиллу, о которой он мечтал… Адам до сих пор не забыл, как держал ее тогда в объятиях. В те мгновения она казалась ему еще прекраснее, чем прежде.

Но теперь не стоит о ней думать. Он снова дома, и это – главное, пусть даже в этом же доме находится его жена.

Миссис Лейкок и Джарвис, дворецкий, стояли на ступенях и смотрели на него с обожанием. Он выбрался из экипажа, и миссис Лейкок присела в реверансе, Джарвис же склонился в поклоне. Герцог улыбнулся своим слугам, осмотрелся… Но герцогиня не вышла его встречать, даже в холле не появилась. Вдруг миссис Лейкок доложила, что ее светлость ждет в своей гостиной.

Прошел почти час, прежде чем он увиделся с женой. Сибилле бы не понравилось, если бы любящий муж приветствовал ее в измятом, пусть и дорогом костюме. Пришлось сначала принять ванну и переодеться.

Герцогиня лежала на диване в своей гостиной и не поднялась при его появлении.

– Адам… – проговорила она слабым голосом.

Да, перед ним была все та же красавица, хрупкая, большеглазая Сибилла, которую он когда-то безумно любил.

– Путешествие вас не утомило? – спросила она.

Он наклонился, чтобы поцеловать ее, и она подставила ему щечку.

– Как вы здесь, Сибилла?

Она покраснела:

– Хорошо. Но скучно. Сэр Сесил вчера пригласил меня на обед и ужасно утомил всех рассказами о своей новой лошади и охотничьих собаках. Я уехала очень рано. С трудом сдерживала там зевоту.

– Боюсь, что сэр Сесил – типичный провинциальный джентльмен, – проговорил Адам с улыбкой. – Не устаете ли вы от ребенка?

Герцогиня пожала плечами:

– Почему это вас интересует? Нэнни прекрасно справляется со своими обязанностями.

– Я очень ей благодарен. А как Памела?

– Неплохо. Вот только эта гувернантка… Бедная малышка… Адам, нельзя ли обойтись без нее? Зачем вы ее сюда прислали?

– Она плохо справляется со своими обязанностями?

– Памеле еще рано проводить столько часов в классной комнате. И ей не нравится эта гувернантка. Мне хотелось бы знать, почему вы ее взяли, Адам.

– Ее нанимал Хаутон, – ответил герцог. – А кого вы сюда приглашали?

– Кое-кого из знакомых. Здесь так скучно… Особенно без вас.

– Вы же знаете, что могли поехать со мной. Можно было взять с собой и Памелу. Я показал бы ей Лондон.

– Но вы сами знаете, что произошло бы в таком случае.

Стоит только мне кому-нибудь улыбнуться, как вы сразу начинаете ревновать. Вы всегда такой, Адам. Вам ужасно не нравится, когда я чему-то радуюсь. Вы приехали домой, чтобы снова портить мне настроение? Будете коситься на моих гостей?

– Каких гостей?

– Вы просто несносны… – Голубые глаза Сибиллы наполнились слезами. – Вы узнали про бал?

– Про бал? – переспросил герцог.

– Он состоится после того, как приедут все приглашенные. А я пригласила всех, Адам, никого не забыла.

– Вы задумали устроить бал в мое отсутствие? А нашим соседям это не покажется странным, Сибилла?

– Что же мне остается? Ведь вы сбегаете от меня в Лондон и там развлекаетесь в свое удовольствие. Вот я и решила устроить бал. Бал под открытым небом. Музыкантов можно расположить в павильоне. Площадку для танцев устроят на западном берегу озера, где обычно. И повсюду развесят фонари. Кроме того, гостям будут подавать прохладительные напитки. Надеюсь, что дождя не будет.

– Бал состоится через четыре дня? Я рад, что вы сообщили мне об этом сегодня, Сибилла. Терпеть не могу сюрпризы.

– А я терпеть не могу этот ваш саркастический тон. Вы не должны так говорить со мной, если вы меня любите. – Герцогиня закашлялась и потянулась за носовым платком. – Здесь так жарко… – проговорила она с раздражением. – Думаю, что мне надо отдохнуть. Доктор советует мне больше отдыхать. Вам лучше покинуть меня и заняться своими делами.

– Позвольте помочь вам добраться до постели, – сказал Адам, склоняясь над женой. – Если бы я знал, что вам все еще нездоровится, то привез бы доктора из города. Хартли явно не справляется со своими обязанностями.

– Вы никогда не писали мне, чтобы справиться о моем здоровье. Я могу прекрасно отдохнуть и здесь, на диване.

Благодарю вас, Адам.

Сибилла отстранилась, когда муж протянул к ней руки, но все же подставила щеку для поцелуя.

Минуту спустя герцог в задумчивости вышел из гостиной жены. Опять все те же слова… Старые, давно знакомые слова.

«Неужели Памела все еще занимается? – думал герцог. – Или она в детской?» Он решил тотчас же проведать дочь: ему очень ее не хватало.

Сидя рядом с Памелой, Флер читала вслух, хотя и понимала, что девочка ее не слушает. Час назад Памела видела из окна детской, как подъехал экипаж отца. Но няня не позволила малышке спуститься вниз и вскоре отправила ее на занятия.

Сидя в классной комнате, девочка почти все время хмурилась и капризничала, и Флер хотелось обнять ее и приласкать, сказать, что ее любят и не забывают о ней. Она прекрасно понимала, что девочка чувствует себя очень одинокой: ведь мать редко занималась ею, а отец часто и надолго уезжал.

Но вот он наконец-то приехал. Они услышали мужские шаги за дверью, а потом раздался низкий голос – герцог Риджуэй разговаривал с миссис Клемент. Флер с облегчением вздохнула, увидев радостную улыбку на лице девочки. Захлопнув книгу, гувернантка направилась к выходу, чтобы не мешать отцу и дочери.

В следующее мгновение дверь отворилась и раздался радостный детский крик. Флер невольно улыбнулась и поставила книгу на полку. Она очень волновалась, ведь перед ней был герцог Риджуэй!

– Папа! Папа! – закричала леди Памела. – Я нарисовала для тебя картинку, а еще у меня зуб выпал, вот, видишь?

А что ты мне привез?

Раздался негромкий мужской смех.

– Значит, ты ждешь подарков? А я-то думал, что ты просто рада видеть меня. А почему ты решила, что я привез тебе подарок?

– Папа, ну что ты привез? – не унималась Памела.

– Об этом потом. Знаешь, ты выглядишь очень странно без переднего зуба. Хочешь, чтобы у тебя вырос вместо него другой, побольше?

– Побольше? А когда? – спросила девочка.

Герцог Риджуэй снова рассмеялся.

Флер по-прежнему стояла у полки, не смея поднять глаза. Но чего же ей бояться? Ведь она – дочь барона, прожившая почти всю жизнь в Герон-Хаусе, в имении отца. У нее не было причин испытывать страх перед герцогом.

Флер приосанилась и наконец-то взглянула на герцога.

Она тотчас же увидела безобразный шрам на его щеке. Их взгляды встретились, и у Флер перехватило дыхание: ей казалось, что она задыхается. Все расплывалось у нее перед глазами, в ушах шумело…

– Мисс Гамильтон? – услышала она мужской голос.

Флер молча кивнула. Герцог поклонился и шагнул к ней.

– Добро пожаловать в Уиллоуби-Холл, мисс Гамильтон.

Флер сделала глубокий вдох. Она отчаянно пыталась взять себя в руки. «Только не упасть… Только не упасть в обморок», – думала девушка.

– Папа… – Леди Памела ухватила герцога за рукав. – Папа, а что ты мне привез?

Герцог посмотрел вниз, на дочь, и улыбнулся уголком рта, при этом его губы с той стороны, где был шрам, так и остались неподвижными.

Заметив эту жутковатую улыбку, Флер похолодела. Герцог же по-прежнему смотрел на дочь.

– Давай лучше спустимся вниз, и ты увидишь подарок.

Иначе ведь не отстанешь, верно? Сидни всю дорогу из-за этого ворчал. Но я надеюсь, что тебе подарок понравится.

Герцог взял дочь за руку.

– Сидни глупый, – заявила леди Памела.

– Представляю, что сказал бы Сидни, если бы услышал такое.

– Сидни глупый. Сидни глупый… – засмеялась девочка.

Флер судорожно сглотнула – на нее вновь взглянули пронзительные черные глаза.