Мэри Бэлоу - Тайная жемчужина

И вдруг он вспомнил о крови… О крови на бедрах Флер.

– Полагаю, нам следует пойти в гостиную, к гостям, – проговорил герцог, пристально глядя на жену. – Пойдем вместе?

Он протянул ей руку, и они молча проследовали в гостиную.

На следующее утро Флер музицировала в полном одиночестве – дверь между музыкальным салоном и библиотекой оставалась закрытой.

И все же она испытывала беспокойство, волновалась даже больше, чем обычно. А может, герцог сидит за закрытой дверью и слушает ее? А что, если он сейчас откроет дверь и укажет ей на ошибки? Может, он запретит ей играть в этом салоне? Или все-таки его там нет?

Она никак не могла сосредоточиться на пьесе, которую разучивала. Не могла даже сыграть вещи, которые в другое время сыграла бы с закрытыми глазами. Пальцы Флер словно одеревенели и не слушались ее.

Покинув музыкальный салон, она направилась в классную комнату, где занималась с леди Памелой. Но и во время занятий Флер ужасно нервничала, ей казалось, что вот-вот в коридоре послышатся шаги, ручка двери повернется.

Но на сей раз герцог, очевидно, решил их не беспокоить. Минута проходила за минутой, а он все не появлялся.

Да и Памела почти все утро была на редкость тихой и послушной. Но уже в конце занятий вдруг схватила ножницы и порезала на куски шелковый носовой платок, который училась вышивать.

Флер, уронив иголку, с изумлением посмотрела на девочку.

– Она сказала, что мне можно пойти вниз, – выпалила леди Памела. – Да, она так сказала! А он сказал: как-нибудь в другой раз. Он сказал, что напомнит ей. Он сказал это уже давно. Но мне так и не разрешили… А мне все равно, я вовсе не хочу спускаться вниз.

Флер отложила вышивание в сторону и поднялась на ноги.

– А теперь вы скажете им, что я плохо себя вела, – продолжала девочка. – Они придут в детскую и будут ругать меня. И мама будет плакать, потому что я плохо себя вела.

Но мне все равно. Мне все равно!

Флер отобрала у девочки ножницы и испорченный носовой платок.

– И это вы во всем виноваты! – закричала леди Памела. – Мама сказала, что мне можно пойти вниз, а вы не позволили. Я вас ненавижу и попрошу маму, чтобы она прогнала вас. И папе тоже скажу.

Флер села в кресло, обняла девочку и крепко прижала к себе. Хотя Памела отбивалась от нее, как могла, она все же пыталась успокоить девочку.

Неожиданно дверь распахнулась, и в комнату влетела миссис Клемент.

– Что вы делаете с ребенком?! – Она взглянула на Флер, сверкая глазами. – Что случилось, моя милая?

Няня протянула к девочке руки, но та еще громче заплакала и еще крепче прижалась к Флер, уткнувшись лицом ей в грудь. Миссис Клемент что-то проворчала себе под нос и вышла из комнаты.

Памела все еще плакала, когда дверь снова распахнулась и в комнату вошел герцог Риджуэй. Какое-то время он молча смотрел на дочь и гувернантку; Флер по-прежнему сидела в кресле, прижимая к себе девочку.

– Что случилось? – спросил наконец герцог. – Памела, почему ты плачешь?

Девочка, сидевшая на коленях гувернантки, тихонько всхлипывала.

– Мисс Гамильтон?..

Она наконец-то подняла голову.

– Невыполненные обещания, – сказала она.

Герцог постоял еще немного, потом опустился в кресло у окна. Он в задумчивости смотрел на дочь, обнимавшую гувернантку за шею.

Флер заметила, что герцог в это утро как-то особенно мрачен, а шрам на его щеке казался еще более безобразным, чем обычно. «Когда-то это лицо было очень красивым, – подумала она, вспомнив его портрет, висевший в галерее. – Впрочем, оно и сейчас красивое, и этот шрам нисколько не уродует его, лишь подчеркивает мужественность…»

Если бы она не встретила его при тех ужасных обстоятельствах, если бы могла отделаться от кошмаров, постоянно преследовавших ее, это мужчина, возможно, показался бы ей очень даже привлекательным.

Герцог наконец нарушил молчание.

– Памела, я могу что-нибудь сделать? – спросил он. – Может быть, еще можно что-то сделать?

Флер вздрогнула: ей показалось, что герцог обращается не к дочери, а к ней.

– Нет, ничего не надо делать, – ответила девочка, повернувшись к отцу.

– Мама обещала, что позволит тебе посидеть с гостями, верно? А я обещал поговорить с ней и напомнить об этом.

Обещал, но не поговорил. Мне очень жаль, Памела. Сможешь ли ты простить меня?

– Нет, – ответила она, снова уткнувшись лицом в грудь Флер.

Герцог вздохнул и погладил дочь по волосам.

– Хочешь, я все устрою? Сегодня у нас пикник. Может, пойдешь вместе со всеми?

– Нет, я хочу остаться с мисс Гамильтон и учить французский. Как раз сегодня у нас первый урок.

– Ну пожалуйста, Памела… А что, если мы уговорим мисс Гамильтон отложить урок на завтра?

Флер поцеловала девочку в висок:

– Мы начнем учить французский завтра, хорошо? А сегодня прекрасный день для пикника. Мне кажется, что все леди наденут красивые муслиновые платья и чепчики и у всех будут хорошенькие зонтики.

– И, как я слышал, там будут пирожки с раковыми шейками, – добавил герцог. – Так ты пойдешь, Памела?

– Если и мисс Гамильтон пойдет, – неожиданно заявила леди Памела.

Флер встретилась взглядом с герцогом.

– Но мама и папа хотят, чтобы вы отправились на пикник без меня.

– Мисс Гамильтон хотела бы отдохнуть, – проговорил герцог. – Она очень устала.

– Тогда и я не пойду, – сказала девочка.

Герцог снова вздохнул.

– Мисс Гамильтон, а вы любите пирожки с раковыми шейками? – спросил он.

– Очень люблю. Особенно на пикниках.

Леди Памела спрыгнула с коленей Флер и убрала с покрасневшего и опухшего от слез личика пряди волос.

– Я пойду к Нэнни, – сказала девочка. – Прикажу ей, чтобы приготовила мне розовое платье и соломенную шляпку.

– Лучше не приказывай, Памела, а попроси, – улыбнулся герцог.

Девочка выбежала из комнаты. Его светлость посмотрел на Флер.

– Мне очень жаль, что так получилось. Нэнни отправила ко мне Хаутона с сообщением о том, что Памела плачет.

Конечно, это я во всем виноват – забыл о своем обещании.

Флер промолчала.

– Не беспокойтесь, мисс Гамильтон, я все улажу, – продолжал герцог. – И знаете.., ваша ученица очень привязалась к вам.

Флер в смятении вышла из классной комнаты. Ей очень не хотелось отправляться на пикник, но она не могла нарушить обещание, данное леди Памеле.

Она вдруг снова подумала о том, что, наверное, совсем иначе относилась бы к герцогу Риджуэю, если бы тогда не пошла с ним в гостиницу. И тотчас сообразила, что в этом случае не получила бы места гувернантки в Уиллоуби-Холле и находилась бы сейчас в Лондоне, в своей убогой комнатке. И тогда уже наверняка стала бы самой настоящей проституткой.

Флер понимала: если бы не герцог, то все могло бы сложиться гораздо хуже.

К тому же она чувствовала, что успела привязаться к своей ученице, полюбила эту капризную и упрямую девочку. Да и Памела нуждалась в ней, Флер в этом не сомневалась.

С такими мыслями Флер принялась готовиться к пикнику, который был назначен на вторую половину дня.

– Вот мы и добрались, – сказал симпатичный темноволосый джентльмен своему спутнику. Экипаж только что проехал по мостику, и они увидели дом. – Впечатляющий вид, не так ли?

– Весьма впечатляющий, – кивнул светловолосый джентльмен, сидевший рядом. – Теперь я понимаю, почему все восхищаются Уиллоуби-Холлом. Значит, все это несколько месяцев принадлежало вам, Кент?

– Забавно, не так ли? – усмехнулся лорд Томас Кент. – Когда-то все тут принадлежало мне, и вдруг… Вот уж не думал, что когда-нибудь снова сюда приеду.

– Уверяю вас, что Адам просто погорячился, – сказал лорд Броклхерст. – Поверьте, ваш брат очень обрадуется, когда увидит вас.

Лорд Томас с удивлением посмотрел на своего спутника.

– Сомневаюсь, что он обрадуется. Но все-таки не жалею о том, что приехал сюда. Будет забавно на них взглянуть – на Риджуэя и на слуг. И, конечно, очень хотелось бы увидеть жену моего брата. Они еще не обвенчались, когда я удалился отсюда.

Да вы и сами об этом знаете.

– Замечательно! – воскликнул лорд Броклхерст, когда экипаж остановился у парадного входа. – Поистине великолепно! Я очень рад, что вы уговорили меня сопровождать вас.

Лорд Томас рассмеялся:

– Уговорил, потому что вы убедили меня в том, что нужно .вернуться. Полагаю, вы не откажетесь присутствовать при нашей встрече.

В следующее мгновение на ступенях появился дворецкий – вышел приветствовать гостей, но вдруг замер, лицо его вытянулось.

– О… Джарвис! – воскликнул лорд Томас. – Значит, вас все-таки повысили? Джарвис, что же вы стоите? Может, позаботитесь о нашем багаже? А где мой брат?

Джарвис наконец обрел дар речи. Он поклонился и пробормотал:

– Его светлость в парке, около руин. С ним ее светлость и гости, милорд. Я позабочусь о вашем экипаже и багаже.

Вы ведь пожелаете войти в дом?

– У меня нет ни малейшего желания Стоять у входа, – рассмеялся лорд Томас. – И вот что, Джарвис… Принесите нам в салон чего-нибудь выпить. А зачем они направились к руинам?

– У них там пикник, насколько мне известно, милорд, – с поклоном ответил Джарвис.

Дворецкий провел гостей в салон.

– А как давно они туда отправились? – спросил лорд Томас. Он осмотрелся. – Здесь вроде бы ничего не изменилось.

– Они ушли примерно час назад, милорд, – сказал дворецкий.

– Час назад? – Лорд Томас нахмурился. – Ну, тогда у меня есть время, чтобы показать вам дом, Брэдшоу. Только сначала, конечно, выпьем и переоденемся. Прикажите приготовить мою комнату, Джарвис. И скажите домоправительнице, чтобы приготовила комнату для лорда Броклхерста.

Джарвис молча поклонился.

– Можете идти, – сказал лорд Томас. – Но сначала принесите вылить. А теперь, Брэдшоу… Теперь мы могли бы несколько часов отдохнуть до их возвращения. Думаю, Риджуэй подавился бы куриной косточкой и поперхнулся вином, если бы увидел меня сейчас. – Лорд Томас рассмеялся.