- Алекс, - обречённо выдохнул он и, слепо подавшись вперёд, прижался лбом к ее лбу. - Боже мой, Алекс…

И, наконец, Алекс не выдержала, ощутив настоящий гнев на всех сразу!

- Чёрт побери, Тони, ты откроешь свои глаза! - Она сжала его лицо в своих ладонях и гневно продолжила: - Здесь нет твоего отца и если бы он хотел наказать тебя, если хоть кто-нибудь хотел бы наказать тебя за его смерть, то сделал бы это очень давно. В том, что произошло, есть и доля вины твоего отца! Он не должен был позволять такому случиться! Не знаю, насколько далеко может зайти людское коварство, но твой отец ведь знал, как ты любишь ее и какую боль он причинит тебе, если совершит предательство. И возможно, он не сопротивлялся только потому, что хотел, чтобы ты наказал его. Он не имел права поступать так с тобой, но прошлого уже не вернуть и не исправить. И ты не имеешь права больше мучить себя! Ты нужен мне весь целиком, без остатка, ты слышишь меня? И если эти воспоминания не хотят оставить тебя, тогда я собираюсь прогнать их и сменить каждое новыми воспоминаниями. И начну делать это прямо здесь и сейчас!

Со всем пылом, на которую она была способна, Алекс прижалась к его губам и поцеловала его так крепко, как только могла. Она хотела перелить в него всё своё тепло, всю свою любовь, которая отогреет его и вернёт его ей. Сейчас она взывала к силе своей любви, как никогда прежде. Прошлое невозможно было забыть, но она хотела научить Тони не бояться его. Не получив от него никакого отклика, она стала целовать его всё яростнее, но он будто превратился в изваяние. Тело его одеревенело, губы были неподвижны. И это так сильно напугало Алекс, что в сердце замерло в груди. Она вдруг с ужасом поняла, что не справится. Неужели на этот раз она проиграет? В самый ответственный для них момент…

И вдруг Алекс почувствовала, как его руки обвиваются вокруг её талии. Он так крепко обнял ее, что у Алекс перехватило дыхание. Тони задрожал под ее руками и так надрывно застонал, будто из него вытаскивали его душу. И наконец, он завладел ее губами таким исступлённым поцелуем, что Алекс стало трудно дышать. Но она была готова не дышать ради него. Она была готова ради него на всё.

Внутри всё сжималось и трескалось, но Тони понял, что ее поцелуи значат для него намного больше его боли, демонов прошлого. Ничто уже не имело значения, кроме нее, кроме ее нежных губ, теплого дыхания и тихих стонов. Снова она протянула ему руку, чтобы вытащить его из ада, снова собиралась спасать его. И на этот раз он всем сердцем желал спасения. Он хотел позабыть обо всём, кроме своего ангела. Он хотел раз и навсегда освободиться от прошлого и принадлежать ей целиком, как она того и просила.

Холодная дрожь постепенно сменилась диким, почти неконтролируемым желанием. Алекс всегда так сокрушительно действовала на него. Стоило ей только прикоснуться к нему, стоило заговорить своим чуть хрипловатым голосом, стоило синим глазам чуть дольше задержаться на нём, как он тут же вспыхивал, как сухая листва, кровь начинала бежать быстрее, дыхание перехватывало, и ему хотелось коснуться каждой клеточки ее тела. Тони умирал от желания немедленно погрузиться в ее обожаемые жаркие глубины. Ему казалось, что если он прямо сейчас не сделает этого, то просто сойдет с ума.

Приподняв ее, Тони медленно уложил ее на мягкий ковёр и опустился на неё, чувствуя ее дыхание, дрожь ее желания. Продолжая жадно и непрерывно целовать зовущие, бесподобные губы, он стал задирать тихо шелестевшие юбки, мягко развел ее бедра в стороны и прижался к ней своим напряжённым телом. Но к его огромному изумлению Алекс оторвалась от его губ и хрипло взмолилась:

- Энтони, открой глаза! - Она положила ладонь ему на щеку. - Умоляю, милый, открой глаза и посмотри на меня!

Он уже прошел все круги ада и уже ничего не могло бы напугать его сильнее мысли потерять Алекс. Но она осталась с ним не смотря ни на что. Его верный, неподражаемый ангел. И теперь просила взглянуть на нее. Как он мог отказать ей в такой малости? Сделав глубокий вздох, Тони медленно поднял отяжелевшие веки и посмотрел, наконец, на Алекс. И он не умер, не рассыпался в прах. Он лишь видел синие как драгоценные сапфиры глаза ангела, которые очистили его душу и заставили его почувствовать великую силу любви. Она смотрела на него так, будто он был не только смыслом ее жизни. Алекс осторожно взяла его лицо в свои ладони и, незаметно поглаживая его щёки, тихо вымолвила:

- Я хочу, чтобы ты знала, Энтони… Я люблю тебя! Люблю всем сердцем и душой, люблю каждое твое прикосновение, каждый твой поцелуй… - Сорвавшись с ресницы, одинокая слезинка медленно поползла по ее виску и скрылась в густых волосах, но она не обратила на это внимания. - Всю свою жизнь я думала, что смогу прожить без любви, но после встречи с тобой я поняла, как сильно заблуждалась. Я не представляла, что когда-нибудь смогу любить так сильно, но… Тони, я умираю от любви к тебе… Я люблю, люблю, я очень сильно люблю тебя!

Застыв, Тони смотрел ей в глаза и не мог дышать, потрясённый до глубины души. Он не мог произнести ни слова, потому что у него перехватило горло. Сердце вдруг пронзила такая острая боль, что защипало в глазах, а потом непонятная влага упала оттуда прямо ей на щеку и слилась с дорожкой ее слёз. Ему не было так мучительно больно даже тогда, когда он совершил самое страшное преступление своей жизни. Ему было невыносимо больно от того, что не смотря ни на что Алекс осталась с ним и, даже зная самые постыдные тайны его души, сумела полюбить его!

Осторожно Тони провёл рукой по нежной щеке, стирая ее и свои слезы, и едва слышно молвил:

- Алекс…

В одном этом имени заключалась вся его душа, вся его жизнь!

Алекс казалось, что сейчас у нее разоврется сердце. Он не плакал даже тогда, когда рассказал ей о своём прошлом, а когда она, наконец, призналась в своей любви, сказала то, что должна была сказать ему намного раньше… Она любила его за то, что он не сломался ни перед одним испытанием. Не позволил ничему сломить его дух.

Дрожащей рукой она коснулась его мокрых ресниц и смахнула еще одну слезинку, а потом прижалась лбом к его лбу.

- Любовь моя, - прошептала она, чувствуя, что готова разреветься, если он сейчас же не перестанет смотреть на нее с такой мукой. А потом едва слышно произнесла свои волшебные слова: - Прошу тебя, не останавливайся.

Проглотив ком в горле, Тони опустил голову, и их губы слились в упоительно-нежном, щемяще-чувственном поцелуе, в котором смешались вся их боль, всё наслаждение и безграничная любовь, которую они обрели вместе. Постепенно страсть затмила рассудок и заставила их позабыть обо всём, кроме непреодолимой потребности раствориться друг в друге. Когда дышать стало труднее, а голова кружиться быстрее, Тони опустил руку вниз, и на этот раз слились не только их губы, но и дрожащие тела. Его поражала та готовность, с которой она всегда ждала его. Он любил ее медленно, но стремительно, желая подарить ей то безграничное удовольствие, которое способно было смыть всё, кроме их любви. Он вдруг вспомнил дивную прелюдию, которую они когда-то играли в гостиной дома графа Ромней. В тот день их инструменты слились почти в таком же упоительном наслаждении, которое охватило сейчас их тела. И Тони знал, что так будет всегда. Пока рядом была Алекс, он сможет услышать мелодию их сердец.

Сделав последний рывок, он слил свою дрожь с ее дрожью, слил своё наслаждение с ее наслаждением, а потом уткнулся лицом в изгиб ее шеи, вдыхая пьяняще-сладкий аромат ее кожи. Наконец, когда сердце перестало колотиться в груди, Тони поднял голову и посмотрел на своего раскрасневшегося ангела. И только сейчас заметил, что на ней не было очков. Как хорошо, что она предварительно сняла их, иначе он бы разбить их. Она медленно открыла глаза и посмотрела на него такими сияющими синими глазами, что у него в очередной раз ёкнуло сердце.

- Почему ты снова это сделала? - хриплым от переполнявших его чувств голосом спросил Тони, чувствуя, как тонет в ее глазах.

Она ласково положила руку на его щеку.

- Потому что теперь тебе нужны правильные воспоминания, - нежно проговорила она, улыбнувшись ему. - И потому что я люблю тебя.

Эти слова по-прежнему действовали на него так сокрушительно, что сердце болезненно сжалось в груди. И тогда, взяв ее лицо в свои ладони и глядя ей прямо в завораживающе сияющие глаза, Тони тихо заговорил:

- Алекс, раньше я считал, будто знаю, что такое любовь и на что она может быть похожа. Но теперь понимаю, как сильно заблуждался. Я был просто слеп! Я был дураком и поступал как глупец. И совершил столько ошибок, столько грехов записано на моем счету, но я не сожалею лишь об одном. Что поцеловал тебя год назад в лавке аптекаря и что велел Марку выкрасть тебя из твоего дома! Ты была светом, теплым дуновением ветерка, когда вошла в ту лавку. Вошла в мою жизнь. Ты пленила меня с первого взгляда и заставила ощутить то, что я и помыслить себе не мог. Я думал, что любовь потеряна для меня, но даже не догадывался, что никогда прежде не знал ее. - Он осторожно стёр мокрую дорожку, которая снова появилась на ее щеке. - Когда я вижу тебя, Алекс, у меня щемит сердце. Когда я касаюсь тебя, у меня болит душа. Когда я слышу твой голос, мурашки начинают бегать по всему моему телу. Я не могу жить без твоего взгляда, без твоих прикосновений, без твое завораживающей улыбки и долгих разговоров о цветах и трудах Хофмана. Я не знаю, любовь ли это, но ради тебя я готов умереть и воскреснуть заново. Ради того, чтобы быть с тобой, я готовь снова пройти все круги ада. Оказывается, до встречи с тобой я жил без сердца в груди. До встречи с тобой мое дыхание было неполным, мое сердце было неполным, я сам был неполным. Ты не представляешь, как мучительно жить без сердца, Алекс, но с тобой я обрёл мир. С тобой я обрёл настоящую любовь. Вот только теперь я не смогу шагать по этой жизни, если тебя не будет рядом со мной.