В голосе Марка было столько злости, что Алекс поежилась от холода. Она уже знала в общих чертах о том, что он рассказал сейчас. Ей было невероятно тяжело слышать о том, как Тони любил кого-то ещё. Но гораздо тяжелее было услышать о том, как эта любовь обернулась для него настоящей катастрофой. И превратила его в того полумертвеца, каким он стал после игры на скрипке.

- Что же произошло дальше? - тихо спросила она, обхватив себя руками, чувствуя, что дрожит от холода несмотря на тёплый летний день.

- Тони объявил о помолвке, но теперь Ливи не торопилась выходить за него замуж. Мне кажется, она, добившись своего, просто устала от него, и не хотела быть его женой. И только положение и деньги Тони сдерживали её. Она стала вести себя с ним очень дерзко, холодно, прилюдно игнорировала его. Тони не понимал её, он сходил с ума, а она забавлялась, играя им. И постоянно просила отложить дату свадьбы. Два года длилась их помолвка. И однажды я понял, почему. - Марк сжал руку в кулак, готовый прямо сейчас придушить гадину, если бы та оказалась в его руках. - Как-то утром я застал ее в конюшне, вместе с конюхом нашего отца, с которым она… Эта тварь во всю резвилась на сеновале, наплевав на чувства Тони. Я чуть было не убил ее тогда, и пошел, чтобы рассказать об этом Тони, но эта тварь заявила, что скажет ему, будто я изнасиловал ее, если я посмею открыть рот.

Алекс стало по-настоящему дурно. Боже, а она-то наивно полагала, что эта Ливи искренне любила Тони! Как можно желать или даже думать о прикосновениях другого мужчины, когда у тебя в сердце живёт только один человек? Боже, как должно быть было больно Тони, когда он узнал о вероломном предательстве своей невесты! Алекс осторожно коснулась руки Марка, желая успокоить его.

- Когда он узнал об этом?

Марк вздрогнул и посмотрел на нее.

- Он так никогда и не узнал об этом, - с мукой в голосе проговорил он, опустив голову и глядя на их руки. - Я не осмелился рассказать ему, чтобы не причинить ему боль. Но лучше бы я сделал это, чем позволил случиться тому…

Он замолчал и резко отвернулся от нее. Алекс вся сжалась, понимая, к чему он приблизился. К тому, что откроет тайную дверь в душу Тони. К тому, что навсегда изменит ее жизнь.

- Что произошло?

Марк резко повернулся к ней. Глаза его горели.

- Алекс, прежде чем я скажу об этом, вы должны знать, что он безумно любил отца. Он боготворил его и никогда бы не причинил ему хоть бы малейшего вреда.

- Я знаю… Я знаю, Марк, - прошептала Алекс, ощущая душивший в горле ком. - Я знаю…

- Я был на крыльце, когда увидел, как Тони внезапно возвращается домой, - быстро заговорил Марк, желая поскорее покончить с этим. - Это удивило меня, потому что он полчаса назад отбыл в Лондон, чтобы привезти обратно свою мать и сестру. В тот день у слуг был выходной, и в доме находился только его отец. Когда, подъехав, он спрыгнул с коня и помчался в дом, я подумал, что он что-то забыл. Отдав коня груму, который подошёл, я направился за ним, и когда вошёл в дом… - Он закрыл глаза, словно бы заново переживая те мгновения, и тихо сказал: - Я услышал крики. И помчался в сторону кабинета. Дверь была открыта. Ливи, эта… она стояла, завернувшись в простыню, и кричала, что ее изнасиловали. Я не знаю, что на самом деле произошло там. Тони никогда не рассказывал об этом. Но тогда он… он стоял на коленях, а перед ним лежал его отец. Абсолютно голый. И мёртвый. Потому что Тони задушил его собственными руками.

Марк поднял голову и посмотрел на Алекс. И увидел, как у нее по щекам текут слёзы. Он осторожно стер её слёзы, и хрипло молвил:

- Не поверите, но в тот день я плакал вместо него, уводя его оттуда прочь. Он не проронил ни слова, когда я посадил его в карету и приказал кучеру гнать, куда глаза глядят. Он был бледнее полотна, и вероятно так и не понял до конца, что сидит в карете. Какое счастье, что его матери и сестры не было в доме, и они никогда не узнают правду. Я остался дома и позаботился о его отце и сказал появившемуся потом дворецкому, что герцог упал с лошади и сломал шею. Я договорился о похоронах, но не остался на них. Я поехал к Тони. Я не мог оставить его одного. Он ведь мне почти как брат. Как я мог бросить его?

Алекс резко отвернулась от него, понимая, что задыхается. Господи милостивый, через что заставили его пройти! Она не могла дышать, чувствуя режущую боль в груди. По щекам текли слезы, которые она не могла остановить. Несмотря на всё то, что с ним произошло, несмотря на то, что его предали и сожгли его душу, он всё же был способен на нежность, от которой сжималось сердце. Как он мог столько времени жить с этим? Как он мог улыбаться ей и заставлять верить в то, что жизнь прекрасна, когда у него самого не было жизни?

- Это произошло два года назад, и с тех пор он не возвращался домой. Он искал Ливи и хотел найти ее, чтобы убить. А я все это время рядом с ним, чтобы не позволить этому случиться. Потому что он не убийца, даже если он сам считает иначе. Он не должен марать руки об эту гадину, потому что если он убьёт ее, он потеряет остатки своей души. Потеряет себя окончательно.

Вот почему он не желал принимать обезболивающую настойку, безмолвно наказывая себя за то, на что толкнула его коварная женщина, причинившая ему столько страданий. Вот почему от одного слова “отец” глаза его наполнялись чёрной мукой. Вот почему игра на скрипке превратила его в приведение. Неудивительно, что он даже не старался выжить после ранения. Какое счастье, что именно она оказалась рядом с ним и упрямо боролась за него, пока не спасла.

Он не имел права умирать! Он не должен был умереть, не ощутив счастья настоящей любви.

Не получив искупления!

Алекс хотела бы сейчас оказаться рядом с ним. Хотела обнять его так крепко, чтобы у нее была возможность прогнать из его воспоминаний, из его сердца страдания, которые разрушали его изнутри. Алекс проглотила ком в горле и поняла, что сила ее любви способна на это. Ей было суждено встретить его и полюбить. Чтобы потом спасти его. Как однажды спас её он, вытащив из пустоты, в которой она заточила себя на целых восемь лет.

- Алекс…

Голос Марка заставил ее вздрогнуть. Вытерев слезы, она всё же медленно обернулась к нему и посмотрела на него глазами, полными такой признательности, что у Марка сдавило горло.

- Не говорите ему о нашем разговоре, - попросила она хриплым от боли голосом.

Марк медленно кивнул.

- Алекс, он очень чуткий и хороший человек. Даже не смотря на то, через что прошёл. После всего этого он никого не подпускал к себе так близко, как вас. Он очень уязвим, и старается заглушить голос сердца. Но с вами это не сработало. Я видел, как он относился к вам в коттедже. И видели бы вы его, когда ушли. Он чуть не разнёс свою комнату. Он послал к чёрту поиски Ливи, чтобы только прийти к вам.

Сердце Алекс замерло в груди. Неужели… неужели это означает?.. Боже, неужели она могла рассчитывать на его любовь? Неужели он смог бы полюбить после всего ещё раз? Алекс умирала от желания заполучить его любовь, но прежде ей казалось, что это совершенно невозможно. Что это немыслимо. Но теперь…

“Я не мог иначе… Я не могу иначе, Алекс”.

Господи, у неё был шанс! У нее был один небольшой шанс заполучить его себе. И на этот раз навсегда. Алекс затаила дыхание, понимая, что мечтала об этом с тех самых пор, как увидела его в лавке аптекаря год назад, но не смела даже думать об этом, вплоть до этого мгновения.

- Вы поможете ему начать жизнь заново? - осторожно спросил Марк, пристально глядя на неё.

- Вы ещё сомневаетесь?

Она вдруг медленно улыбнулась ему, и Марк понял, что Тони действительно сможет жить заново. Жить по-настоящему, не боясь ничего. И эта смелая девушка была готова сделать всё возможное, чтобы это осуществилось. Он наклонил к ней свою голову.

- Я говорил вам, что у вас золотое сердце?

Она долго смотрела на него, но потом кивнула:

- Да.

- А теперь я хочу, чтобы вы знали: оно у вас бесценное.

***

Он до последнего надеялся, что она поедет с ними. Тони был готов терпеть даже присутствие молодого Кэвизела, лишь бы Алекс была рядом. Но она не появилась. Ее сестра Кейт сказала, что у Алекс разболелась голова и что ей лучше остаться дома. Но он не поверил ей. И вдруг испугался, решив, что она снова станет избегать его. И прежние страхи, боль и пустота начали возвращаться к нему с новой силой. Потому что если она решит отказаться от него, ему незачем будет жить дальше.

Неужели он не достаточно нацеловал ее? Сделал недостаточно признаний? Что ему нужно было сделать ещё?

Внезапно, остановившись у лавки цветочника, перед которым он оказался, прогуливаясь по бывшей портовой деревне, Тони отчётливо понял, что можно сделать ещё. Он вошёл туда, отбившись от общей группы, а после стремительно направился в лавку кондитера.

А когда они ехали домой, у него на коленях лежали два свёртка: один небольшой и плоский, а второй - побольше и квадратный.

На этот раз он сам намеревался пойти на поиски Алекс, если она всё еще “не оправилась” от своей головной боли и решила и дальше прятаться от него. Но каково же было его удивление, когда, войдя в гостиную, он увидел её, сидящую на диване у окна и смотрящую на него. Будто она ждала именно его! У него чуть не остановилось сердце, когда она медленно встала и, отложив в сторону книжку, которую читала, посмотрела прямо на него своими завораживающими синими глазами. Она не надела очки, и это ещё больше подчеркнуло силу её пристального взгляда. Тони какое-то время не мог дышать, а потом, позабыв обо всем на свете, он направился к ней, чувствуя удушающую тоску по ней, безграничную нежность и что-то ещё, от чего кружилась голова.

Он остановился прямо перед Алекс, не в силах отвести от нее своего зачарованного взгляда. Боже, она смотрела на него с такой нежностью, что он едва сдерживал себя от того, чтобы не схватить её в свои объятия и не унести далеко-далеко! Он так боялся, что она не придёт, а она смотрела на него так, будто бы пошла за ним даже в ад.