- Алекс…

Она вздрогнула и обернулась. И тут же оказалась прижатой к двери сильным мужским телом. Всё произошло слишком быстро, чтобы она сумела отреагировать. Золотистые глаза смотрели на неё так пристально и тяжело, что Алекс невольно затрепетала. Задержав дыхание, она изумлённо посмотрела в лицо человека, который тесно прижался к ней всем своим телом. Он смотрел на неё так, словно ничего больше не имело значения. И действительно, внезапно всё на свете стало неважным. Страх лишиться возможности снова видеть его, касаться его просто разрывали её на части. Алекс поняла, что не может больше сопротивляться тому, что происходило с её сердцем, когда он оказывался рядом с ней. Она всегда хотела его объятий. Она умирала от желания обнять его самой.

Боже, она так сильно хотела этого!

- Что… что ты делаешь? - наконец вымолвила она, глядя на его потемневшее лицо.

- Милая Алекс, - задумчиво проговорил Тони, обдав её теплом своего дыхания. Он незаметно снял её очки и положил на блажащий столик, не отрываясь от неё, затем медленно повернулся к ней и, наклонив голову, прижался горячими губами к бешено бьющейся на тоненькой шее жилке, которая выдавала все её чувства. - Чего ты боишься больше, милая: того, что тебя найдут или того, что тебя уведут?

Алекс закрыла глаза. Глухой стон сорвался с губ, когда она почувствовала прикосновение его языка на своей коже. У неё задрожали коленки. Дыхание участилось, а сердце застучало ещё громче. Сейчас она нуждалась в его объятиях так сильно, что не смогла бы отстраниться от него даже под страхом смерти. Не в силах больше бороться с неудержимой тягой к нему, она подняла руки и медленно обвила его шею, запустив пальцы в его мягкие волосы. Он крепче стиснул ее талию, и Алекс поняла, что в его объятиях она защищена от всего на свете. Ей хотелось спрятаться у него на груди и никогда больше не отпускать его.

- Алекс, чего ты боишься? - допытывался Тони, мысленно умоляя её ответить. Господи, он должен был услышать это от неё! Он должен был знать, прежде чем окончательно разрушит стену, которая стояла между ними. Тони проложил дорожку поцелуев от нежной шеи к дрожащему подбородку и прижался губами к её заалевшей щеке. - Милая, ответь мне…

- Я боюсь… - выдохнула Алекс, страшась раскрыть ему правду, которая сделает её невероятно уязвимой и совершенно беспомощной перед ним. И у неё потом не останется никакой возможности защитить своё измучившееся сердце.

- Чего? - требовал Тони, взяв её лицо в свои ладони. Он чуть подался назад и пытливо посмотрел на неё. - Чего, Алекс?

Она медленно открыла глаза и заглянула в его потемневшие золотистые глаза, в которых было столько нежности и страсти, что она не смогла сдержаться. Господи, она больше не могла бороться с ним!

- Я боюсь… уйти. Тони, я ужасно боюсь уйти отсюда.

У Тони заныло сердце. Своим признанием она перевернула ему всю душу. Он не думал, что она сделает это, но её слова кинжалом вонзились ему в грудь, заставляя испытывать боль и радость одновременно. Она оказалась смелее его. Его спасительница. Его милый ангел. Прижавшись лбом к её лбу Тони заглянул в её бесподобно чистые синие глаза и буквально вручил ей своё собственное признание:

- Ангел, ты ещё не поняла, что я тебя никуда не отпущу?

Да простит его Господь, но он действительно собирался следовать своим словам! Застонав, он мягко прижался к её губам, и весь мир померк, потеряв свою значимость. Значимы были его слова, потому что он понял, что именно в них и кроется вся правда его жизни. И значимы были её губы, которые с покоряющей робостью ответили на его поцелуй.

Все мысли тут же вылетели у неё из головы. Алекс прижалась к нему, всем сердцем желая его губ, его поцелуев. Боже, она сейчас нуждалась в них даже больше воздуха, которым ей не хотелось дышать! Она раскрыла для него свои губы и услышала его гортанный стон, с которым он нырнул к ней своим языком. Сладкий трепет охватил всё её тело. Едва дыша, она ещё крепче обняла его и растворилась в поцелуе, который закружил её в неистовом танце удовольствия.

Огонь безудержного желания охватил его так сильно, что Тони тут же ощутил болезненную тяжесть внизу живота. Поразительно, но стоило только коснуться её, как он мгновенно вспыхивал как сухая листва. Никогда прежде ни одна женщина на свете не действовала на него так сокрушительно. Никто не мог заставить его испытать те дивные чувства, которые охватывали его, когда Алекс касалась его своими губами. И ни одна женщина на свете не была способна заставить его сердце ёкать.

А Алекс могла. И с такой головокружительной лёгкостью, что становилось страшно от той безграничной власти, которую она обрела над ним. В ней одной было всё то, что должно было быть в истинной женщине. В этом хрупком ангеле было столько искушения, что Тони не мог больше устоять перед ней. Её нежность, ласковые поглаживания пальчиков и тёплое дыхание сводили его с ума.

Он целовал её с такой горячей настойчивостью, что небывало сильное томление охватило их обоих. И это чувство усиливалось, потому что она принимала каждый его выпад и отвечала на него с не меньшим пылом. Сжав её в своих объятиях, Тони накрыл рукой округлую девичью грудь и мягко сжал её.

Алекс застонала и, оторвавшись от его губ, спрятала лицо у него на шее, не предполагая, что подобная откровенная ласка в состоянии вызвать во всём теле приступ чистейшего головокружительного удовольствия. Он надавил большим пальцем на робко взбухший сосок. По телу Алекс прокатилась волна томительного наслаждения. Она снова застонала, бессознательно вжимаясь в его руку. Сердце стучало так громко, что заглушило звуки собственных стонов. Она пыталась дышать ровнее, но у нее ничего не выходило. Пальцем он стал поигрывать набухшим соском до тех пор, пока Алекс не ощутила настойчивую пульсацию, возникшую внизу живота.

- Алекс, - прошептал Тони, запустив свободную руку ей в волосы, откидывая ее голову назад. Он вновь завладел ее губами таким мучительно долгим, испепеляющим поцелуем, что оба чуть не задохнулись. Желание такой силы охватило его, что Тони боялся потерять голову в любую минуту. Её руки легко прошлись по его плечам и запутались в уже растрепавшихся волосах. Тони снова сжал её совершенную, невероятно округлую мягкую грудь, услышав её сдавленный стон. - Алекс… Боже мой, Алекс…

Милосердно выпустив её губы, он двинулся вниз по нежной шее, горя лишь одним желанием поскорее добраться до девичьей груди. Он чувствовал её трепет, он чувствовал, как она реагирует на его прикосновения. Тони удивлялся тому, что был способен вызвать в ней такое же сокрушительное желание, которое терзало и его. Словно эти прикосновения были нужны ей даже больше, чем ему. Прижавшись губами к впадинке у основания её шеи, Тони вдруг понял, что с самого первого дня их знакомства она так же искренне принимала его поцелуи и дарила ему свои. Бескорыстно. Без фальши. Без всякого жеманства. Крепче обняв её, Тони признал себе, что держит в своих руках самую непостижимую и загадочную девушку на свете. Потому что сейчас, не прячась за линзами своих очков, не прячась за своими цветами, она предстала перед ним именно такой, какой и должна была быть: настоящей, живой и огненно-страстной. И именно такую Алекс он желал всем сердцем.

Его рука потянулась к лифу ее платья и стала медленно расстегивать маленькие пуговицы. Сознание Алекс было слишком затуманено, чтобы она успела понять, к чему он стремится. Всё, что он делал, позволяло ей чувствовать такое неземное наслаждение, какого она не испытывала никогда в жизни. Она буквально таяла в его руках, пока он исследовал её тело своими губами, пока его рука настойчиво сдавливала ей грудь. Она едва могла дышать, когда его голова спустилась ниже. Но совершенно не была готова к тому, что ощутит его ищущий рот на своей груди. Он незаметно расстегнул лиф платья, спустил бретельки нижней рубашки и распахнул вырез, обнажив ей грудь.

Алекс ахнула и подалась назад. Он поднял голову и посмотрел на неё таким потемневшим взглядом, будто ему было больно от того, что она отстранилась от него. Она не представляла, что он намерен делать дальше. Предугадать его действия было так же трудно, как прочесть его мысли. Но одно было очевидно: он не собирался отпускать её. И Алекс была за это ему безмерно благодарна.

Глядя ей прямо в глаза, Тони накрыл рукой её обнажённую, чувствительную грудь. Алекс вздрогнула, но не предприняла попытки остановить его, благослови её Господь. Под мягким полушарием он чувствовал гулкие удары её сердца. Будто оно билось у него в ладони, и он один мог решить, позволять ему биться дальше или замереть. Почем-то Тони считал, что имеет такую власть, что она сама дала ему эту власть.

Осторожно прижавшись к её губам своими в благодарность за подобную щедрость, он мягко сжал округлый холмик. И снова она вздрогнула, не пытаясь бороться с тем, что было сильнее их обоих. Она не успела ответить на его поцелуй, потому что Тони опустил голову вниз и, убрав руку, накрыл розовый набухший сосок своими губами.

Алекс показалось, что сейчас она лишиться чувств, таким сладким оказалось его очередное дерзкое прикосновение. Она крепче сжала его плечу, боясь упасть, потому что стали подкашиваться ноги. У неё чуть не остановилось сердце, когда он жадно втянул в рот ставший безумно чувствительным сосок.

- О Боже, Тони… - невольно молвила она, закрыв глаза.

Она не могла дышать, захваченная водоворотом непередаваемых чувств. Что он с ней делал? Почему она не знала, что на свете существует такое блаженство? Кроме которого ничего уже не имело значения и смысла. Он ласкал ее до тех пор, пока перед глазами не заплясали искорки. Тогда оторвавшись от обласканной груди, он припал к другой и снова стал терзать её так искусно и так изысканно, что Алекс показалось, она сейчас умрёт от наслаждения.

- Тони… - простонала она, откинув голову назад и хватая ртом воздух.