- Он ведь был истощён. Его организм потерял много воды…

Марк скривил губу и отвернулся, пробормотав себе под нос:

- И, кажется, мозги тоже…

Алекс озадаченно посмотрела на него.

- Вы что-то сказали?

И снова Марк с улыбкой повернулся к ней, радуясь, что к ней возвращается здоровый цвет лица.

- Я спрашивал, не хотите поесть? Я сварил такой вкусный бульон, что даже мёртвый оживёт, если попробует хоть бы ложечку.

Алекс не сомневалась в этом, однако ей не давало покоя нечто другое.

- А он… ваш друг уже покушал?

Он действительно потерял слишком много сил, и следовало позаботиться в первую очередь о нём. Каким бы грубым он ни был.

Не сказав ни слова, Марк наполнил две тарелки дымящимся супом, поставил на стол и взглядом указал ей место напротив себя. И видя колебания девушки, он решительно добавил:

- Он подождёт. - И каково же было его удивление, когда губы Алекс приподнялись в понимающей улыбке. Марку захотелось погладить её по умной голове. Когда они присели за стол, он виновато посмотрел на неё. - Простите, что приходится кормить вас в столь непривычном и неподобающем для вас месте.

Алекс резко вскинула голову.

- Не говорите глупостей. Мне здесь очень нравится. - И чтобы убедить его в том, что она говорит искренне, Алекс быстро добавила: - В этом доме особая атмосфера, которая не может не располагать к себе.

Марк снова улыбнулся ей.

- Я говорил, что у вас золотое сердце?

Алекс засмеялась. По-настоящему. Впервые с тех пор, как оказалась в этом доме. Впервые за последнее время.

- Да, уже говорили, - наконец кивнула она.

- Тогда просто не забывайте об этом.

Покачав головой и поражаясь тому, что её похититель был самым добрым и милым человеком, каких нужно было ещё и поискать, Алекс приступила к еде, и даже не заметила, как прикончила целую тарелку восхитительного бульона. Это окончательно вернуло ей силы и вместе с тем хорошее расположение духа. Подняв голову, Алекс посмотрела на Марка.

- Это был самый восхитительный бульон, который я когда-либо ела.

Марк даже покраснел от такой похвалы.

- Благодарю, - медленно проговорил он. - Но неужели в вашем огромном доме некий знаменитый повар готовит хуже?

Напоминание о родном доме заставили Алекс почувствовать себя виноватой за то, что она совсем позабыла о своих родных.

- Боже, я ведь так и не написала Кейт, - простонала она. - Она наверняка сейчас рвёт и мечет. Нужно как можно скорее написать ей. Вы отнесёте записку?

- Конечно, мисс, - тут же ответил Марк.

- Зовите меня просто Алекс, - попросила девушка, вставая.

Марк тоже поднялся. И не смог сдержать очередную улыбку.

- Как вам угодно, Алекс. - Он кивнул на дверь и добавил: - Идите и пишите своё послание, а я пока тут уберу.

Послушно кивнув, Алекс вышла и вскоре вернулась с небольшим посланием для Кейт. Марк уже всё прибрал и как раз собирался к ней. Вручив ему записку, Алекс последовала за ним в гостиную и неожиданно для себя поняла, что сосем скоро останется одна.

С ним.

Эта мысль вызвала дрожь во всём теле. Заметив это, Марк задумчиво посмотрел на неё, а потом осторожно посоветовал:

- Если он снова попытается вас обидеть, разрешаю стукнуть его чем-нибудь тяжёлым. Это быстро приведёт его в чувство.

Он ушёл, а Алекс продолжала стоять посреди гостиной, понимая, что ничего подобного просто не сможет сделать. Она вообще не представляла, как посмотрит на него. Ей нужно было сменить ему повязку. К тому же его ещё не покормили… И это тоже должна была сделать она.

Внезапно Алекс поняла, что самые тяжёлые испытания пришли к ней именно с его пробуждением. Ей было проще справляться с ним, когда он болел. Но теперь… Сейчас он контролировал каждое её движение и мог сделать любое замечание. Он мог заметить то, как сильно она волнуется за него, как чересчур нежна с ним. Она не хотела, чтобы он знал, что ей больно от того, что больно ему.

Но не это было самое страшное. Алекс сжалась, боясь того, что он поймёт, что она не забыла его. Что всё это время помнила каждое слово, произнесённое им год назад. Помнила каждое движение его рук, каждый взлёт бровей. Каждый взгляд. И Алекс приходила в ужас от того, что он мог обнаружить то, как трепетно она хранила в своей памяти силу его объятий и тепло его губ.

Вздрогнув, девушка выпрямила плечи. Она провалится сквозь землю, если ему удастся понять всё это. Ей нужно быть сильной, чтобы пройти через очередное испытание. Осторожной и внимательной. Но как назло, с самого утра судьба не благоволила к ней.

Решительно взяв себя в руки, она направилась на кухню, где наполнила тарелку ароматным бульоном, покрошив туда немного хлеба и порезав в него мясо курицы. Перемешав полученную кашу, Алекс подумала о том, что ему будет гораздо легче проглотить такую кашу, не приложив особых усилий. Водрузив кушанье на поднос, Алекс поставила туда стакан с настойкой календулы, зажала подмышкой чистое полотенце и направилась в его комнату.

Едва дверь тихо приоткрылась, как Тони с бешено колотящимся сердцем понял по легкому подступу и неуверенным движениям, кто пришёл к нему. Боже, он так боялся, что она больше никогда не переступит порог его комнаты! Никогда не посмотрит на него! И не заговорит. Но она пришла. И только необходимость сменить ему повязку привела её сюда.

Однако это не помешало Тони ощутить дикое волнение, которое тут же сковало всё его тело, едва она оказалась рядом. Он не знал, что с ним станется, если она снова коснется его. Если снова ему придётся ощутить на своем животе поглаживания её нежных пальчиков. Господи, он переставал соображать, когда она смотрела на него своими загадочными синими глазами. И даже понятия не имела, какая сила таиться в её убийственном взгляде.

Она помедлила у порога. От нетерпения Тони сжал подушку, пытаясь быть спокойным и мысленно умоляя её войти. Умоляя подойти к нему. Несмотря ни на что. И она услышала его немую мольбу. Очень медленно, так, словно не решаясь это делать, она всё же подошла к кровати. Тони вознёс короткую благодарность небесам, но едва она оказалась перед ним, он растерялся. И замер.

Поставив поднос на тумбочку, Алекс сделала глубокий вздох, пытаясь унять бешеный стук своего обезумевшего сердца. Она старалась не смотреть на больного, в то же самое время приказывая своим рукам не дрожать так заметно. Она чувствовала на себе его горячий взгляд и понимала, что ей будет невероятно трудно закончить то, что она даже ещё и не начинала.

“Я справлюсь”, - повторила она про себя несколько раз для храбрости, резко повернулась к нему и быстро откинула с него тёплое одеяло.

Тони не мог дышать, невероятно остро ощущая рядом её присутствие. Она как раз приготовилась сменить ему повязку и оставила его без защиты, убрав то единственное, что могло бы помочь ему скрыть своё состояние. Он безумно хотел услышать её голос. Он так хотел, чтобы она посмотрела на него. В её поблескивающих глазах таилась такая необъяснимая нежность, при виде которой у него щемило в груди.

Продолжая наблюдать за ней, он неожиданно понял, что она не собирается разговаривать с ним. Тони не знал, что хуже: её молчание или прикосновение. Но и то и другое было для него просто невыносимо.

Она взялась за края бинта и стала медленно разматывать его. Её нежные пальчики коснулись его напряжённого живота, и Тони застонал, покрывшись мурашками. Вжав лицо в подушку, он закрыл глаза, стараясь дышать ровнее. Пытаясь из последних сил взять себя в руки.

“Я справлюсь… Я справлюсь”, - безуспешно повторял он, надеясь на чудо. Господи, что с ним твориться? В кого он превратился после болезни? Это было выше его понимания, потому что он сходил с ума от легчайших прикосновений и не мог с этим ничего поделать. Боже, дай ему силы выдержать эту пытку!

Услышав его стон, Алекс на секунду замерла, решив, что причинила ему боль. Но ведь она ещё ничего не сделала. Озадаченная, она быстро размотала бинты и открыла рану.

Тони не мог больше выносить молчание. Он так сожалел о произошедшем. У него и в мыслях не было ранить её. Но и находиться рядом с ней становилось невозможно. И самое ужасное в этой ситуации заключалось в том, что она никогда не поймёт, почему он поступил так.

Ему нужно было отвлечься. От боли и нарастающего возбуждения. Любой ценой. И поскольку он был виноват перед ней и должен был протянуть оливковую ветвь первым, ему следовало хотя бы заговорить с ней. Но он не знал, с чего начать. Поэтому спросил первое, что пришло в голову.

- Куда ушёл Марк? - вдруг раздался хриплый голос больного.

Алекс быстро посмотрела на него, с облегчением отметив, что его глаза закрыты. Он был таким напряжённым, что снова вздулись мышцы на руках и голой, покрытой пушком светлых волос, груди, при виде которой у неё пересохло во рту. Он был таким сильным, и в то же время таким слабым. Мышцы выделялись под золотистой кожей, поблёскивая в свете свечей и притягивая её жадный взгляд. Ей так отчаянно хотелось дотронуться до него! Он действительно был сделан из золота! Алекс с трудом подавила в себе желание провести пальцами по его блестящей от испарины коже. Боже, она уже начинала терять голову!

С трудом переведя взгляд на рану, Алекс отметила, что она начала стягиваться по краям, а краснота поблекла, что было хорошим признаком. Больной начинал выздоравливать. Это радовало, но не избавляло от безумного напряжения, царившего между ними. И Алекс отчётливо поняла, что не в силах больше молчать, игнорируя заданный вопрос. И не могла сердиться на него, видя его искажённое лицо. По крайней мере сейчас он не предпринимал попыток прогнать её, а наоборот собирался безропотно подчиниться ей. Почему-то это взволновало Алекс ещё больше.

- Я попросила его отнести мою записку, - почти мягко ответила она.