Лестница находилась как раз рядом с его дверью. Алекс положила руку на перила и стала подниматься наверх, нахмурив брови. Кейт часто любила повторять, что девушке не пристало хмуриться, чтобы у нее не появились морщинки, но Алекс была слишком озабочена другими вещами, чтобы следовать этому правилу.

Открыв дверь, она остановилась, поразившись тому, какой уютной и гостеприимной оказалась отведённая ей комната. Стены были оклеены жёлтыми обоями. Обдавая приятным теплом, в камине, что находился справа, дотлевали угольки. А слева, в небольшой нише, стояла большая с балдахином кровать, застеленная полосатым пледом, а у окна стоял стол с двумя стульями. Утреннее солнце заливало всю комнату, окутывая её золотистым сиянием.

Алекс вошла и тихо прикрыла дверь. Всё её внимание было приковано к манящей кровати, к которой она и направилась. Присев на мягкий матрас, она блаженно застонала. Голова вдруг стала такой тяжёлой, что было пыткой удержаться и не положить её на подушку. Алекс медленно опустилась на кровать. Очередной стон удовольствия слетел с её губ. Скинув комнатные туфли, в которых и привезли её сюда, она быстро сняла очки, положила их на стоявший рядом прикроватный столик и тут же закрыла глаза.

Небывалая усталость навалилась на неё снежным комом. Боже, как сильно она хотела спать! Как давно искала свой сон. Но даже это не помешало нежной улыбке появиться на её губах. Как бы глубоко ни ранил её больной, Алекс не могла не радоваться тому, что он очнулся. Ей удалось вернуть его! Удалось отобрать у смерти, которая мёртвой хваткой цеплялась за него. Но именно Алекс победила в этой битве!

На сердце вдруг стало спокойно и легко. Ему больше ничего не угрожало. Теперь они оба могли позволить себе небольшой отдых, проделав длинный путь к спасению.

Алекс больше не сердилась на него. Она была слишком счастлива, чтобы продолжать чувствовать боль.

Она вернула его! Себе!

***

Открыв глаза, Тони увидел перед собой хмурое лицо Марка. Тот сидел в кресле недалеко от его кровати и буквально сверлил его своим свирепо-разгневанным взглядом.

За окном давно стемнело. Тони понял, что проспал весь день, но всё равно продолжал ощущать усталость. Ему казалось, что он никогда больше не обретёт прежнюю силу.

От неудобной позы затекли все мышцы, но он по-прежнему не мог двигаться. Он лежал на правом боку, зажав всем телом здоровую руку, а левая, вывихнутая, перевязанная в плече и прижатая к груди, давила на него как большой валун. Едва он вознамерился пошевелиться, как сильнейшая боль в боку стрельнула по всему телу. У него перехватило дыхание, и он тут же замер.

“Чудесно, - мрачно подумал он. - Мало того, что я не могу двигаться, так теперь придётся выслушать выговор от Марка”.

И Марк не заставил его долго ждать, резко проговорив:

- Тони, ты знаешь, какая ты задница?

Тони глухо застонал, не в силах избавить себя от уготованной ему участи.

- Могу представить… - прошептал он.

- Не думаю! - гневно оборвал его Марк, подавшись вперёд в кресле и приблизив к другу своё лицо. - Если ты не попросишь у неё прощения, я продырявлю тебе второй бок и никого не подпущу к тебе, чтобы не дай Бог тебя спасли.

Тони закрыл глаза, почувствовав неприятную боль в груди.

- Не поверишь, но я буду искренне благодарен тебе за это.

Марк проигнорировал его слова.

- Не увиливай от разговора!

Тони открыл глаза и хмуро посмотрел на друга.

- Кажется, ты неравнодушен к ней, - заметил он, ощутив раздражающее беспокойство.

Марк и бровью не повёл.

- А мне кажется, что ты превратился в идиота, и как неблагодарная свинья больно обидел её. Она чудесная девушка. Она спасла тебе жизнь. Зачем ты поступил с ней так?

Тони сжал челюсть. От одной мысли о ней ему снова стало жарко. Боже!

Марк выглядел по-настоящему разгневанным, а такое с ним происходило крайне редко. Его было трудно вывести из себя. Он был добродушным, но немногословным и нелюдимым. Видимо Алекс удалось завоевать его симпатию и даже дружбу. Это открытие кольнуло Тони в самое сердце. Открыв глаза, он столкнулся с вопросительным взглядом друга. Он что, действительно рассчитывал получить ответ? Тони даже не думал признаваться в том, что единственное, чего он хотел с тех пор, как увидел её, это уложить её рядом с собой. Ему самому не верилось в то, что он до такой степени потерял голову.

Но Алекс…

Она была другой. Не похожей ни на одну знакомую ему женщину. Нахмурившись, Тони тихо спросил:

- Где она?

- Спит, - буркнул Марк, скрестив руки на груди. - Она высыпается за те два дня, что беспрестанно ухаживала за тобой.

Если Марк хотел уколоть его и вызвать чувство вины, у него это здорово получилось. Тони чувствовал себя очень скверно, а сознание того, что он действительно обидел Алекс, усиливало его и без того ужасное состояние. Да, он видел, как она бледна и изнурена, как запали глаза, и при этом она старалась позаботиться, прежде всего, о его ранах. А потом так сладко улыбнулась ему, что у него чуть не остановилось сердце. Он жаждал поцеловать её улыбку.

При всем своём желании он не был сделан из камня.

И всё же, стараясь не выдавать своё истинное состояние, Тони проговорил:

- Ты уже говорил об этом.

- И буду говорить вновь и вновь, до тех пор, пока ты, наконец, не поймешь, что она сделала для тебя.

Как же Марк заблуждался. Тони слишком хорошо понимал, что она сделала для него. И ему вдруг нестерпимо захотелось увидеть её. Но захочет ли она теперь посмотреть в его сторону? Эта мысль почему-то ужаснула его.

И, словно бы добивая его, Марк мрачно заговорил:

- Ты знаешь, что в тот день, когда я привёз её сюда, она осталась по собственному желанию, едва увидела тебя? Она была безумно напугана, но всё же смогла придумать способ спасти тебя. Она послала меня к аптекарю и велела привезти травы, которыми лечила тебя. И знаешь, что ещё? - Он с упрёком посмотрел на Тони. - Она послала домой записку, солгав всей своей семье, лишь бы остаться и помочь тебе. - Марк резко встал и навис над другом. - Ты расстроил её так, что она ругалась с общипанной курицей! В тот день, посылая меня к аптекарю, она попросила меня купить курицу, чтобы сварить тебе бульон. Она подумала даже об этом! Но она была так измучена, что я отправил её спать. И сам приготовил бульон. Вот только теперь сомневаюсь, стоит ли давать его тебе.

Тони готов был ударить друга. Впервые в жизни. Потому что Марк прекрасно знал, что он никогда не возьмёт то, что ему не принадлежит. Сердце вдруг сжалось от такой боли, что потемнело в глазах. Пытаясь дышать ровнее, Тони всё же сумел выдавить из себя:

- Ты ведь знаешь, что мне ничего не нужно.

Марк вдруг сник. Вся его злость мигом улетучилась, едва он увидел исказившееся от страданий лицо друга. Страдания, которые лишил Тони всего. Проглотив ком в горле, он хрипло молвил:

- Ох, Тони…

- Уходи!

И снова Марк подчинился. Он понимал, что Тони осознаёт свою вину. Он был единственным человеком на свете, для которого собственное осуждение было для него хуже смерти.

Тони смотрел на медленно горевший огонь свечи на прикроватной тумбочке.

“Осталась по собственному желанию”.

“Солгала своим родным”.

У Тони снова заныло сердце. Она была такой милой, маленькой, ранимой и в то же время в ней таилась такая сила духа, которому позавидовало бы много мужчин. Она стольким пожертвовала ради него. А чем он отплатил ей?

Он хотел попросить прощение, но не знал, как это сделать. Его душа была так черна, что он очень давно потерял право на любое прощение. Но Тони вдруг отчетливо понял, что нуждается в её прощении.

И даже гораздо больше, чем в собственном.

***

Алекс быстро спустилась вниз, ужасаясь тому, что проспала весь день. Это было так на неё не похоже, что никакое оправдание не могло спасти. Она даже не слышала, как к ней заходил Марк, укрыл её одеялом и оставил зажжённую свечу. Она не должна была так безбожно спать, но видимо усталость последних дней дала о себе знать.

Проходя мимо закрытых дверей его комнаты, Алекс ощутила гулкие удары своего сердца. Как он там? Сумел отдохнуть? Не болит ли рана? Какой глупый вопрос, потому что такая рана будет болеть ещё очень долго.

Его поведение до сих пор не давало Алекс покоя, оставляя её достаточно уязвлённой для того, чтобы впредь не входить к нему. И пусть он вёл себя абсолютно нелогично, как она теперь посмотрит на него? После пробуждения это был уже совершенно другой человек. Которого она совсем не знала. Который мог заметить своим цепким и пристальным взглядом слишком многое. Который год назад мог бы с лёгкостью угадать, кем она была, если бы не внезапно появившийся аптекарь.

Как ей теперь вести себя с этим мужчиной?

Входя на кухню, Алекс увидела Марка, который что-то помешивал в стоявшей на плите кастрюле.

- Почему вы меня не разбудили? - с упрёком спросила она, подходя к накрытому на двоих столу.

В воздухе витал такой ароматный запах трав и варёной курицы, что у Алекс тихо заурчало в животе.

Марк с улыбкой встретил Алекс и спокойно ответил:

- Вам нужно было выспаться и набраться сил, которые вы потратили.

Едва он заговорил об этом, Алекс нахмурилась, вспомнив их общего больного.

- Как он? - не смогла не спросить она, боясь, однако услышать о том, что тот велел Марку выгнать её ещё и из дома.

Быстро взглянув на неё, Марк прищурил глаза, понимая, что она продолжает беспокоиться за его друга, который сейчас этого не заслуживал.

- Он проснулся и выпил, кажется, целый галлон воды.

Алекс испытала такое облегчение, когда услышала вовсе не то, чего ожидала, что издала непростительно громкий вздох. Марк удивлённо посмотрел на неё, и чтобы хоть как-то оправдаться, она попыталась пояснить: