После того как ушел Джош, Сэлли сделала то, что от нее требовалось. Она оделась, причесалась. Взяла свою сумку и ушла. Через тридцать минут она уже сидела в вагоне поезда, который вез ее домой.

Но прежде чем покинуть квартиру Джоша, она быстро написала записку и отдала ее Роберту, чтобы тот передал ее Джошу.

Записка была простой и незатейливой:


Звонок спас меня, как ты прав! Слава Богу, мы не успели сделать того, о чем позже могли бы пожалеть.

Я уползаю зализывать раны и работать. Как-нибудь увидимся. Всего хорошего.

Сэлли.


Пока она ехала домой, она все время повторяла это краткое послание. Ей казалось, что она написала его в правильном ключе. Она сумела восстановить дистанцию, существовавшую между ними. Но записка не была излишне холодной или агрессивной. Сэлли хотела именно этого. Держать Джоша на расстоянии. Чтобы он считал, что ей он совершенно не нужен.

Ее глаза заволокли слезы, и все, что она видела из окна вагона, проплывало перед ней в сплошном, смутном тумане. На самом деле все было совершенно иначе. Она так страстно желала Джоша. Она всегда его любила.

Сэлли сглотнула, пытаясь избавиться от кома в горле. Но ничего не получилось. Комок застрял в горле, как тяжелый камень. Каждый раз, когда она вспоминала о Джоше, ее сердце наполнялось неизъяснимой тоской.

Я его люблю, не уставала она повторять себе снова и снова. Я люблю его больше жизни! И я всегда любила его. Он всегда был частью моей жизни, но до сегодняшнего дня я старалась не думать об этом!

Сначала она считала, что такого просто не может быть. Что это просто сумасшедшая фантазия. Возможно, это было естественной реакцией на постигшее ее разочарование, и результатом травмы из-за предательства Клива. Он обошелся с ней слишком жестоко. Может, это была истерическая реакция.

Сэлли почти желала, чтобы так оно и было. И тогда ей было бы легче уговорить себя забыть Джоша. Но она прекрасно понимала, что все не так просто. Не было никакой эмоциональной травмы. Что касается Клива, то это всего лишь злость и разочарование. И еще кое-что. Она поняла это, и ей стало немного стыдно самой себя. Она испытывала чувство облегчения после освобождения от фальшивой и ненужной связи!

Между ней и Кливом была всего лишь дружба, и, если признаться честно, она никогда не была настоящей. Сэлли никогда не любила его и никогда серьезно не собиралась за него замуж. Она просто поддалась увещеваниям Клива. Кроме того, эти отношения были совершенно спокойными и никак не травмировали ее. И это была правда, простая незатейливая правда!

Сэлли нахмурилась. Но Клив, как оказалось, поддерживал их отношения только из корыстных соображений. Возможно, он предложил ей замужество, надеясь со временем завладеть лавкой или же наложить лапу на продажу ее картин, как предположил Джош. И все это время Клив вел двойную жизнь со своей блондинкой-соучастницей. Он собирался продолжать в таком же духе и дальше. Теперь она не сомневалась в этом.

Сэлли покачала головой. Какая же я была дура, подумала она. Как я могла вообще связаться с Кливом. Но ей не стало больно от этой мысли — просто неприятно. Нет, все, что относилось к Кливу, ее не волновало.

Но Джош… Тут все по-другому. У нее еще отчаяннее сжалось сердце. Она боялась, что начнет сейчас рыдать в голос. То, что случилось между ней и Джошем, оставило в ее душе незаживающую рану.

У нее защемило в груди, когда она вспомнила, как он целовал ее. Как целовал и нес в спальню, продолжая целовать. Она реагировала на его ласки, не сдерживаясь и не стесняясь. Даже сейчас при воспоминаниях об этих минутах в ней вспыхнуло желание. Она сказала ему тогда, что ждала его всю свою жизнь. Чувствовать его поцелуи, его крепкие и теплые объятия, его страсть и ощущать, что принадлежишь ему, — все это было только частью того, о чем она мечтала, но по-настоящему правда состояла в том, что она желала выплеснуть наружу всю свою любовь к Джошу. Она так долго отказывала себе в признании этого факта. Внезапно она поняла, что не может больше отрицать это. Правда встряхнула ее, как землетрясение, душа ее воспарила к небесам.

В тот момент, когда она поняла, как сильно его любит, она как бы обрела второе дыхание. Как будто она наконец освободилась от давнего страха, который уродовал ее душу. Она так блаженствовала, ощущая это новое для нее чувство. Оно наполняло ее безграничным счастьем, рождая надежды и оптимизм.

Но радость ее была такой кратковременной.

Потому что в этот момент зазвонил телефон.

Сэлли криво усмехнулась. Она совершенно забыла о Кэрин. Бедная, бедная Кэрин, она была такой беззащитной! Казалось, она постоянно бежала к Джошу со всеми своими проблемами и даже не могла взять такси, чтобы добраться до него с вокзала.

Ей обязательно нужно было позвонить Джошу и попросить, чтобы он подвез ее!

Но, может, все к лучшему. Сэлли глубоко вздохнула. Не стоит так злиться на Кэрин. Разве было бы лучше, если бы Кэрин появилась в квартире и обнаружила Сэлли в постели со своим любовником?

Сэлли решила, что это было бы плохо. Плохо для Кэрин. Она подумала, что с ее собственной колокольни это было бы просто великолепно!

Сэлли вжалась в сиденье и попыталась отвлечься от печальных мыслей. Она решила не драматизировать ситуацию, но понимала, что уговаривала себя, лишь бы не начать рыдать. Она понимала, что ничего бы не изменилось, если бы их застала Кэрин в постели с Джошем. Ничего! Он все равно не любит Сэлли!

Что он сказал ей?

«Я должен постараться загладить свою вину».

Именно поэтому он был так добр к ней и старался успокоить ее своими поцелуями. Она почувствовала, как ей необходимо его участие и утешение. Он понял, что она жаждала этого. Он считал, что должен помочь ей забыть обиду и разочарование.

Это были ужасные мысли, но Сэлли понимала, что это все же правда.

Внезапный толчок вернул ее к действительности. Она увидела, что поезд подошел к ее станции. Она с трудом встала на ноги и направилась к двери.

Она вышла на улицу, чтобы поймать такси. Разве в моей жизни нет ничего, что было бы важным для меня? У меня остался мой бизнес. Я могу рисовать. Клива больше нет, но это — плюс, а не минус. А что касается моих отношений с Джошем, то ничего не изменилось!

Она подозвала такси и села на заднее сиденье.

— Хай-стрит, — сказала она водителю, — Давкоут-флатс.

Так в чем дело? Она потребовала ответа у себя, когда такси тронулось. Мне нужно просто продолжать жить, как раньше.

Сэлли невидящим взором уставилась в окно. Она изо всех сил сдерживала подступавшие к горлу рыдания, крепко вцепившись в лежавшую у нее на коленях сумку. На самом деле в глубине души она понимала, как много изменилось у нее в жизни. Как она сможет жить теперь?

Она прикусила губу, чтобы заглушить другую, более глубокую боль. Сэлли должна найти ответ на вопрос — где она найдет силы продолжать жить, когда у нее разбито сердце и его осколки постоянно больно царапают ее душу?

— Мне бы хотелось, чтобы ты пока вела дела в лавке. Я знаю, ты с этим справишься. Я понимаю, что ты можешь все делать просто замечательно.

Глаза у Шерон расширились, лицо зарделось румянцем от горделивой радости.

— Ты действительно так думаешь, Сэлли? Я просто не могу в это поверить! Я тебя не подведу, обещаю тебе это!

— Я верю тебе. — Сэлли ласково улыбнулась девушке. — Я верю в твои способности.

Это было в конце рабочего дня, и обе девушки сидели в магазинчике и обсуждали дела за чашкой кофе.

Шерон внимательно посмотрела на Сэлли.

— Для меня это очень важно. Ты же знаешь, что я до сих пор не могу найти себе постоянную работу, а не так-то легко жить на неполный заработок…

Она замолчала и нахмурилась.

— Но, надеюсь, ты предлагаешь мне это не из милости? Я все равно выживу. Тебе совершенно необязательно делать это для меня.

Сэлли передразнила Шерон, потом рассмеялась и поспешила ее успокоить.

— Конечно нет, глупышка! Я делаю это потому, что, как я уже сказала тебе, мне нужно больше времени посвятить рисованию. Кроме того, мне нужен кто-то, кому я могу полностью доверить лавку. Более подходящего человека для этих целей, чем ты, просто не существует.

Она пожала руку Шерон.

— Это ты делаешь мне одолжение! Шерон успокоилась, улыбнулась и отпила глоток кофе. Потом она как-то виновато посмотрела на Сэлли поверх своей чашки.

— Мне не хочется выглядеть неблагодарной, но мне нужно кое-что сказать тебе…

Но Сэлли перебила ее, не дав закончить.

— Я знаю, что ты хочешь сказать… что ты все еще надеешься найти работу, связанную с компьютерами, и что не думаешь, что наша совместная работа продлится долго. Все нормально, Шерон. Я все понимаю.

Она криво улыбнулась.

— Надеюсь, ты скоро найдешь работу. Я искренне желаю тебе этого, придется искать кого-нибудь еще на твое место, но это только в том случае, если я буду продолжать заниматься лавкой.

Шерон с восхищением посмотрела на нее.

— Ты действительно решила полностью посвятить себя творчеству? Мне это кажется великолепным. Ты такая талантливая, и просто ужасно, что тебе приходится заниматься чем-то еще.

— Спасибо тебе за веру в меня. Сэлли покраснела от удовольствия.

— Мне всегда хотелось заниматься только живописью, и сейчас, кажется, настало время. Я хочу сказать, если мне удастся продать еще несколько моих картин. Я дам себе время где-то около шести месяцев и посмотрю, как пойдут дела. И тогда приму окончательное решение.

— Я уверена, что у тебя все будет в порядке.

Шерон с восхищением улыбалась Сэлли.

— Ты же без труда продала свои две картины. Держу пари, что через полгода покупатели будут стоять в очереди за твоими картинами.

Как это было приятно слышать! Это было бы так здорово!

Сэлли засмеялась.

— Пока что я была бы счастлива, если бы продажа картин дала мне возможность заниматься только живописью.