— Так вот, насчет гарема и вас в роли любимой наложницы…

Бейли растерялась настолько, что могла лишь таращиться на него в изумлении, приоткрыв рот. Неужели она не ослышалась? Прошла целая минута, прежде чем она сообразила, что Филипп дразнит ее, да еще и с сексуальным подтекстом! За всю свою жизнь Бейли слышала нечто подобное только от Джимми, да и то нечасто. Поколебавшись немного, она решилась — была не была! — и выпалила:

— Нет уж, или я буду второй женой после Кэрол, или сделка не состоится. А если я рожу вам сына, султаном будет он, договорились?

Филипп рассмеялся, оборвал смех и некоторое время смотрел на нее молча.

— Жаль, что я раньше не пытался познакомиться с вами поближе.

— Мне тоже, — произнесла она, улыбаясь ему.

— Что вы не познакомились со мной или не узнали саму себя?

— И то и другое, — ответила она, потянулась и поцеловала его в щеку.

У Филиппа блеснули глаза.

— Кстати, насчет сыновей… — начал он. — У меня низкая активность сперматозоидов, так что понадобится уйма попыток, прежде чем…

— А ну вон отсюда! — с хохотом перебила она.

Оставив Бейли список из полдюжины номеров, по которым можно с ним связаться, Филипп нехотя сел в машину, за спину ждущего водителя.

— В любом случае, — заключил он, выглянув в окно, — обращайтесь ко мне, если вам что-нибудь понадобится.

Машина развернулась на дорожке, сквозь гравий которой проросли сорняки.

— Ужин! — крикнула вслед ей Бейли, но Филипп ее не услышал: машина покатилась прочь, поднимая пыль. — Или продуктовый магазин, — оставшись одна, добавила Бейли.

Она постояла, прислушиваясь к шуму удаляющейся машины, пока он не затих вдали, потом вздохнула и опустила плечи. Со всех сторон ее обступали вымахавшие сорняки, деревья низко склоняли ветки, ползучие шипастые плети угрожали впиться в кожу. Еще неизвестно, кто рыщет среди этих деревьев… Как нарочно, в траве что-то зашуршало. Змея? Человек, который все это время наблюдал и ждал?

Закрыв глаза, Бейли сглотнула и помолилась шепотом:

— Боже милостивый, пожалуйста, позаботься обо мне так, как заботился раньше… — Ей хотелось добавить еще что-нибудь, но ничего не приходило в голову. До сих пор ее жизнь складывалась удачно, и теперь она хотела лишь одного: чтобы везение не покинуло ее.

Медленно повернувшись, Бейли направилась в ту сторону, откуда доносился шорох, и увидела, что это просто две ветки на ветру трутся друг о друга. Но найденный источник звука не развеял ее опасения. Звуков вокруг было слишком много — как и укромных мест, где могли прятаться люди и звери.

Стараясь держаться прямо, она сначала попятилась, а затем развернулась и со всех ног кинулась к сараю.


Глава 4


Проснувшись на следующее утро, Бейли поначалу не поняла, где она. По привычке, сложившейся за полжизни, она протянула руку к Джимми, не нашла его, но не встревожилась: он и раньше часто уезжал по делам, делать деньги — и транжирить их, как он любил повторять.

Взревел двигатель грузовика, и дремоту Бейли сняло как рукой. Перевернувшись на спину, она увидела над собой незнакомый потолок. Постепенно к ней вернулись воспоминания. Джимми больше нет, она осталась одна. В полном, абсолютном одиночестве.

Снаружи доносился щебет птиц, шелест ветра в кронах деревьев, шум двигателя и хруст гравия под тяжелыми колесами. От таких звуков она давным-давно отвыкла. Особняки, которые покупал Джимми, обычно бывали окружены обширными лужайками, широченными каменными террасами или океаном. Усыпанных гравием подъездных дорожек Джимми не выносил.

Перед отъездом грузчики помогли ей собрать кровать. Элегантное новое ложе, как из рекламы постельного белья, — каркас из светлого крашеного дерева, искусственно состаренного, словно кроватью пользовались уже много лет, — стояло посреди сарая и выглядело в нем неуместно. Понадобилось пересмотреть содержимое шести коробок, чтобы наконец отыскать постельное белье. Филипп помог застелить кровать белыми хлопковыми простынями, накинуть сверху пухлое белое одеяло и разместить в изголовье полдюжины подушек. Когда все было готово, они переглянулись и расхохотались: кровать словно приготовили к фотосессии — белое белье на светлом дереве посреди лохматых тюков соломы.

Проводив грузчиков и Филиппа, Бейли вернулась в сарай и сразу забралась в постель. Что я наделала, билось у нее в голове, и если бы у нее был мобильник, она сейчас же позвонила бы Филиппу и попросила вернуться и забрать ее отсюда. Она была готова на что угодно, даже сражаться с Атлантой и Реем за деньги Джимми. Купила бы себе где-нибудь симпатичный домик и…

Бейли прервала поток своих мыслей. Судя по звуку, машина приближалась. Не прошло и минуты, как послышался вздох пневматических тормозов — звук, который ни с чем не спутаешь. Неужели грузчики вернулись, изумилась она, отбросила одеяло и сунула ноги в туфли.

Пытаясь справиться с туго движущейся по полозьям дверью сарая, она вновь взяла себе на заметку: масло, не забыть бы купить масло. Со вчерашнего дня тропа в зарослях между домом и сараем стала заметно шире. Пройдя по ней, Бейли остановилась перед домом, глядя на большой белый фургон. На боку фургона красовалась надпись «"Викинг". Промышленная чистка и уборка», а рядом — мускулистый парень в рогатом шлеме и шкурах, со шваброй в руках.

Из фургона выбрался незнакомец в темно-синем рабочем комбинезоне, с планшетом в руках.

— Вы Бейли Джеймс? — спросил он.

Ей понадобилась доля секунды, чтобы вспомнить: да, теперь ее зовут так.

— Да, — потирая глаза, ответила она. — Но уборщиков я не вызывала.

Еще двое мужчин выбрались из фургона.

Первый окинул взглядом дом. Дверь так и лежала на том же месте, куда упала вчера, в окнах недоставало нескольких стекол, и сквозь пустые проемы было видно, что в комнатах полно пыльной паутины.

— А может, вы об этом так мечтали, что нас прислала ваша фея-крестная, — предположил он.

Непривычная к такой фамильярности со стороны обслуживающего персонала, Бейли изумленно промолчала. Но тут же увидела в глазах незваного гостя веселые искры — что-то слишком часто она стала в последнее время замечать насмешки в мужских глазах. Как и Филипп, незнакомец просто поддразнивал ее.

— Надеетесь сойти за прекрасного принца? — невозмутимо осведомилась она.

Бейли знала: скажи она что-нибудь этакое незнакомому человеку месяц назад, он нахмурился бы и отошел, а теперь все трое дружно захохотали, и ее собеседнику и в голову не пришло оскорбиться.

— Для нас, сотрудников «Викинга», желание клиента — закон, — объявил он и протянул ей планшет.

Вверху на бланке значилось: «Заказчик — Филипп Уотермен». Милый Филипп, думала Бейли, расписываясь на нижней строчке. Накормить ее ужином он так и не додумался, зато вызвал бригаду уборщиков. В ней боролись два желания: отослать всю троицу обратно, продемонстрировав независимость, и принять заботу Филиппа, который решил избавить ее от утомительной многодневной уборки.

Вздохнув, она протянула подписанный бланк уборщику.

— Эй, Хэнк! — позвал с передней веранды один из мужчин. — Что будем делать с этим хламом?

Бейли обошла вокруг куста — кажется, до неприличия обросшей, давно не знавшей обрезки буддлеи — и увидела, что имеет в виду уборщик. Сбоку от входной двери на полу стояло несколько коробок и мешков. За раму окна справа от рухнувшей двери были заткнуты какие-то бумаги.

Водитель фургона выжидательно смотрел на Бейли.

Торопливо подойдя к куче коробок, она осмотрела их. В одной обнаружилась запеканка из макарон с тунцом в блюде для микроволновой печки. «С приездом!» — значилось на приложенной карточке, подписанной некой Пэтси Лонгейкр. В другой коробке нашлись две жареные курицы в фольге, без визиток и записок. В промасленном бумажном пакете — полфунта гвоздей. «Может, пригодится», — гласила записка, нацарапанная на обрывке разлинованного листочка из школьной тетради. Еще один пакет, а в нем — четыре яблока, каждое бережно завернуто в газету. Литровая банка законсервированных по-домашнему огурцов, на этикетке — имя: «Айрис Коффмен». И три букета полевых цветов на подоконнике, перевязанных ниткой. А еще — старая, ржавая мотыга, прислоненная к стене. Неподписанная записка при ней объясняла: «Она вам наверняка понадобится, бог знает почему мой муж никогда ею не пользовался».

В трещину оконной рамы (шириной пальца в два, поэтому места хватило с избытком) были заткнуты визитные карточки и рекламные проспекты. Карточка страхового агента с офисом на Мейн-стрит — главной улице Кэлберна. Карточка мастера, занимающегося рытьем колодцев, и агента по недвижимости. «Захотите продать дом — свяжитесь со мной», — было написано на обороте. И карточка местного умельца, мастера на все руки. От избытка чувств Бейли поцеловала ее и сунула в карман джинсов.

— Э, у меня тоже есть визитка! — притворился обиженным один из уборщиков.

Не зная, как отреагировать на эту шутку, Бейли сказала:

— Этими вещами я сама займусь. А вы пока приступайте к уборке.

Один из уборщиков озабоченно оглядывал грязное окно.

— Эх, надо было прихватить огнемет!

Бейли ответила ему красноречивым взглядом: «Займитесь делом!», но в отличие от Джимми, у которого этот взгляд всегда срабатывал, у нее ничего не получилось. Перешучиваясь, уборщики принялись выгружать из фургона аппаратуру и чистящие средства.

Тем временем Бейли вытащила застрявший в трещине рамы большой конверт и вскрыла его. Оказалось, ее приветствует торговая палата Кэлберна во главе с президентом Дженис Несбитт. В конверте лежала карта городка с обозначенной на ней Мейн-стрит и еще тремя улицами, отходящими от нее. Вчера Филипп привез Бейли на ферму с противоположной стороны, поэтому города она не видела и теперь задумалась, есть ли в нем магазины, а если да, то какие. Стрелка указывала в угол карты. «Ваш дом здесь», — написал кто-то от руки.