Мэтт рассказал, как закрыл свою преуспевающую архитектурную фирму, продал все, что имел, выплатил нешуточные долги, отдал бывшей жене половину имущества и вернулся в Кэлберн.

— И что теперь? — тихо спросила Бейли.

— Теперь я хочу выяснить, кто же я такой. А для этого — покопаться в себе. Но я уже понял, что к Кассандре меня тянуло желание иметь семью. Я вырос без отца, а в то время все жалели детей, которых воспитывали только матери, как нас с братом.

— Что будешь делать дальше? — тихо спросила Бейли.

— Точно не знаю, но есть кое-какие идеи, — ответил он, глядя ей в глаза.

Во второй раз за день Бейли отвернулась и отстранилась, сама не понимая почему.

— Хочешь еще пудинга? — спросила она, вставая из-за стола.

«Да что это со мной, — думала она. — Почему я не могу взять то, что предлагает этот симпатичный мужчина? Или Джимми вечно будет стоять у меня на пути?»

— Чем займешься сегодня? — вместо ответа спросил Мэтт. — В воскресенье можно и не работать. Чего бы тебе хотелось?

— Слетать в Индию, еще раз взглянуть на Тадж-Махал, — отозвалась Бейли шутливым тоном, но Мэтт не засмеялся, а так пристально посмотрел на нее, что Бейли отвела глаза. — Хочу поработать на веранде, — поправилась она. — И сделать кухню хоть немного поприличнее.

— Годится, — кивнул Мэтт, по-прежнему глядя на нее в упор.


Глава 11


Шесть недель спустя


Бейли переложила салат в большую деревянную миску и нахмурилась, глядя на него. Сам по себе салат был неплох — с ярко-оранжевыми дольками консервированных мандаринов, твердыми тоненькими пластинками миндаля и свежайшими листьями латука. Запивать его предполагалось чаем со льдом и ложкой малинового сока. Словом, обед был как обед, но не возбуждал у Бейли аппетита.

Она перевела взгляд на проспект риелторской конторы, лежащий рядом на столе. «Эту недвижимость два дня как продали», — услышала она от риелтора час назад.

Бейли сидела одна в кабинете уютного ресторанчика в Уэлборне, обедала в полном одиночестве и пыталась понять, что с ней творится. Джимми в таких случаях обычно спрашивал: «Опять места себе не находишь, Веснушка?» — а потом подхватывался и увозил ее в какой-нибудь чудесный уголок. Но Джимми нет, нет и денег, чтобы сорваться в одно мгновение и укатить развлекаться.

Она снова уставилась на проспект — в одну страницу, но с красивой цветной фотографией магазина по соседству с этим рестораном. Магазин не впечатлял ни размерами, ни убранством, но сразу понравился Бейли, Дженис и Пэтси. Очень понравился. Что же могло случиться, ломала голову Бейли, изучая проспект.

Пять с половиной недель назад Пэтси позвонила ей, сообщила, что едет в Уэлборн, и спросила, не хочет ли Бейли составить ей компанию. День был будний, Мэтт уехал работать, и поскольку Бейли уже забила всю кладовую бутылками и банками домашних консервов, маринадов и наливок, заняться ей было решительно нечем. Даже расследование прошлого Джимми зашло в тупик. Запрос Мэтта насчет предыдущих владельцев фермы оказался напрасным: очевидно, дом покупали и продавали еще до того, как информацию о подобных сделках стали заносить в компьютерные банки данных.

Дождавшись Пэтси, Бейли ничуть не удивилась, заметив на заднем сиденье ее машины Дженис. Правда, Бейли так и подмывало спросить, каким образом Пэтси пригласила ее с собой, но пришлось промолчать.

За получасовую поездку до Уэлборна Бейли успела наговориться и с Пэтси, и с Дженис, выспрашивая подробности их жизни и стараясь умалчивать о себе.

Уэлборн оказался в точности таким, как и ожидала Бейли: процветающим курортным городком с обычным набором магазинов для богатых и праздных покупателей. Гуляя вместе со спутницами по улицам и разглядывая витрины, Бейли втайне порадовалась тому, что скоростное шоссе построили в обход Кэлберна. При всей заброшенности Кэлберн выглядел настоящим, а Уэлборн производил впечатление фальши.

— Надо работать здесь, а жить в Кэлберне, — заключила Бейли вслух, разглядывая витрину магазина.

— Тогда и перестройка старых домов будет по карману, — поддержала Пэтси.

— Кэлберну нужен бизнес, место, где могли бы работать женщины, — добавила Дженис, и в ее голосе прозвучала такая горечь, что Бейли вскинула голову и пристально посмотрела на нее.

Возможно, именно эти слова заставили всех троих задуматься. Через десять минут, проходя мимо сувенирного магазинчика со скромной табличкой «Продается» в углу витрины, никто не сказал ни слова. Но за обедом в том же ресторане, где Бейли сидела сейчас, все трое только и говорили, что о выставленном на продажу магазине. Дженис и Пэтси устроились по одну сторону стола, чтобы не смотреть друг на друга, Бейли — напротив.

Разговор завела Дженис. Глядя в большое меню в пластиковой обложке, она заявила:

— Будь у нас магазин, мы могли бы продавать все эти твои джемы и маринады.

Бейли не успела опомниться, как они заговорили все разом, торопясь и перебивая, и хотя Дженис и Пэтси не смотрели друг на друга, разговор между собой все-таки вели.

— Рукоделие! — воскликнула Пэтси. — Я могу шить что угодно.

— Подарочные корзины! — подхватила Дженис. — Мы могли бы открыть магазин подарочных корзин — наполнять их твоими домашними джемами, желе и…

— …шитьем Пэтси, — продолжила Бейли. — У меня была одна богатая знакомая, которой муж подарил тряпичного дракончика с ее вышитым именем, и она, представляете, обрадовалась ему больше, чем всем подаренным бриллиантам!

— Так бриллианты он, наверное, дарил потому, что совесть загрызла, — предположила Пэтси.

— Вообще-то да, — подтвердила Бейли, и все трое рассмеялись.

Мысль о покупке магазинчика в курортном городке крепла с каждой минутой. Оказалось, что у всех троих собеседниц слишком много свободного времени. Правда, Дженис растила двух маленьких дочерей, но Бейли узнала, что мать ее мужа живет с ними, и девочки привыкли к ней так же, как к родной матери. Когда Дженис рассказывала об этом, Бейли заметила, что на ее лице появилась тень такого же выражения, как на экскурсии по дому Пэтси. Что оно означало, Бейли так и не поняла. Возможно, гнев. Или капитуляцию.

К завершению обеда женщины заговорили о деньгах. Они вернулись к облюбованному магазину, вошли внутрь, мысленно принялись обустраивать его, прикидывать, как расставят мебель. К моменту продажи магазин ничем не отличался от множества других уэлборнских: в нем продавали всякую всячину, ни на чем не специализируясь. Футболки с надписями «Уэлборн, Виргиния» соседствовали с целой полкой, заставленной свечками, и стеллажом дешевых игрушек. Услышав голоса посетительниц, хозяйка вышла навстречу и показала им магазин. Помимо уютного торгового помещения с окном-витриной, в нем было три комнаты для хранения товара и ведения бухгалтерии.

— Раньше здесь продавали цветы, — объяснила женщина.

Она открыла заднюю дверь, вывела посетительниц на просторную стоянку, и на миг все трое замерли, ослепленные солнечным светом, не зная, как быть дальше. Все понимали, что наступил поворотный момент. Что теперь — вернуться домой и обо всем забыть или сразу купить магазин?

Решение приняла Дженис.

— Сначала надо разузнать насчет конкуренции. А вдруг в Уэлборне уже есть магазин подарочных корзин? Не знаю, хватит ли здешних покупателей второму такому же. И потом, кто-то должен обсудить с риелтором финансовые вопросы. Нам понадобится специалист, который выяснит, как управлять магазином подарочных корзин — и стоит ли вообще затевать это дело.

Вспоминая тот день, Бейли улыбнулась. Дженис вела себя как сержант, инструктирующий новобранцев. Бейли и Пэтси вдруг сосредоточились, и каждая инстинктивно поняла, в чем заключается ее задача. Пэтси поспешила выяснять, есть ли в округе другие такие же магазины, Бейли — в местную библиотеку за информацией, а Дженис — в риелторскую контору, вести переговоры о финансах.

К тому времени как они снова встретились, было уже шесть вечера, каждая принесла с собой кучу новостей. Пэтси повезла всех обратно в Кэлберн, по дороге заехав в магазин, где женщины возили три тележки по проходам между стеллажами, не умолкая ни на минуту.

Очутившись дома, они избрали в качестве новых слушателей мужчин, которые оказались поблизости. Дженис объявила Скотту, что будет вести бухгалтерию новоиспеченной компании. Пэтси сказала Рику, что намерена стать креативным директором, а Мэтт узнал от Бейли, что она арендует большую кухню, чтобы производить свои лучшие джемы и маринады в промышленных масштабах.

— Мы не знаем, как назвать компанию, — признались своим мужчинам все трое. — Может, подскажешь что-нибудь?

И вот теперь, сидя за тем же самым столиком, где они с Дженис и Пэтси впервые заговорили о своем бизнесе, Бейли снова посмотрела на листок бумаги с яркой фотографией. Вчера магазинчик продали. Но не им.

Что же все-таки произошло, недоумевала Бейли. В тот день, возвращаясь домой, они не помнили себя от радости. Бейли смеялась, по-настоящему смеялась впервые за долгое время, и заметила: «Все мы извелись от скуки».

Вечером они созвонились, причем Бейли пришлось сделать вдвое больше звонков, чем остальным: Дженис и Пэтси не разговаривали даже по телефону, поэтому Бейли пришлось передавать одной, что сказала другая, и наоборот.

В те первые дни мужчины не скупились на поддержку. Мэтт вызвался отремонтировать магазин. Скотт пообещал выделить новой компании два грузовичка, выпущенных всего двумя годами раньше. Рик, которому принадлежали три заправки со станциями техобслуживания и который, по словам Пэтси, мог починить что угодно, заявил, что будет заправлять грузовички бесплатно, да еще и чинить их, если понадобится. Пэтси добавила, что ее сыновья будут развозить покупателям заказанные корзины — не упомянув, правда, по доброй ли воле близнецы приняли это решение.