– Нет, и еще раз нет. Мне не нужен ни мастер Уолсингем, ни другой защитник. Крест Господень, да разве я не сестра короля? Что может угрожать мне при его дворе?

Не дожидаясь ответа, Елизавета решительно направилась ко входу. За ней неотступно следовал пес. Внезапно он остановился, глухо заворчал и злобно уставился в сторону изгороди. Я замер: гончая меня учуяла. Елизавета дернула за цепочку. Собака не двинулась с места, ворчание перерастало в угрожающий рык. Я услышал, как принцесса спросила: «В чем дело?» – и понял, что другого выхода нет.

Я выпрямился и направился к проему в изгороди; гончая залилась леденящим кровь лаем. Я преклонил колени и снял шляпу. На мое лицо в лунном свете падали тени. Принцесса остановилась, а собака снова зарычала. Сесил щелкнул пальцами. Стражники тут же оказались рядом. В мгновение ока они вплотную обступили меня, обнажив оружие. Шевельни я хоть мускулом – и напоролся бы на один из окруживших меня клинков.

Пес натягивал цепочку, сморщив нос и обнажив клыки. Елизавета погладила его по лоснящейся шерсти на голове:

– Тише, Уриан.

Я услышал, как она добавила: «Сидеть». Пес уселся, не сводя с меня странных зеленоватых глаз.

– Полагаю, мне знаком этот юноша, ваше высочество, – заметил Сесил. – Уверяю, он не причинит вам вреда.

Она подняла тонкую красновато-рыжую бровь:

– Да уж наверное, если ему взбрело в голову прятаться в тисовой изгороди. И кто же он?

– Оруженосец Роберта Дадли.

Я поднял глаза и успел увидеть, что Сесил быстро взглянул в мою сторону. Я так и не понял, забавляло его все происходящее или сердило. Принцесса двинулась дальше, стражники отступили, а я так и стоял, преклонив колени.

В жизни каждого бывают поворотные моменты, которые придают смысл всему существованию, если хватает мудрости распознать их. С течением времени их становится больше, словно нанизанных на нить жемчужин, – они и составляют суть нашей жизни, а воспоминания о них дарят нам утешение в час, когда конец близок.

Одним из таких моментов стала для меня встреча с Елизаветой Тюдор. Первое, что я отметил про себя: она вовсе не красавица. Слишком узкий для такого лица подбородок, длинный тонкий нос подчеркивал круглые щеки и изогнутые брови, неестественно широкий рот и тонкие губы, словно отмеченные привкусом тайн. Слишком бледная и тонкая, она напоминала волшебное существо неопределенного пола.

Затем я посмотрел ей в глаза. У Елизаветы был непроницаемый взгляд; расширенные зрачки на фоне золотистых радужных оболочек, словно два солнца во время затмения. Мне доводилось видеть подобные глаза много лет назад, когда в замок Дадли приезжал бродячий зверинец. Тогда я тоже был поражен исходившей от них скрытой мощью. Это были глаза льва.

– Оруженосец лорда Роберта? – обратилась она к Сесилу. – Как же это? Я никогда не видела его прежде.

– Я совсем недавно при дворе, ваше высочество, – поспешно отозвался я. – Ваша собака – она иностранная?

Она строго посмотрела на меня: никто не давал мне дозволения вступать в беседу.

– Собака из Италии. А ты разбираешься в породах?

– Я многому научился, пока трудился на конюшне у Дадли.

– Действительно? Она наклонила голову. – Протяни-ка руку.

Поколебавшись мгновение, я с опаской вытянул рукав. Она ослабила цепочку. Гончая рванулась ко мне. Я с трудом удержался, чтобы не отскочить, почувствовав дыхание пса на своей коже. Собака принюхалась, лизнула мне руку и, к моему облегчению, отошла.

– Ты умеешь обращаться с животными, – заметила Елизавета. – Уриан редко ладит с незнакомцами.

Она сделала знак, чтобы я поднялся с колен:

– Как твое имя?

– Брендан Прескотт, ваше высочество.

– Ты дерзкий юноша, Брендан Прескотт. Поясни, зачем ты здесь.

Я вдруг почувствовал, что дрожу как осиновый лист, и поспешно продекламировал:

– Мой господин просил передать вам, что сожалеет по поводу вынужденного отсутствия. Он не может сейчас сам встретить ваше высочество. Его отозвали по срочному делу.

Больше я сказать не осмелился. Я обещал передать кольцо наедине. К тому же вряд ли стоило при всех заводить речь о ее отношениях с Робертом Дадли. Я молчал, а она не сводила с меня глаз. В этом взгляде была такая сила, что мне невольно припомнились истории о ее отце, покойном короле: будто он мог видеть сквозь человеческую кожу и по току крови определять, правду ли говорит собеседник.

Она откашлялась и хрипло усмехнулась:

– Ты сказал, срочное дело? Без сомнения, это правда. Ведь у лорда Роберта есть отец, которому должно повиноваться.

Я едва сдержал понимающую улыбку:

– Именно так, ваше высочество.

– О да, и кому, как не мне, знать все о требовательных отцах.

Смех замер на ее губах, она вручила цепочку с Урнаном Сесилу и махнула мне рукой:

– Пойдем со мной, оруженосец. Ты позабавил меня сегодня, а это ценно. – Она бросила насмешливый взгляд на своих спутников. – В последнее время нечасто выпадают подобные радости.

Волна восторга прокатилась по моему телу от затылка до пальцев ног. Мастер Шелтон предупреждал меня, что неприятности идут за ней по пятам. Но сейчас я готов был об этом забыть.

Следуя за ней и стараясь не забегать вперед, я вошел во дворец. При первой же возможности мистрис Эшли, оттолкнув меня плечом, пробралась поближе к принцессе и что-то невнятно прошептала. Я услышал, как Елизавета произнесла:

– Нет. Я сказала, он пойдет рядом со мной, и он пойдет. Один.

– Я запрещаю. Будут слухи, – резко возразила мистрис Эшли.

– Не думаю, что небольшая прогулка породит слухи, Эш Кэт, – сухо ответила Елизавета. – А ты не доросла, чтобы запрещать мне.

Няня бросила на нее сердитый взгляд, но тут вмешался Сесил:

– Мистрис Эшли, от этого юноши не будет вреда.

– А это мы еще посмотрим, – заявила мистрис Эшли. – Он ведь, кажется, служит Дадли?

Сверкнув на меня глазами, она удалилась. Я благодарно поклонился Сесилу. Должно быть, он понимал, что меня послал Роберт, и пытался облегчить мне выполнение первого поручения. При этом секретарь избегал встречаться со мной взглядом, намеренно замедлял шаг и оказывался позади нас, вводя меня в немалое замешательство. Столь же непонятно было поведение человека в черном по имени Уолсингем. Он двигался с бесшумной кошачьей грацией, сохраняя на длинном лице образцовую невозмутимость.

Меня окружали бдительные защитники принцессы, я почти чувствовал, как они сверлят взглядами мою спину. Вторая спутница Елизаветы оставалась единственной, чьего лица я пока не рассмотрел, хотя, полагаю, и у нее были причины не желать моего присутствия: эта мысль пришла мне в голову, когда я мельком увидел ее темные дерзкие глаза, блеснувшие на меня из-под капюшона.

Елизавета прервала ход моих размышлений:

– Я сказала, иди со мной, оруженосец, а не наступай мне на пятки.

Я поспешил нагнать ее. Она быстро и негромко заговорила:

– У нас мало времени до того, как мы войдем в зал. Я должна знать истинную причину отсутствия Робина.

– Робина, ваше высочество? – переспросил я, опешив.

– Быть может, ты служишь другому лорду Роберту? – Она коротко усмехнулась. – Срочное дело, подумать только. Я-то полагала, только тюрьма могла помешать ему быть в Уайтхолле этой ночью.

Она посерьезнела.

– Так где же он? Ему прекрасно известно, как я рисковала, прибыв сюда.

– Я… – Мой язык прилип к гортани и отказывался повиноваться. – Я… Я не могу сказать, ваше высочество.

– То есть ты не знаешь. – Она свернула в галерею.

Я ускорил шаг.

– Он не сказал мне. Но он просил передать вам это.

Я торопливо полез в карман, спеша унять ее гнев и совершенно забыв об указании Роберта отдать перстень без свидетелей. Она быстро протянула руку и схватила меня за запястье:

– Да чтоб тебя, ты и впрямь совсем новичок при дворе. Не здесь! Что это? Опиши.

– Перстень, ваше высочество, серебряный, с ониксом. Мой господин снял его с пальца.

Она замедлила шаг и почти остановилась. Даже в тускло освещенном коридоре было видно, как кровь хлынула к ее щекам. Королевской маски на секунду не стало, и под ней обнаружилась румяная от удовольствия девушка. Взволнованный такой разительной переменой, я решительно продолжил исполнять порученное:

– Лорд Роберт сказал, ваше высочество поймет и вскоре он сможет устроить вам встречу наедине и получит обещанное.

Эти слова встретили гробовое молчание. К моему ужасу, она вся словно заледенела. Остановившись, она смерила меня таким взглядом, словно ростом я был на голову ниже ее:

– Можешь сказать своему господину, что я все прекрасно поняла. Как обычно, он возомнил о себе невесть что и позабыл, кто я такая.

Я застыл. Впереди звучали музыка и голоса, мы приближались к залу.

– Миледи, – наконец выдавил я, – боюсь, милорд настаивал на том, чтобы вы приняли знак его верности.

– Он настаивал! – пронзительно взвизгнула она.

Остановившись, принцесса понизила голос до звенящего шепота:

– Я никогда не дам себя уговорить – будь то твой господин или любой другой мужчина. Скажи Роберту, что он заходит слишком далеко. Слишком далеко, Богом клянусь.

Елизавета демонстративно отвернулась, и тут же, бесцеремонно оттолкнув меня, возле принцессы очутилась мистрис Эшли, готовая принять ее плащ.

Было очевидно, что разговор окончен. Я отступил, и мимо прошествовала спутница Елизаветы, откинувшая наконец свой капюшон. Она была юна и миловидна, с живыми чертами лица и лукавым блеском в глазах. Девушка быстро улыбнулась мне, и я недовольно отвел взгляд: мне вдруг показалось, что сцена моего унижения доставила ей удовольствие.

Оглядевшись, я обнаружил, что Уолсингем куда-то исчез. Сесил с поклоном произнес:

– Ваше высочество, мастер Уолсингем просил извинить его: неотложное дело. С вашего позволения, я отведу Уриана на псарню.

Он поцеловал ее протянутую руку и повернулся, чтобы уйти, но Елизавета удержала его.