– Я убью тебя, – прорычал герцог и, вознамерившись немедленно осуществить угрозу, измерил взглядом пространство, отделяющее его от противника.

– В таком случае мои распоряжения относительно ребенка будут немедленно исполнены. Уверен, вы не допустите этого – ведь вы проявили к нему столь... внезапный интерес. – Эти слова заставили Вейла застыть на месте.

– Что еще за распоряжения? – Вейл пытался овладеть собой, обрести прежнее былое равнодушие. Некогда он считал себя бесстрастным человеком, пока в его жизнь не ворвалась Мэри Уинтерс, уничтожив маску непоколебимости.

– Они будут выполнены лишь в том случае, если вы попытаетесь навредить мне, ваша светлость. Уверяю, я все предусмотрел. Заботливый отец прежде всего думает о сыне. – Улыбнувшись Вейлу, он добавил: – Жизнь беззащитного ребенка полна опасностей, верно, милорд? Иногда их бывает нелегко предотвратить.

И торговец усмехнулся в лицо герцогу Вейлу, уверенный, что тот понял намек.

– Так не забудьте передать мои слова Мэри Уинтерс, ваша светлость, – посоветовал Трейвик почти любезным тоном. – Скажите ей, что я жду вестей.

Не проронив ни слова, герцог Вейл вышел из комнаты, отгоняя от себя страшное видение: искалеченное тело одинокого беспомощного мальчика.

Человек, оставшийся в комнате, не скрывал ликования: ему удалось одержать верх над самим герцогом Вейлом! В этом ему помогла Мэри Уинтерс, тайком пришедшая в дом шесть лет назад, пряча под шалью округлившийся живот.

В то время, заключая сделку с Мэри, Трейвик надеялся приобщить будущего ребенка к своему делу, но в характере Ричарда сызмальства проглядывало аристократическое высокомерие. Его отражение Трейвик видел сегодня на лице герцога.

Вейл, покидая его дом, выглядел подавленным. Торговец злорадно усмехнулся. Да, суд поддержал знатного и влиятельного дворянина, но он еще поплатится за все. Трейвик был не из тех, кто отступает.

Разумеется, до мальчика Трейвику не было никакого дела. После смерти Абигейл он сообразил, что теперь сможет жениться вновь, найти здоровую женщину и родить сына, в глазах которого никогда не увидит презрения. Но теперь... Он бессознательно ощупал шрам на лице, напоминавший о Мэри Уинтерс. Какая женщина согласится стать женой урода, от которого в страхе разбегаются дети?

Мальчишка был не нужен Трейвику, однако он решил, что Вейл его не получит. Трейвик не сомневался, что Вейл способен выполнить все свои угрозы, но был уверен: герцог будет бездействовать, опасаясь за жизнь сына. У Вейла остался лишь один выход: похитить ребенка, спрятать его где-нибудь и с возмущением отвергать обвинения. Ему наверняка поверят, с досадой осознал Трейвик, как поверил суд.

Но в эту игру в прятки можно играть вдвоем. Трейвик усмехнулся, вспомнив, что в детстве в этом развлечении ему не было равных. Да, это наиболее простой и надежный выход!

Где и как спрятать ребенка, он решил мгновенно. Странно, что не додумался до этого раньше. Он сумеет разом насолить всем, кто презирает его.

Комнату вновь огласил пронзительный хохот.


Однорукий солдат смущенно топтался на месте перед хозяином, который не часто приглашал его к себе в кабинет. Обычно Трейвик отдавал Бобу приказания на заднем крыльце, роняя слова через плечо.

Боб надеялся, что ничем не навлек на себя хозяйский гнев. Калеке нелегко найти работу, пусть даже самую тяжелую и грязную. Боб был благодарен хозяину, хотя угодить ему удавалось нечасто. Неужели он вызвал его затем, чтобы рассчитать?

– У меня есть поручение для тебя, – произнес торговец, не отводя глаз от стопы бумаг, лежащих на столе. – Очень важное поручение, которое я не доверю никому другому. Но ты должен держать язык за зубами. Никому не проговорись, слышал? – сурово повторил он.

В своих делах торговец был скрытен. Смитерс кивнул, уверенный, что ему придется доставить куда-нибудь очередное письмо. Такие поручения хозяин давал ему чуть ли не каждую неделю, иногда даже посылал его в Лондон.

– Я хочу, чтобы ты увез моего сына в Шотландию, – произнес Трейвик, и его губы почему-то дрогнули, словно в улыбке. Смитерс удивленно вскинул голову. – К родным моей покойной жены. Леди Кейт, бабушка Абигейл, приходится мальчику прабабушкой. Она еще никогда не видела малыша. Пусть Ричард побудет у нее подольше. Видишь ли, я слишком занят, чтобы искать новую гувернантку. .

– А я думал, у вас скоро будет новая... – начал было Смитерс, но, заметив враждебный блеск в глазах хозяина, поперхнулся и замолчал. В деревне поговаривали, что вдовство Трейвика будет недолгим. А еще ходили слухи, что брак с Абигейл, с которой он обвенчался тайно, познакомившись в Лондоне, помог ему подняться по общественной лестнице.

Говорили, у покойной жены Трейвика имелись связи, и теперь Смитерс убедился в этом, услышав, как хозяин называет ее бабушку «леди». Но в целом брак обманул ожидания Трейвика. Родные Абигейл отреклись от нее. Во всяком случае, Смитерс никогда не слышал девичьей фамилии миссис Трейвик.

– Уверен, прабабушка будет рада познакомиться с ребенком, – продолжал торговец, заметив тактичную улыбку Смитерса. – Оставь его там, а на обратном пути заверни в Лондон и забери пакет у моих банкиров. Тебя будут ждать в банке. Это очень важный пакет. Если ты потеряешь его, поплатишься жизнью!

Смитерс кивнул.

– Мальчик поедет в почтовой карете? – робко осведомился он, поскольку Трейвик ни словом не упомянул о деньгах на поездку.

Торговец осклабился.

– Нет, верхом. Ребенок не тяжелый, посади его в седло перед собой. Только избегай оживленных дорог, чтобы не привлекать к себе внимания.

Смитерс вздохнул. С двумя руками удержать ребенка в седле нетрудно...

– Это все, сэр? – спросил он, запихивая листок с адресом в карман молескиновой куртки и мысленно прикидывая, как бы поскорее обернуться в оба конца, да еще выполнить поручение Трейвика в Лондоне.

– Есть вероятность... – Трейвик медлил, тщательно выбирая слова, – что ты не застанешь меня дома, когда вернешься. Тогда отвези пакет по этому адресу. Ты уже бывал там.

Трейвик протянул слуге второй листок бумаги. Прочитав адрес, Смитерс удивленно приподнял брови, но промолчал.

– Путь неблизкий, сэр, – в Шотландию, обратно, да еще...

– Пакет из Лондона ты отвезешь только в том случае, если меня не окажется дома.

– Когда прикажете отправляться в дорогу?

– Разумеется, немедленно. Надеюсь, у тебя нет других планов?

Трейвик отпер металлическую шкатулку, в которой хранил деньги на домашние расходы. Смитерс знал, что именно в краже содержимого этой шкатулки торговец обвинил Мэри Уинтерс. Знал он и о том, что единственный ключ Трейвик постоянно носит на шее, на золотой цепочке. Вспомнив, что стало с Мэри, Смитерс решил во что бы то ни стало исполнить приказ хозяина: Трейвик не прощал неповиновения.

– Никаких, сэр, – подтвердил он.

– Похоже, затеяв тяжбу с бывшей гувернанткой сына, – заметил торговец, складывая монеты столбиком на столе, – я нажил безжалостных и влиятельных врагов. Надеюсь, Боб, с тобой мальчик будет под надежной защитой. Одно лишнее слово – и мой сын окажется жертвой моих врагов. Ты же не хочешь, чтобы он пострадал по твоей вине? – Трейвик протянул монеты бывшему солдату. – Этих денег тебе хватит с лихвой. Все, что останется, можешь считать вознаграждением. – Глаза торговца странно поблескивали.

Смитерс вдруг понял, что его пытаются подкупить. Плата за обещание держать язык за зубами. Прежде торговец верил ему на слово. Смитерс знал, о каких врагах идет речь. Весть о том, что суд над Мэри Уинтерс был прерван благодаря вмешательству герцога Вейла, давно облетела округу. Каждый знал, что вставать на пути аристократа опасно. Впрочем, Смитерсу не было дела до отношений Вейла и Трейвика: пусть себе враждуют, а его задача – угодить хозяину.

– Понимаю, – кивнул Смитерс, сгреб монеты и засунул их в тот же карман, что и записки с адресами. – Мальчик уже готов? – спросил он.

– Ричард еще не знает, что ему предстоит путешествие. Будь добр, помоги ему уложить вещи. И еще одно, Боб... – вдруг произнес торговец, уже не пряча хищный блеск в глазах. – Пусть Ричард возьмет с собой только одежду. Деревянного солдата перед отъездом брось в огонь – так, чтобы Ричард видел это. Слишком уж он привязан к дурацкой игрушке!

Торговец запер шкатулку, взял перо и принялся выводить длинный столбец цифр в толстой конторской книге. Некоторое время Смитерс молча смотрел на него, не зная, стоит ли возразить. Что плохого, если у малыша есть любимая игрушка?

– Ну, что тебе еще? – спросил Трейвик, не поднимая головы.

– Ничего, сэр, – ответил Смитерс, поборов внезапное желание вступиться за ребенка. Пожалуй, среди родных матери мальчику будет веселей. Трейвик слишком суров, а дети нуждаются в ласке. Правда, путь будет нелегким... Придется как следует позаботиться о Ричарде. В конце концов, Трейвик ему отец и имеет полное право распоряжаться сыном и его вещами.

Войдя в кабинет, герцог Вейл швырнул эбеновую трость на стол и остановился у окна. На обратном пути из деревни в замок ему так и не удалось найти верное решение. Час спустя, когда в кабинете появился камердинер, Вейл все еще стоял на прежнем месте.

Пирсу надоело ждать. Он знал, куда уезжал герцог, и был осведомлен о том, что Трейвик давно погряз в долгах. Оставалось лишь узнать, как прошел разговор герцога с торговцем.

В отсутствие Вейла Пирс развлекал Мэри, обучая ее игре в пикет, чтобы скоротать томительные часы. За несколько дней, проведенных Мэри в замке, между ней и Пирсом возникло нечто вроде дружбы или безмолвного союза, который вызывал явное неодобрение слуг.

Но Мэри не считала зазорным поддерживать отношения со слугой мужа. Она нуждалась в поддержке. Бывалый вояка быстро понял, что Мэри Уинтерс заслуживает тех чувств, которые испытывал к ней Вейл. Никто не знал тайн Ника Стэнтона лучше, чем его камердинер. Временами Пирса подмывало поведать Мэри о том, что все эти годы Ник помнил о ней. Но Джон Пирс был преданным слугой и знал свое место. Война скрепила его дружбу с хозяином, и оба слишком дорожили ею. Ни за какие блага Пирс не совершил бы поступка, который неизбежно вызвал бы недовольство герцога Вейла.