— Но… я же никогда… не видела маркиза, ваша светлость!

— Я знаю об этом и, прежде чем вы встретитесь, хочу, чтобы вы четко представляли себе, что повлечет за собой этот брак и что он принесет лично вам.

Помолчав, герцог продолжил:

— Вы будете жить здесь, но, кроме этих владений, у нас есть еще особняк в Лондоне, дом в Эдинбурге, по роскоши не уступающий королевскому дворцу, а также много замков и другой собственности в разных частях Шотландии и на островах.

Герцог снова замолчал на какое-то время.

— Вы сможете ездить за границу, Леона, и путешествовать — насколько я понимаю, в прошлом вы не могли себе этого позволить. Вы сможете побывать во Франции и Италии. Вы увидите красоты Греции, и, если вам только заблагорассудится, я готов отправить вас в любую часть света.

Леона смотрела на него широко раскрытыми глазами.

— А… ваш сын. Он… в курсе всего происходящего?

— Эван женится на вас, потому что я ему скажу, — ответил герцог. — Но хочу быть с вами откровенным, Леона. Как только вы родите наследника моему сыну, вам не придется уделять ему много внимания.

— Но почему? Я… не понимаю! Мне говорили, что он… болен… но…

— Он никогда не был силен, — перебил ее герцог, — и я возил его ко всем врачам в мире, к кому только мог. Но все врачи глупы и бестолковы! Как бы там ни было, сейчас он молодой человек и в состоянии зачать ребенка. Это все, что мне от вас нужно!

Герцог говорил довольно грубо, и Леона произнесла:

— Мне… не хочется выглядеть… глупой, но я… по-прежнему не понимаю. Зачем нужна маркизу такая… странная и… неестественная женитьба?

— Я хочу, чтобы вы вышли за него замуж, Леона, — сказал герцог. — В вас есть все, чем я восхищаюсь в женщине, все, что мог бы мечтать увидеть в своей невестке, матери будущего герцога.

— Это… огромная честь для меня, ваша светлость. В то же время вы должны понимать, что я… не могу выйти замуж за человека, которого… не люблю.

Еще произнося эти слова, она понимала, что никогда больше не сможет полюбить, а значит, никогда не выйдет замуж.

— Это всего лишь романтический идеализм молоденькой девушки, — усмехнулся герцог.

Он поднялся на ноги и снова встал у камина.

— Вы ведь достаточно разумны и прекрасно понимаете, что свадьбы в семьях аристократов всегда устраиваются по расчету. Это не вопрос сентиментальных эмоций, испытываемых двумя людьми, которые слишком молоды, чтобы разобраться в собственных чувствах, но это прежде всего слияние денег и собственности двух семей, члены которых равны по своему положению.

— У меня нет… собственности, ваша светлость. В действительности, у меня нет за душой ни гроша! И я совсем не считаю, что кровь, текущая в моих жилах, может хоть в какой-то мере сравнять мое положение с вашим…

— Ваш отец был англичанином, его репутация безукоризненна, — сказал герцог резко. — Ваша мать принадлежала роду Макдоналдов, а ваш прапрадед был главой клана, и барды до сих пор воспевают его храбрость.

Леона знала, что все это правда, но она была крайне удивлена, что и герцог все это знал тоже.

— Следовательно, я должен гордиться, что вы будете принадлежать роду Макарднов, — продолжал он, — и когда я умру, вы станете герцогиней Арднесской!

В его голосе было столько уверенности, что Леона поспешно проговорила:

— Ваша светлость… надеюсь, вы поймете меня, если я… попрошу дать мне… некоторое время… на обдумывание вашего… предложения.

— Обдумывание? — переспросил герцог. — О чем тут думать? Я уже все приготовил к свадьбе, Леона, и она состоится завтра или в крайнем случае послезавтра.

— Нет… Нет! — воскликнула Леона.

Она почувствовала, как волна нахлынула на нее и накрыла с головой, она тонула под ее силой и напором.

— Я уже говорил вам, что собирался подождать некоторое время, — сказал герцог. — Но ваше сегодняшнее поведение ускорило события до такой степени, что я больше не могу ждать и откладывать нечто столь важное для меня.

— Но как я могу… выйти замуж так быстро? — спросила Леона. — Это невозможно! Кроме того…

Ее голос оборвался.

Она уже собиралась сказать, что любит другого, когда вспомнила, что в любом случае уже никогда не сможет увидеть лорда Стрэткарна и поговорить с ним.

Он обманул ее, пронеслась в ее голове мысль, он обманным путем завладел ее сердцем.

«Я люблю вас, моя очаровательная леди! — говорил он. — Я полюбил вас с того момента, как увидел!»

Как мог он поступить так, будучи женат!

Он не имеет права любить кого-нибудь, кроме своей собственной жены!

Когда он говорил о том, что должен заботиться о ней и следить за тем, чтобы они оба вели себя подобающим образом, его поведение было просто отвратительно. Одна только мысль об этом приносила ей нестерпимую боль.

Он был мужем другой женщины. Она знала, что любить его было бы грехом, нарушающим те понятия о чести и достоинстве, на которых ее воспитали. Тогда какая разница, что будет с ней теперь?

Если герцог хочет, чтобы она вышла замуж за его сына, возможно, это и лучше, чем томиться и страдать по человеку, недостойному ее любви.

Словно понимая, какая борьба происходит сейчас в ее душе, герцог сказал:

— Может быть, тогда мы рассмотрим другие варианты, Леона? Что будет с вами, если вы не выйдете замуж за Эвана?

Она сделала рукой беспомощный жест, и он продолжил рассуждать:

— Вам было бы неудобно оставаться здесь дальше. В любом случае я буду честен и скажу, что тогда мне придется подыскать на ваше место кого-то еще. Это означало бы, что вам пришлось бы найти себе работу, и, несмотря на то, что вы очень красивы и обаятельны, я сомневаюсь, что вы умеете делать хоть что-нибудь, чем можно заработать себе на жизнь.

Он сделал паузу и продолжил уже другим тоном:

— Как герцогиня Арднесская вы станете самой знатной дамой здесь в Шотландии. В Англии вас будут принимать при дворе. Вас будут любить и жаловать, и ваша красота засверкает в достойном ее обрамлении.

Он снова подождал, пока она заговорит, но Леона молчала, опустив глаза, на фоне бледных щек ее ресницы казались очень темными.

— Я думаю, что на мое предложение может быть только один ответ, — сказал герцог. — Это будет очень тихая свадьба. В действительности на церемонии буду присутствовать только я и священник.

— Я… я не могу… выйти замуж за человека, которого… я ни разу не видела.

Леона вдруг подумала, что нужно потянуть время.

Снова ее охватило пугающее чувство, что ее уносит внезапно нахлынувшая волна, и она знала, что волной этой был герцог, который пытался заставить ее повиноваться своей воле.

Только из-за того, что она была сбита с толку и шокирована новостью о том, что лорд Стрэткарн уже женат, у нее не хватало силы противостоять герцогу.

«Я… не должна позволить… чтобы это… случилось», — сказала она себе.

Но тем не менее она чувствовала, что ничто сказанное или сделанное ею уже не сможет повлиять на ход событий.

— У меня было предчувствие, — ответил ей герцог, — что вам захочется увидеть моего сына. Это можно легко осуществить прямо сейчас.

Леона изумленно подняла голову.

— Вы хотите сказать… что он здесь?

— Сейчас он находится в замке, как, впрочем, и последние несколько лет, — ответил герцог. — Но я держу это в тайне, потому что он очень болен.

Его губы дрогнули, и с внезапной горечью в голосе он произнес:

— Кажется невозможным, что я, человек, который ни разу не болел дольше одного дня, мог стать отцом такого слабого создания, но это мой крест, и мне суждено нести его до конца своих дней.

В первый раз Леона осознала, что герцог на самом деле очень несчастен, и начала понимать, что означало для него — а ведь он так гордился семейными традициями — иметь сына, который фактически был инвалидом.

— Это не только вопрос наследства, — продолжал герцог, словно обращаясь к самому себе. — Как вы прекрасно знаете, в Шотландии женщина может стать наследницей, и такое часто случалось, когда дочь главы клана становилась во главе семьи. Но Элизабет умерла.

Сердце Леоны дрогнуло.

— Я… так сочувствую вам.

— Конечно же, у меня есть еще кузины, которые могут занять мое место, — продолжал герцог, — но они не моя плоть и кровь. Ведь я показывал вам генеалогическое древо нашего рода, и вы сами видели, что на протяжении сотен лет отец передавал права на наследство сыну.

Его голос снова изменился, и теперь, когда он обращался к Леоне, в его тоне звучали нотки мольбы:

— Подарите мне внука, которым я мог бы гордиться! Подарите мне наследника титула, главу клана Макарднов, и все, что я имею, все, чего вы ни пожелаете, станет вашим!

Леона знала, что, если бы она не встретила в своей жизни лорда Стрэткарна, она не смогла бы отказать герцогу в его просьбе и приняла бы его предложение.

Но несмотря на все что она узнала, несмотря на ужас, который она испытала, узнав о предательстве любимого, какая-то частичка ее души все еще принадлежала лорду. И при мысли о том, что другой человек станет прикасаться к ней, она вздрогнула, словно наткнувшись на лягушку.

— Может быть, мы с вашим сыном могли бы… встретиться и познакомиться… поближе? — запинаясь, проговорила она.

Ей пришло в голову, что маркиз, возможно, мечтает жениться на ком-то еще, но его выбор не одобряет герцог, и следовательно, они могли бы прийти к взаимопониманию.

«Если бы мы с маркизом могли подружиться, — думала она, — если бы мы смогли понять чувства друг друга, тогда, возможно, все это не казалось бы таким ужасным».

— Если он сейчас находится в замке, — сказала она с неожиданной решимостью в голосе, — могу ли я… встретиться с вашим… сыном?

— Я уже позаботился об этом, — сказал герцог. — Как вы видите, я исполняю все ваши пожелания.

Леона посмотрела на него с удивлением.

Вот такого она никак не могла ожидать от герцога.

В первый раз она отнеслась к нему, как к обычному человеку, скорбящему о своих детях, оставшемуся без жены, которая могла бы утешить его и помочь вынести все тяготы его высокого положения.