Робин Александер - Тайна Глории

Мои плечи повисли с облегчением. Не думаю, что смогла бы справиться с новой драмой. Телефонный звонок вполне меня устраивал.

В конце дня мы ужинали индейкой и всем тем, что к ней прилагалось, а затем собрались вокруг елки, чтобы обменяться подарками. Адриан и я решили обменяться своими подарками дома – на острове. А сейчас груда коробок лежала перед каждым из нас, и все мы ждали начала раздачи.

Адриан ахнула после открытия первого подарка.

- Маргарет! – сказала она и подняла свитер, из-за которого все мы спорили.

- Ванда осталась и купила его для меня, - сказала мама. – Я надеюсь, что он подойдет тебе. И если ты покопаешься в коробке поглубже, то найдешь там брюки, на которые ты положила свои глазки. По крайней мере, ты сможешь носить их, когда приедешь сюда.

Они обменялись объятиями, а остальные из нас принялись разворачивать наши подарки. Ванда была в восторге от сережек от Джефри и от одежды от папы и мамы. Она вскрикнула от радости, увидев картину, которую мы ей подарили, - гордый петух идет через скотный двор.

- О боже, опять петух! – простонал Джеф. – Наша кухня уже выглядит, как старая ферма.

Ванда и Джеф подарили нам серебряные ожерелья, которыми мы заинтересовались, когда делали покупки. Мама подарила мне одежду, и я счастливо заметила, что я и сама выбрала бы ее.

Подарок для Джефа я купила в Интернете до того, как мы уехали с острова. Я знала, что ему понравится - билеты на игру Атланта Бравс (бейсбол) с коллекционной карточкой. Когда он открыл ее, то радостно улыбнулся мне и Адриан.

В последнюю очередь открывали свои подарки мама и папа. Мамины глаза заблестели от слез, когда она открыла наш подарок. Фотограф делал случайные снимки клиентов ПЭТ О’Брайен и я попросила его сделать один для нас без предупреждения остальных членов нашей группы. Мы все четверо смеялись, подняв наши бокалы. Адриан выбрала именно этот кадр.

- Я буду хранить это сокровище, - сказала мама, прижав ее у груди. – Это был особенный день.

В прошлые годы папа дарил маме самые неудачные подарки. Один год – пылесос, другой – набор для сервировки. В этот раз он подарил слим бокс. Когда мама его открыла, то челюсть ее провисла. Там лежал теннисный браслет, на который мама намекала уже на протяжении нескольких лет.

Было что-то новое между ними. Я наблюдала, как мой папа ласкал щеки моей мамы перед тем, как поцеловать ее. Они смотрели в глаза друг друга с обожанием. Это было странно и радостно одновременно. Я понятия не имела, что произошло во время их ночного боя, но было очевидно, что мама выиграла этот бой. В нашем городе действительно был новый шериф, и она получила своего мужчину. К тому же все выглядело так, что она его еще и приручила.

Следующее утро наступило слишком рано. Адриан и я собрали свои вещи и загрузили их в машину. Вся семья собралась вокруг нас и дарила нам слезные объятия. Мое сердце было разбито, когда я обнимала свою маму на прощание.

- Я очень скоро приеду к вам, - прошептала она мне на ухо и прижала к себе еще покрепче.

Когда пришла моя очередь обнять папу, мы смотрели неловко друг на друга, пока он не притянул меня к себе.

- Я люблю тебя, - прошептал он мне. Я не слышала уже много лет от него таких слов. Мама делала это за него.

- Я тоже люблю тебя, - удалось мне промямлить перед тем, как сесть со своими костылями в машину. Я провожала его взглядом, пока Адриан не вывела машину на дорогу, ведущую в аэропорт.

        Мы обнялись с Ирис так, как будто были вдали друг от друга много лет. Она рассмеялась, когда мы прижались к ней и сжали изо всех сил, выдавливая из нее воздух.

- Отстаньте от меня, девчушки, - сказала она с широкой улыбкой. – Позвольте мне взглянуть на вас.

Она отодвинула Адриан на расстоянии вытянутой руки и рассмотрела ее очень внимательно. Ирис казалась довольной тем, что Адриан была здоровой и неповрежденной, затем она обратила внимание на меня.

- Как же это случилось? – она указала на мою ногу.

- Мы с Адриан резвились однажды ночью, и я засунула ногу в спинку кровати.

Ирис закатила глаза и посмотрела на Адриан, которая, не говоря ни слова, просто пожала плечами. Когда Ирис поняла, что я не вру, она смеялась от души.

- Давайте, я хочу услышать все о вашем путешествии, но вы можете умолчать о вашей спальной акробатике, - сказала она, покачав головой и помогая мне сесть в джип.

Тропическая жара плюс гипс равно – зуд. Пока Ирис везла нас по острову, я каталась по всему заднему сиденью, пытаясь найти то, чем можно было бы почесать ногу под гипсом.

- Я больше не могу переносить этого, - скулила я. – Пусть Шелби достанет меня из этой штуки.

- Она не сделает это, - сказала Адриан, глядя на меня через плечо. – Еще не время снимать гипс. Мы просто найдем для тебя что-то, чем можно поцарапать ногу.

- Но я не смогу с гипсом заниматься плаванием с Тедди, - жаловалась я.

- Смирись с этим, тебе придется поносить его некоторое время. Чем лучше ты будешь заботиться о себе, тем быстрее мы его снимем.

Я чувствовала себя так, как будто у меня завелись блохи. Мне казалось, что волосы растут на моей ноге преувеличенными темпами. Я буду выглядеть как Чубакка, когда с меня снимут гипс.

Пока мы ехали в нашу гостиницу, мы всю дорогу рассказывали о нашем путешествии в Новый Орлеан и об изменениях, которые произошли в нашей семье. Я смотрела в зеркало заднего вида на выражение лица Ирис, и как ее глаза расширялись на мои откровения. Ирис знала лучше, чем кто-либо, как мои родители относились к Глории, и она была потрясена тем, что их отношение ко мне стало меняться. Когда я начала рассказывать ей об Агги Спайвик и ее книге, джип резко остановился.

Ирис развернулась на ее сиденье и посмотрела на меня.

- Ты прочитала ее?

- Я собиралась почитать ее в самолете, но мы с Адриан проспали на всех трех рейсах. Ты знаешь, о чем она там пишет?

Ирис покачала головой.

- Глория всегда писала. Это было очень лично для нее.

- Почему ты так удивилась, когда узнала, что книга у меня?

Ирис посмотрела на Адриан, которая безусловно знала, что происходит в голове у нее, и вздохнула:

- Она отправила ее по почте кому-то далеко. Почему она не доверила мне передать ее тебе?

- Я не знаю, - честно сказала я. – Я полагаю, что ответ может содержаться в самой книге, и если я найду его, то обязательно поделюсь им с тобой.

Ирис кивнула и вернулась обратно к дороге, но раньше я увидела боль в ее глазах. Адриан грустно посмотрела на меня и положила свою руку на плечи Ирис, так мы и доехали до гостиницы.

Вы знаете старую поговорку – “Дом там, где сердце”? Я слышала ее всю свою жизнь, но никогда не обращала на нее внимания. Эта старая поговорка появилась в моей голове, когда машина остановилась перед баром. Наш маленький рай был прост и требовал много ухода за ним, но для меня – это был мой дом. У меня были друзья, которые проникали в мое сердце и приживались там, но это было единственное место в мире, которое было моим, и я любила его. Моя семья и я сделали огромные успехи в налаживании наших отношений, но Новый Орлеан больше никогда не будет моим домом.

Ирис начала готовить ужин, а я и Адриан распаковывать свои вещи. Я костыляла по нашему домику, пытаясь помочь ей, чем могла. Два котенка приняли мой гипс за новую ногтеточку и прицепились к нему, используя меня для бесплатного проезда по комнате.

- Ах Боже мой, я люблю вас, малышки, - сказала Адриан и, взяв одного из них на руки, поцеловала в маленькую мордочку. – Я соскучилась по вам.

После ее заявления на самолете, она больше не поднимала вопрос о наших собственных детях. Я очень надеялась, что тот раз был простым мигом безумия.

- Эти дети – совершенны. Они умываются, они уже одеты, и мы не должны отправлять их в колледж.

- А дети не лижут себе задницу и не царапают мебель, - Адриан прижимала котенка к груди, и я со своего места слышала, как он урчал. – Котята не говорят – “мама”, и они не смогут управлять гостиницей, когда нас не станет.

- Ты конечно же можешь надеяться на это, но откуда ты знаешь, что наш ребенок захочет сохранить гостиницу? Он или она может просто собраться и покинуть нас, как только достаточно вырастет для этого.

- Это то, чего ты боишься? Что наш ребенок может оставить нас в один из дней?

Я пожала плечами:

- Это может быть одной из причин. Я также боюсь круглосуточного кормления, подгузников, которые выглядят, как взорвавшаяся в них бомба, и я ненавижу, когда они плюются.

Адриан положила котенка и обняла меня вместо него.

- Любовь моя, они не остаются грудными навсегда.

- Мне это хорошо известно, но я уверяю тебя, что у меня есть такой список недостатков для каждой стадии их роста.

- Я верю тебе, - сказала Адриан и подарила поцелуй моим губам. – Ирис, вероятно, уже приготовила ужин для нас. Мы можем обсудить это позже.

- Там будет очень много споров, - я последовала за ней в дверь. – Я могу предоставить неопровержимые доказательства. Мы можем поехать в город и спросить у женщин: что это такое – растить детей. Матерей легко обнаружить. Мы просто поищем женщину с проплешинами и дергающимися глазами.

Мы с Адриан продолжали обсуждение нашей проблемы до тех пор, пока не пришли в бар, и мой нос не поймал запах приготовленной еды. Ирис просто поставила тарелки на стол. Свиные отбивные под ананасным соусом и диким рисом. Я могла бы обойтись и без ананаса, но уже давно проиграла этот бой.

- Где Коул, - спросила я, падая на стул.

- Он не будет с нами ужинать, - сказала Ирис, занимая свое место. – Так что – сегодня одни девочки, но он будет здесь попозже.