Мистер Картер устремил пронзительный взгляд на джентльмена, сидевшего в кресле; он ему показался очень почтенной наружности, лет пятидесяти или шестидесяти, с седыми усами и блестящими глазами, выражавшими твердый характер.

— Я пришел вас расспросить об одном вашем приятеле, мистер Вернон, — сказал сыщик, — именно, о мистере Дунбаре, владельце Модслей-Аббэ, который исчез из дома сегодня ночью в четыре часа.

Майор, сидя в кресле, курил трубку, и, когда мистер Картер произнес, по-видимому, ничего незначащие слова «четыре часа», зубы мистера Вернона судорожно щелкнули об янтарный мундштучок.

Сыщик тотчас заметил это, и пришел к тому заключению, что майор, конечно, видел Джозефа Вильмота и знал, что он оставил Аббэ в четыре часа, потому-то он и вздрогнул, узнав, что час отъезда банкира известен не ему одному.

— Вы знаете, куда уехал мистер Дунбар? — спросил сыщик, смотря еще пристальнее на майора.

— Напротив, — ответил тот, — я думал сегодня вечером отправиться к нему в Аббэ.

— Гм, — пробормотал сыщик, — так мне совершенно бесполезно вас расспрашивать об этом предмете.

— Конечно. Вы говорите, что Генри Дунбар уехал из Аббэ; а я полагал, что он еще болен и не может встать с дивана.

— Это так и было; но, несмотря на все, он исчез.

— Что вы имеете в виду под словом «исчез»? Он уехал, вот и все. Он, кажется, имел право выезжать когда и куда хотел.

— Бесспорно.

— В таком случае тут нет ничего удивительного, — воскликнул майор, вытряхивая золу из трубки в камин, — ему просто надоело сидеть в четырех стенах. Но скажите, зачем вы отыскиваете его, словно он ребенок, убежавший от своих родителей? Вы, может быть, его доктор?

— Нет, я действую по приказанию леди Джослин, и надо вам откровенно сознаться, — сказал мистер Картер с самым простодушным выражением лица, — я не более и не менее как полицейский сыщик и нарочно приехал из Лондона, чтобы найти пропавшего джентльмена. Вот видите, леди Джослин боится, не произвели ли в нем маленького умственного расстройства продолжительная его болезнь и постоянное одиночество. Мне кажется, это очень вероятно, — прибавил мистер Картер с видом совершенно откровенного человека. — В подобном случае мы можем опасаться самоубийства. А вы что думаете об этом, мистер Вернон, вы — самый закадычный друг пропавшего джентльмена?

Майор улыбнулся.

— Даю вам слово, — сказал он, — вы, по моему мнению, не очень далеки от истины. Генри Дунбар, действительно, после несчастного случая на железной дороге отличался многими странностями.

— Именно так, — ответил сыщик, — я полагаю, вы ничего не будете иметь против того, чтобы я осмотрел ваш дом и сад? Ваш друг мог спрятаться здесь, ибо, если человек пускается на странности, им не может быть никаких границ.

Майор Вернон пожал плечами.

— Я не думаю, чтобы Дунбар мог попасть в мой дом без моего ведома, — сказал он. — Но сделайте одолжение, осмотрите этот дом, от чердака до подвалов, если это только вам доставит удовольствие.

С этими словами он позвонил, и сказал вошедшей девушке с перевязанным лицом:

— А, у вас опять болят зубы, Бетти? Это отличный повод, чтобы ничего не делать. Вот этот джентльмен желает осмотреть наш дом; покажите ему все, да пожалуйста, поскорей — пора обедать.

Бетти неловко поклонилась и повела мистера Картера в холл.

— Бетти! — воскликнул майор, когда девушка только что собиралась взойти на лестницу вместе с сыщиком. — Бетти, подите сюда!

Она повиновалась, и мистер Картер слышал, как майор стал с ней говорить шепотом. Последние слова его он расслышал очень ясно.

— Если ты не будешь держать язык за зубами, так ты мне поплатишься.

«Эге! — подумал сыщик. — Мисс Бетти должна держать язык за зубами — увидим!»

Девушка повела мистера Картера в две парадные гостиные в передней части дома. Это были маленькие, старомодные комнаты, очень низенькие, с большими, странного вида шкафами в углах. Мистер Картер заглянул в каждый из этих шкафов, из которых несло сальными свечами и ромом, любимым напитком прежнего владельца коттеджа.

Осмотрев с полдюжины шкафов, мистер Картер и его проводница отправились на верхний этаж, в спальню майора, где на мебели валялись всякого рода платья и множество трубок, а в воздухе стоял страшный табачный запах.

Бетти открыла дверцу маленького шкафа, находившегося в углу за кроватью, но, вместо того, чтобы осмотреть его, мистер Картер неожиданно бросился к двери, запер ее и положил ключ в карман.

— Нет, благодарю, мисс, — сказал он, — я не намерен более ломать себе шею, лазая по вашим шкафам. Пожалуйте-ка сюда, — прибавил он, подходя к окошку.

Девушка молча повиновалась. Она была бы очень хорошенькая, если б ее не уродовал пестрый платок, которым было повязано ее лицо, так что из-под него виднелись только ее живые глазки, быстро перебегавшие с предмета на предмет.

— Вы — очень ловкая и хитрая штука, — продолжал мистер Картер. — Вам совершенно поделом, что у вас болят зубы. Но скажите, что вам говорил сейчас ваш господин? Зачем он вам велел держать язык за зубами?

Бетти покачала головой и начала крутить кончик своего передника.

— Господин ничего мне не говорил, — сказала она.

— Господин ничего не говорил! Ай-ай, мисс Бетти, как вам не стыдно; но, конечно, вы заговорите по-другому, когда вас отдадут под суд за клятвопреступление, а за подобную вину ссылают на каторгу на всю жизнь, — прибавил мистер Картер.

— О сэр! — воскликнула Бетти. — Это не я, это — хозяин, он всегда ужасно божится и клянется; но он такой страшный, так ругается и запускает в меня чем ни попало, что я, право, не смею его ослушаться! Нет, уж лучше пускай меня сошлют на каторгу, если это только не очень больно.

— Не больно! — воскликнул мистер Картер. — Да молодых девушек возят на каторгу в кораблях, полных скорпионов и диких кошек!

— О! Так я вам все скажу, сэр, — жалостно промолвила служанка мистера Вернона. — Я лучше вам расскажу все, чем пойду под суд.

— Я так и думал, — ответил мистер Картер, — но вам немного придется мне рассказывать. Мистер Дунбар приехал сюда верхом сегодня утром между пятью и шестью часами, не правда ли?

— Нет, в десять минут седьмого, сэр; я тогда открывала занавеси.

— Так.

— Джентльмен приехал верхом, сэр, и едва держался: у него была боль в ноге. Он послал меня за хозяином и тот помог ему сойти с лошади. Пока приезжий джентльмен отдыхал в кабинете хозяина, меня послали за извозчиком в лисфордский трактир «Роза и Корона». Я тотчас исполнила приказание, и не было еще восьми часов, когда джентльмен уехал от нас.

«Еще не было восьми часов, а теперь четвертый», — думал мистер Картер, смотря на часы.

— Пожалуйста, не говорите только хозяину, что я вам сказала про все это; пожалуйста, не говорите, сэр, — умоляла девушка.

Нельзя было терять ни минуты, а сыщик стоял в нерешительности и обдумывал только что услышанное. Сказала ли правду служанка или это была сказка, сочиненная, только чтобы сбить его с толку? Нет, она, казалось, чистосердечно боялась своего господина, и теперь слезы, настоящие слезы текли по ее бледным щекам.

«Я, во всяком случае, могу узнать в «Розе и Короне», нанимал ли кто нынче утром извозчика», — подумал он и прибавил вслух:

— Скажите вашему хозяину, что я обыскал весь дом и не нашел его приятеля, но у меня, право, нет времени зайти к нему проститься.

С этими словами сыщик пошел вниз, и девушка, проводив его, растолковала, как ближе пройти в «Розу и Корону».

Мистер Картер пустился бегом по дороге; он почти сходил с ума от одной мысли, что Джозеф Вильмот мог от него улизнуть.

«Что с ним теперь поделаешь, когда он столькими часами меня опередил, — думал он, — моя единственная надежда на его больную ногу».

В «Розе и Короне» мистеру Картеру сказали, что в семь часов утра приходила девушка из вудбайнского коттеджа и взяла извозчика, который только недавно вернулся. По просьбе сыщика позвали извозчика, и он рассказал, что взял в вудбайнском коттедже джентльмена в меховом пальто, закутанного в большой шарф и сильно хромавшего. Джентльмен приказал отвезти его на шорнклифскую станцию, но, вероятно, опоздал к поезду, потому что через несколько минут вышел к извозчику и велел ехать в Манингсли, маленькую деревушку, в трех милях от Шорнклифа. Приехав туда, он вошел в кабачок и просидел там, попивая водку и читая газеты, до десяти часов.

— Он был настоящий джентльмен, — прибавил извозчик, — и не только заплатил за езду, но и велел дать мне поесть и выпить. В половине второго мы снова отправились на шорнклифскую станцию, откуда он и отпустил меня в два часа.

Узнав все, что было нужно, мистер Картер приказал извозчику заложить другую лошадь, чтобы отвезти его на шорнклифскую станцию. Пока закладывали, он потребовал стакан горячего пунша.

«А что, если Соня воспользуется превосходным случаем, — думал он, — и сам, представив Вильмота, получит награду?»

Это предположение было не очень приятное, и лицо мистера Картера приняло серьезное, мрачное выражение, но через минуту он улыбнулся.

— Нет, — сказал он сам себе, — Соня слишком хорошо меня знает, чтобы решиться на такое дело.

Через несколько минут экипаж был готов, и мистер Картер, бросившись в него, поскакал на шорнклифскую станцию. Там царствовала мертвая тишина, так как еще не скоро ожидали поезда. Ни в залах, ни в кассе не было никого видно, и только на платформе в углу спал, прижавшись к какому-то ящику, сторож, а неподалеку от него сидела на скамейке молодая женщина с целым ворохом вещей.

Мистера Тобльса, или Сони-Тома, не было нигде видно.

Мистер Картер разбудил сторожа и послал его к начальнику станции узнать, не оставил ли кто письма на его имя. Сторож, страшно зевая, отправился исполнить его приказание и скоро вернулся с известием, что у начальника станции есть, действительно, письмо, но что он его отдаст только лично мистеру Картеру.