С надеждой.

С предвкушением.

Пространство между ними как будто вдруг наполнилось тяжестью ожидания, стало теплым и густым от их дыхания.

Застыв, Айрис ждала, когда он обнимет ее, поцелует и заставит забыть хоть на секунду о том, что она самая большая дура на свете.

Но не тут-то было. Ричард стоял неподвижный, как статуя, и ждал, пока жена не разрешит поцеловать ее.

Пока не признается в том, что желает его.

– Я не могу, – шепотом сказала Айрис.

Он не сказал ни слова. Он даже не шевельнулся.

– Я не могу, – повторила она. Горло сдавило. – Вы все забрали у меня.

– Не все, – напомнил Ричард.

– О, да. – Айрис чуть не рассмеялась, оценив иронию. – Вы оставили мою девственность нетронутой. Весьма любезно с вашей стороны.

Кенуорти отступил.

– Ох, ради бога, Айрис, вы же знаете, почему…

– Хватит! – оборвала она его. – Просто замолчите. Разве вам не понятно? Я не желаю говорить на эту тему.

Он хотел объясниться с ней, а Айрис не желала этого слушать. Он сказал бы ей, что у него не было выбора, что он так поступил из-за любви к сестре. Может быть, все это правда, но Айрис была в таком гневе! Он не заслужил ее прощения. Не заслужил понимания с ее стороны.

Он унизил ее!

– Это всего лишь поцелуй, – тихо сказал Ричард. Но он не был настолько наивным, чтобы не понимать – это больше, чем просто поцелуй.

– Вы забрали у меня свободу, – продолжила Айрис, ненавидя себя за то, как дрожит у нее голос от избытка эмоций. – Вы лишили меня достоинства. Но не заберете у меня самоуважения.

– Вы ведь знаете, что не это было моей целью. Что мне сделать, чтобы вы наконец поняли?

Она печально покачала головой.

– Может быть, потом… – Айрис опустила глаза к животу. – Может, когда я полюблю ребенка Флер, тогда и соглашусь, что это промысел Божий. Но сейчас… – Проглотив комок в горле, она попыталась вызвать в себе сострадание к ни в чем не повинному ребенку. Неужели она настолько эгоистична или до такой степени уязвлена, что отказывается даже обдумать его предложение.

Айрис отступила на шаг. Ей стало бесконечно грустно.

– Вам нужно поговорить с сестрой, – сказала она. – И добиться ее окончательного согласия.

Судя по всему, Ричарда взволновало замечание жены.

– С того дня, когда Флер вернулась в Мейклифф, она больше не спорила со мной на эту тему.

– И вы восприняли это как знак согласия? – Н-да, все-таки мужчины – непроходимые глупцы!

Ричард нахмурился.

– Я совсем не уверена, что она во всем согласилась с вами, – заметила Айрис.

– Вы говорили с ней об этом?

– Вам прекрасно известно, что я ни с кем не говорила.

– Тогда, может, не стоит выдумывать.

Его реакция показалась Айрис неподобающе грубой, но она лишь пожала плечами.

– Может, и так.

– Вы не знаете Флер, – продолжал он настойчиво. – Ваше знакомство ограничилось единственным разговором.

Айрис закатила глаза. Этой фразой невозможно описать ту кошмарную сцену в спальне сестер.

– Я не понимаю, почему Флер так настойчиво пытается оставить ребенка себе, – сказала она. – Наверное, такие вещи может понять только мать.

Кенуорти вздрогнул.

– Я не хотела вас обидеть, – холодно сообщила Айрис.

Ричард встретился с ней глазами и пробормотал:

– Простите.

– Безотносительно чего-либо, – продолжила Айрис, – мне не кажется, что вы можете чувствовать себя в безопасности до тех пор, пока Флер не даст вам окончательного согласия.

– Она согласится.

Айрис в сомнении приподняла брови.

– У нее нет выбора.

Опять! Какая глупость! Она с жалостью посмотрела на мужа.

– Это вы так думаете.

Ричард бросил на нее оценивающий взгляд.

– Вы не согласны?

– Вам отлично известно, что мне не нравится ваш подход к делу. Но это совсем не важно.

– Я имел в виду, – произнес он сквозь стиснутые зубы, – вы считаете, что она сможет вырастить ребенка в одиночку?

– То, что я думаю, неинтересно, – заявила Айрис, хотя в этом она была полностью согласна с ним. Флер была явно не в себе, когда решила, что сможет противостоять всем трудностям и презрению, которые окружают матерей-одиночек. Но и Ричард был настолько же не в себе, когда посчитал, что сможет воспитать ребенка сестры как своего, и не подумал о тех печальных последствиях, к которым это может привести потом. Если родится девочка, еще можно как-то выкрутиться, но если это будет мальчик…

Совершенно очевидно, что им нужно подыскать для его бедной сестры мужа. Айрис так и не поняла, почему они не озаботились этим раньше. Флер открыто заявила о нежелании выходить замуж, а Ричард продолжал твердить, что вокруг нет подходящих кандидатур. Айрис в это верилось с трудом. Возможно, у них недостаточно средств, чтобы купить мужа из общества, который согласился бы принять чужого ребенка. Тогда почему не выдать Флер за священника? Или военного? Или за кого-нибудь по торговой части?

Сейчас не до чистоплюйства.

– Главное то, что думает Флер, – продолжила Айрис. – А она хочет стать матерью.

– Глупая, глупая девчонка! – с горечью произнес Ричард.

– Тут я с вами не соглашусь, – возразила Айрис.

Он удивился.

– Вы ведь женились на той, которая никак не может считаться образцом христианского милосердия и всепрощения, – съязвила она.

– Явно нет.

Айрис помолчала секунду, а потом сказала почти торжественно:

– Я помогу Флер. И буду любить ее как сестру.

– Например, как Дейзи? – поддел он жену.

Айрис уставилась на него. Потом хмыкнула. А может, фыркнула. В любом случае так реагируют на что-то смешное. Не веря самой себе, она прижала руку ко рту, пытаясь скрыть усмешку.

– Я люблю Дейзи. На самом деле люблю.

Слабая улыбка появилась на лице Ричарда.

– Тогда вы себя недооцениваете. В вас заключено столько милосердия и всепрощения!

Айрис снова фыркнула. Дейзи была еще та штучка!

– Если Дейзи заставляет вас улыбаться, – мягко сказал он, – я тоже должен полюбить ее.

Айрис посмотрела на мужа и вздохнула. Он выглядел усталым. Под глазами темные круги, в уголках губ залегли морщины.

Ситуация и для него оказалась нелегкой.

Она отвернулась. Ей не хотелось испытывать к мужу сочувствие.

– Айрис, – опять заговорил Ричард, – я лишь хочу… О, черт!

– Что такое? – Она проследила за его взглядом и увидела, что к ним стремительно приближается Флер. Было видно, как ее трясет от злости.

– Что-то вид у нее не самый счастливый, – заметила Айрис.

– Да, пожалуй, – тихо согласился Ричард.

– Да как вы смеете! – крикнула Флер издалека, а когда приблизилась, стало понятно, к кому именно она обращалась.

К Айрис.

– Что, черт побери, вы вытворяли за завтраком? – Флер распалялась еще больше.

– За завтраком? Я завтракала, – нашлась Айрис, хотя, конечно, это было совсем не так. Утром она пребывала в состоянии паники, понимая, что ей предстоит решиться на самую большую ложь в жизни. Так что Айрис кусок в горло не лез.

Флер пожирала ее глазами.

– С таким же успехом вы могли бы объявить во всеуслышание о своей беременности.

– Что я и сделала, – сказала Айрис. – По-моему, от меня ждали именно этого.

– Я не отдам вам ребенка, – вскипела Флер.

Айрис посмотрела на Ричарда, словно говоря: «Это твоя проблема».

Флер встала между ними, брызгая слюной от ярости.

– Завтра же вы объявите, что у вас случился выкидыш.

– Кому объявить? – удивилась Айрис. В столовой были только члены семьи.

– Ничего она объявлять не будет, – отрезал Ричард. – Прояви хоть толику сочувствия! Ты что, не понимаешь, что твоя новая сестра поступилась собой ради тебя?

Айрис скрестила руки на груди. Наконец, хоть кому-то пришло в голову выразить признательность за ее жертву.

– Я ее об этом не просила, – запротестовала Флер.

Но Ричард был неумолим:

– Ты не способна думать трезво.

– Ты самый высокомерный, ненавистный… – Флер задохнулась.

– Я – твой брат.

– Но не сторож!

Ричард произнес ледяным тоном:

– Закон считает по-другому.

Флер отшатнулась, словно от удара. Но когда заговорила, в ней снова клокотала ярость:

– Прости, но у меня большие сомнения насчет твоего чувства долга.

– Что, дьявол побери, ты хочешь этим сказать?

– Ты бросил нас! – крикнула Флер. – Когда отец умер, ты просто уехал.

Ричард побагровел от злости.

– Ты не мог дождаться, чтобы избавиться от нас, – выкрикивала Флер. – Отец еще не остыл в могиле, как ты отчалил, бросив нас на тетю Милтон.

– Я тогда не мог заботиться о вас, – сказал Ричард.

Айрис кусала губы, озабоченно наблюдая за ним. Голос у мужа дрожал, а вид был… Как у пережившего катастрофу. Он страдал. Судя по всему, Флер задела его за больное место.

– Ты мог бы попытаться, – прошипела Флер.

– У меня ничего не получилось бы.

Флер поджала губы. Возможно, чтобы они не дрожали. Айрис не смогла бы с уверенностью сказать, что сейчас испытывает его сестра.

Ричард смог заговорить только через несколько секунд.

– Ты думаешь, я в восторге от своего поведения? Все последние годы я старался хоть как-то компенсировать это. Отец ведь мог умереть сразу после мамы, и тогда мне… – Он выругался и, отвернувшись, провел рукой по волосам. Когда Кенуорти снова заговорил, голос у него стал более спокойным. – Я все время старался быть лучше, чем есть на самом деле, лучше, чем отец.

От удивления Айрис широко открыла глаза.