Джулия Куинн - Тайна его сердца

Он почувствовал, что улыбается. Робко и застенчиво.

– Это не те вещи, которые обсуждают с братом. Все, что связано с романтикой, я имею в виду.

– Ну, наверное. – Айрис пожала плечами и воткнула вилку в картофелину. – Я уж точно не стала бы обсуждать такие темы со своим.

– У вас есть брат?

Она удивленно посмотрела на него.

– Конечно, есть.

Дьявол, он должен был это знать. Что он за человек такой, если не знает, что у жены есть брат?

– Джон, – сказала Айрис. – Он у нас самый младший.

Это было еще более удивительно.

– Вашего брата зовут Джон?

Она весело рассмеялась.

– Это шок, я понимаю. Его должны были бы назвать Флорианом или Бэзилом[7]. А то так нечестно!

– А как насчет Уильяма? – предложил он. – В честь Суит-Уильяма[8].

– Это было бы даже более жестоко: носить имя цветка и оставаться абсолютно нормальным.

– О, перестаньте! Айрис, конечно, не Мэри или Джейн, но уж не так это и необычно.

– Не в этом дело, – сказала Айрис. – А в том, что нас – пятеро. То, что представляется обычным и обыденным по отдельности, вместе становится настоящим кошмаром. – Ее глаза оживились.

– Что такое? – спросил Ричард. Ему хотелось знать, что в ней вызвало такое веселье.

В ответ Айрис покачала головой, явно стараясь не засмеяться в голос.

– Скажите мне. Я настаиваю.

Она наклонилась к нему, словно собираясь поделиться величайшим секретом.

– Если бы Джон родился девчонкой, его назвали бы Гортензией.

– О боже!

– Понятное дело. Мой братец очень и очень счастливый мальчуган.

Ричард хмыкнул и внезапно осознал, что они совершенно свободно разговаривают вот уже несколько минут. И не просто свободно. Она оказалась исключительно приятной собеседницей, его молодая жена. Может, все сработает как надо. И он сейчас взял первый барьер…

– Почему ваш брат отсутствовал на венчании?

– Его оставили в Итоне, – пояснила Айрис. – Мои родители решили, что ради такого незначительного события не стоит его отрывать от учебы.

– Но все ваши кузины и кузены присутствовали.

– Но не было никого от вашей семьи, – возразила Айрис.

Для этого имелись свои причины, но Ричард не готов углубляться в подробности.

– В любом случае, – продолжала Айрис, – это не все мои кузины и кузены.

– Господи, сколько же их у вас?

Она поджала губы, чтобы не рассмеяться.

– Тридцать четыре по прямой линии.

Ричард уставился на нее.

– Это… впечатляет, – наконец выдавил он.

Айрис пожала плечами. Ее это явно не впечатляло.

– Мой отец был одним из восьмерых детей.

– Однако! – Он нацепил на вилку знаменитое жаркое миссис Фогг. – У меня совершенно точно нет кузенов и кузин по прямой.

– Правда? – Вид у жены был потрясенный.

– Старшая сестра моей матери стала вдовой в молодом возрасте. У нее не было детей и не было желания повторно выходить замуж.

– А ваш отец?

– У него было два брата, но они умерли, не оставив потомства.

– Мне очень жаль.

Он замолчал, не донеся вилку до рта.

– Почему?

– Ну, потому что… – Айрис задумалась. – Даже не знаю, – наконец сказала она. – Не могу представить себя настолько одинокой.

Почему-то это показалось ему забавным.

– У меня есть две сестры.

– Да, конечно, но… – Она опять оборвала себя.

– Но что? – Ричард улыбнулся, чтобы показать, что он не в претензии.

– Просто… вас так мало!

– Уверяю вас, когда я рос, мне так не казалось.

– Легко могу представить.

Ричард занялся роскошным йоркширским пудингом миссис Фогг.

– У вас в доме все непрестанно двигалось и менялось, как в муравейнике, я полагаю.

– Скорее, как в сумасшедшем доме.

Он засмеялся.

– Я не шучу, – сказала Айрис, но при этом усмехнулась.

– Надеюсь, что две мои сестрички полностью заменят вам ваших.

Айрис засмеялась и кокетливо склонила голову набок.

– С именем Флер – это вполне предсказуемо, как вы считаете?

– Ах, да, цветы!

– Нас теперь так называют?

– Теперь?

Она закатила глаза.

– «Смайт-смитовский букет», «садовые девушки», «оранжерейные красавицы» и прочая и прочая…

– «Оранжерейные красавицы»?

– Моя мать была не в восторге.

– Еще бы!

– Слово «цветы» употреблялось не всегда. Мне говорили, что некоторые джентльмены рифмовали наши имена довольно непристойным образом.

– Джентльмены? – с сомнением переспросил Кенуорти. Таких мужчин он удостоил бы какого-нибудь ругательства.

Айрис нацепила на вилку тоненький кусочек картофеля.

– Я называю их бабниками.

Ричард внимательно посмотрел на нее. На первый взгляд его молодая жена производила впечатление какой-то невесомости, почти эфемерности. Она была невысокой, едва доставая ему до плеча, хрупкой и, как Ричард обнаружил недавно, с соблазнительными формами. Конечно, обращали на себя внимание белизна ее кожи, цвет волос и глаз. Глаза, казавшиеся чересчур светлыми и лишенными всякого выражения, становились острыми и начинали светиться умом, стоило ей вступить в разговор. А когда Айрис Смайт-Смит двигалась, то становилось ясно, что в ее изящной фигуре нет даже намека на слабость. Она, скорее, демонстрировала силу и решимость.

Кстати, напомнил он себе, ее имя больше не Смайт-Смит. Теперь она – Айрис Кенуорти. И Ричард вдруг сообразил, что, пытаясь узнать свою жену, он обнаружил за невзрачной внешностью богатый внутренний мир.

Три дня спустя

Их поездка подходила к концу.

Десять минут назад они проехали через Фликстон – ближайшую к Мейклифф-парку деревню. Айрис пыталась сдержать нетерпение или волнение, разглядывая пейзажи, проплывавшие в окне кареты. Она говорила себе, что это просто дом. И если муж правильно описал его, даже не очень большой.

Но это был его дом, что означало и ее дом тоже. Поэтому ей отчаянно хотелось произвести самое благоприятное впечатление по приезде. Ричард говорил, что в доме тринадцать слуг. Не так много. Но потом муж упомянул, что дворецкий начал служить у них, когда он еще был ребенком, а экономка – задолго до его рождения. Так что Айрис не могла не задуматься о том, что, несмотря на свое новое имя Кенуорти, она станет неизвестным членом в этом уравнении.

Они все могут возненавидеть ее. Слуги, сестры, собака (интересно, у него есть собака?).

Она представила, как псина, по-идиотски осклабившись, подскакивает к Ричарду, потом поворачивается к ней и, обнажив клыки, рычит.

Веселенькое возвращение под родной кров!

Ричард послал домашним сообщение о приблизительном времени их приезда. Айрис была хорошо знакома с жизнью в загородных домах и поэтому не сомневалась, что за несколько миль от дома сейчас расположился наблюдатель, который ждет появления их экипажа вдали. И к тому времени, когда они въедут в Мейклифф, вся челядь уже выстроится перед домом, чтобы поприветствовать их.

Ричард перекинется парой слов с главными слугами, проявив весь шарм и любезность. Айрис могла только вообразить, с какой готовностью слуги ответят ему тем же. А потом они бросят взгляд на нее, и тогда станет неважно, будет она справедливой и доброй или нет. Улыбается ли мужу, выглядит ли счастливой и довольной новым домом. Они станут пристально разглядывать ее и всё поймут по глазам. Поймут, что она не любит мужа. А главное, что он не любит ее.

Тогда начнутся пересуды, пойдут слухи. Слухи возникают всегда, когда хозяин поместья женится. Учитывая, что Айрис никто в Йоркшире не знает, а также то, что свадьба прошла скоропалительно, слухов будет особенно много. Возможно, решат, что она женила его на себе. Как далеко это от истины, однако…

– Не переживайте.

Айрис посмотрела на Ричарда, благодарная ему, что он разорвал порочный круг ее мыслей.

– Я не переживаю, – солгала она.

Ричард вскинул бровь.

– Позвольте мне переформулировать. Вам совершенно не о чем беспокоиться.

Айрис чопорно сложила руки на коленях.

– А я и не беспокоюсь. – Еще одна ложь. Она была большая мастерица по этой части. А может, и нет. Судя по выражению глаз Ричарда, он ей не поверил.

– Ну, ладно, – согласилась Айрис. – Я действительно немного нервничаю.

– Что ж, для этого, пожалуй, есть причины.

– Сэр Ричард!

Он усмехнулся.

– Извините, не смог удержаться. И если вы помните, я предпочитаю, чтобы вы не величали меня сэром. По крайней мере, когда мы одни. Айрис, – мягко продолжил он. – Я был бы идиотом, если бы не понял, что вы сделали все, чтобы приноровиться к нашему союзу.

Не все, едко подумала Айрис. И уж точно не сделала самого главного. Вторая ночь прошла точно так же, как и первая. Они спали в разных комнатах. Ричард повторил то же, что говорил раньше: она не заслуживает того, чтобы провести брачную ночь в грязной харчевне.

При этом не важно, что в «Королевском дубе» не было ни единого грязного пятнышка, как, впрочем, и в «Сером гусе». То же самое случилось и в «Королевском оружии», где они провели последнюю ночь их путешествия. Айрис понимала, что ей нужно гордиться тем, с какой бережностью муж относится к ней, ставя ее комфорт и здоровье выше своих нужд, но не могла не удивиться тому, что же произошло с мужчиной, который с такой страстью целовал ее в Плейнсворт-Хаусе всего неделю назад. Тогда, казалось, у него голова шла кругом от ее близости, и он не мог совладать с собой.

А теперь… А теперь они были женаты, и у него не имелось причин, сдерживать свою страсть…