Элизабет Хойт - Тайна ее сердца

Мэггс открыла глаза и развернулась, чтобы посмотреть на мужа.

— Ты жалеешь об этом? Ненавидишь меня за то, что я вынудила тебя отодвинуть воспоминания о Кларе на второй план?

Кончики губ Годрика слегка приподнялись.

— Ты не вынуждала меня. — Он взглянул на Мэггс печальными серыми глазами. — А ты чувствуешь, что предала Роджера?

— Не знаю, — честно ответила Мэггс, и она не кривила душой. Ее чувства к Роджеру пребывали в беспорядке. Она увидела, как поморщился Годрик, хотя и хотел скрыть это, и Мэггс ощутила ответную боль. И все же она продолжала, потому что Годрик заслуживал того, чтобы знать правду. — Я хочу — хотела — ребенка так сильно, что, думаю, он бы понял. Он был счастливым, жизнерадостным человеком, и думаю… надеюсь… хотел бы видеть счастливой и меня. Но я так и не предала суду его убийцу. — Мэггс посмотрела на мужа, в попытке хоть с помощью взгляда объяснить ему свои чувства.

— Я же обещал тебе найти способ заставить Кершо заплатить за содеянное, и я сдержу обещание, — решительно произнес Годрик, и в его голосе зазвенел металл. — Обещаю помочь тебе отомстить за Роджера.

— Я не хочу, чтобы ты возвращался в Сент-Джайлз, — прошептала Мэггс, проводя пальцем по подбородку мужа. — Я и так уже слишком многим тебе обязана. Всем, что ты для меня сделал. Всем, от чего ты ради меня отказался.

— Между нами не может быть никаких долгов. — Годрик улыбнулся. — Я добровольно решил отказаться от своего горя. Ведь жизнь для живых.

Мэггс посмотрела в потемневшие глаза мужа, и ей ужасно захотелось сказать ему… Сказать, что она, кажется, забеременела и носит в себе жизнь. Но потом Мэггс с ужасом вспомнила, что может последовать за ее признанием. Ведь она пообещала уехать, как только забеременеет.

Но ей не хотелось покидать Годрика. Не сейчас. А может, и вообще никогда.

Мэггс промолчала, а брови мужа сошлись на переносице, как если бы он пытался прочитать ее мысли. Это выражение лица вкупе с привычным седым париком и очками, сдвинутыми на лоб, делало его суровым и непреклонным. Однако Мэггс он казался неотразимым, поэтому она привстала на цыпочки, чтобы поцеловать мужа.

Отстранившись, Мэггс обнаружила, что Годрик сбит с толку, но она улыбнулась, и он улыбнулся в ответ.

— Идем, — произнес он. — Ты же хотела посетить сегодня Спринг-Гардене.

Мэггс наклонила голову, когда Годрик взял ее за руку и повел из спальни. Счастье переполняло ее, но она сдержалась, ибо знала: скоро ей придется рассказать мужу о беременности. И как только она это сделает, он попросит ее уехать из Лондона.

А раз так, ей нужно успеть отомстить за Роджера.

Годрик нашел Спринг-Гардене довольно приятным местом, хотя никогда не интересовался цветами и растениями. А вот Мэггс интересовалась, и Годрику передавались ее радость и восхищение.

Они прогуливались по посыпанным гравием дорожкам, окаймленным самшитом, подстриженным в виде геометрических фигур. Клумбы в большинстве своем пустовали, и Годрик подумал, что они ничем не отличаются от клумб в его саду. Вот разве что здесь они были чуть более ухоженными.

А вот Мэггс то и дело восхищенно всплескивала руками.

— О, посмотрите на эти крошечные белые цветочки, — сказала она, наклонившись, чтобы разглядеть цветы получше. — Вы не знаете, как они называются, миссис Сент-Джон?

Мачеха Годрика, шедшая позади, подошла к невестке.

— Может, это разновидность крокуса?

— Да, но они на стебельках. — Мэггс выпрямилась и сдвинула брови, рассматривая цветок, казавшийся Годрику вполне обыденным. — Никогда не видела крокуса на стебле.

— И с зелеными точками, — добавила Сара.

— Что? — Бабушка Элвина приложила ладонь к уху.

— Зелеными. Точками, — громко и отчетливо повторила Сара.

— Не вижу никаких зеленых точек, — провозгласила бабушка Элвина.

— Да вот же они, — вступила в разговор Джейн, в то время как Шарлотта пробормотала, что тоже не видит ничего зеленого.

Леди принялись спорить о том, есть ли на цветках зеленые точки и бывают ли крокусы на стеблях, а Годрик стоял и наслаждался происходящим.

— Никогда не видела ее такой счастливой, — шепнула ему на ухо миссис Сент-Джон. Годрик повернулся и обнаружил, что, пока он наблюдал за сестрами и женой, мачеха наблюдала за ним. — И тебя.

Годрик отвел взгляд.

— Годрик, — произнесла миссис Сент-Джон, беря пасынка за локоть и отходя вместе с ним в сторону. — Ты ведь счастлив, не так ли?

— А разве есть хоть один человек, который может сказать о себе, что он действительно счастлив? — с усмешкой спросил Годрик.

— Думаю, да, — ответила миссис Сент-Джон, и на ее круглом лице отразилась печаль. — Я была очень счастлива с твоим отцом.

— И сделали счастливым его, — пробормотал Годрик.

Миссис Сент-Джон кивнула, как если бы это не было для нее новостью.

— Я жалею лишь о том, что наш брак с твоим отцом сделал несчастным тебя.

Годрик почувствовал, как его лицо залила краска стыда за все то, что он сделал мачехе. Он втянул носом воздух и оторвал взгляд от странного поникшего дерева.

— Я был несчастен еще до того, как вы вышли замуж за отца. А ваш переезд в наш дом лишь дал волю моему гневу. Простите. Я обращался с вами очень дурно.

— Ты был совсем ребенком, Годрик, — мягко возразила миссис Сент-Джон. — Я давным-давно простила тебя за это. И теперь хочу, чтобы ты сам себя простил. Нам с твоими сестрами очень тебя не хватает.

Годрик судорожно сглотнул и наконец посмотрел на приемную мать. В ее глазах читалось беспокойство за него. И любовь. Но Годрик этого не понимал. Она должна была его ненавидеть, ведь он столько лет обращался с ней жестоко и непочтительно. Но раз уж она смогла оставить прошлое позади, так и он может попытаться сделать это. Ради нее. Годрик накрыл мягкую теплую руку миссис Сент-Джон своей и легонько пожал, надеясь, что она поймет, что он хотел ей сказать.

— О, Годрик. — На глазах миссис Сент-Джон заблестели слезы. Но Годрик полагал, что это были слезы радости. — Как хорошо, что ты вернулся.

Годрик поцеловал мачеху в щеку и тихо произнес:

— Спасибо, что дождались.

А вскоре к нему подошла вся семья, по-прежнему спорящая о происхождении загадочных белых цветков. Джейн и Шарлотта держались за руки, несмотря на жаркий спор. Позади них бабушка Элвина что-то громогласно рассказывала Саре, слушавшей внимательно, но с улыбкой на устах. А замыкала шествие его дорогая жена. Мэггс подняла глаза, и Годрик увидел, что ее щеки пылают румянцем от ветра и возбуждения. Она улыбнулась, и в душе Годрика словно вдруг прорвалась плотина, согрев его и наполнив радостью.

Он мысленно отметил, что стоит привозить Мэггс сюда хотя бы раз в неделю, пока она живет в Лондоне, ибо здесь она чувствовала себя точно рыба в воде. Кроме того, и ему самому это место пришлось по душе.

Годрик дождался, пока все пройдут вперед, и предложил жене левую руку. Мэггс посмотрела на нее с опаской, словно боялась повредить ее снова.

— Возьми Годрика под руку с этой стороны, — произнесла миссис Сент-Джон, и они с Мэггс обменялись этими особыми женскими взглядами, которые, казалось, хранили в себе все новости и сплетни мира. — Мне хочется прогуляться с Сарой.

Мэггс взяла мужа под правую руку, с которой уже сняли повязку, и посмотрела на него, когда миссис Сент-Джон прошла мимо, чтобы догнать остальных.

— Я так рада, что ты поговорил с матерью.

Мэггс лучезарно улыбнулась, и Годрик вот уже в который раз задумался над тем, как женщины узнают подобные вещи, не обменявшись друг с другом ни единым словечком.

Но он не стал продолжать размышлять над этим. А просто улыбнулся жене, ибо день действительно выдался чудесным.

Они медленно шли по дорожке, в то время как остальные удалялись все дальше и дальше.

Но в каждом саду есть своя змея.

Они как раз приблизились к пересечению двух дорожек, заслоненному стволами деревьев, начавших покрываться мелкими зелеными листочками. Годрик видел, что к ним приближается другая пара, но лишь оказавшись совсем близко, он понял, что это граф и графиня Кершо.

Мэггс застыла на месте. Лорд Кершо смеялся над чем-то. Он запрокинул голову, подставив лицо солнцу, и прищурил от смеха глаза. Зрелище это было подобно соли, посыпанной на свежую рану. Роджер тоже когда-то смеялся так же легко и раскованно. Так же наслаждался солнцем.

— Как вы смеете? — тихо произнесла Мэггс. Она просто не могла молчать, ибо ей казалось, что молчание в такой момент ее убьет. — Как вы смеете?

— Мэггс, — предостерегающе произнес Годрик. Все его тело напряглось, натянулось, точно струна. Он был готов принять бой, однако голос его звучал тихо и печально.

Мэггс не могла смотреть на него. Только не сейчас. Она видела лишь разом умерший смех лорда Кершо, его прищуренные глаза и прожигающий насквозь взгляд.

— Вы убили его, — произнесла Мэггс, ничуть не жалея о своем порыве. — Вы убили Роджера Фрейзер-Бернсби. Он был вашим другом, а вы его убили.

Если бы он начал все отрицать, вспыхнул и разразился ругательствами, попятился, обозвал ее сумасшедшей — словом, повел бы себя так, как и любой другой человек в сложившейся ситуации, Мэггс еще засомневалась бы в его виновности. Извинилась бы, сославшись на слишком большое количество выпитого шампанского.