Неожиданно в ее кабинет вошли Паулетта и Роке Мендисанбаль. Донья Росаура встала и вышла из-за письменного стола.

— Уважаемая сеньора Монтеро, — начал Роке, — мы с Паулеттой обсудили, каким должен быть праздник по случаю нашей свадьбы.

— Что ж, слушаю, — самодовольно ответила донья Росаура.— Надеюсь, Паулетта сообщила вам мое мнение?

— Да, я слышал о некоторых расхождениях между вами по этому поводу, но, мне кажется, это не должно вызывать ссоры, не так ли? — сказал Роке и посмотрел на Паулетту.

Паулетта улыбнулась.

— Мы с сеньоритой Монтеро обсудили этот вопрос и решили, что все будет так, как вы хотите. По всем правилам, которые вы считаете неукоснительными.

Донья Росаура так и расплылась от умиления. Она не могла нарадоваться, что дочь наконец встретила такого вежливого, здравомыслящего человека. Ей льстило, что он, как и подобает настоящему сеньору, послушался совета женщины, умудренной опытом, а не пошел на поводу у капризной девчонки.

— Благодарю вас, сеньор Мендисанбаль, — сказала она. — Я рада, что вам удалось убедить Паулетту в моей правоте.

— Нет-нет, что вы, дорогая сеньора Монтеро, — осторожно перебил ее Роке. — Мне совершенно не пришлось уговаривать вашу дочь. Она сама согласилась, что ее категоричность была не совсем обоснованна. Мне оставалось только утвердить ее в этом мнении.

— Так или иначе, мне кажется, вы порядочный человек, сеньор Мендисанбаль,— улыбнулась донья Росаура. — И я рада, что моя дочь выходит замуж именно за вас.

— Благодарю вас, донья Росаура, — Роке галантно поцеловал ей руку. — Итак, наша свадьба состоится через пять дней.

Донья Росаура тяжело переживала то, что ее брат Мигель Вильярреаль до сих пор находится в заключении. Строго говоря, ей было жаль вовсе не его лично — она с детства не любила Мигеля и знала, что рано или поздно его сомнительная карьера обязательно закончится подобным образом. Но это заключение было несмываемым пятном на репутации ее семьи. Пока был жив Карлос, она не противилась его решению упрятать Мигеля за решетку, да это было и не в ее силах. Теперь же, когда она осталась одна, единственной ее опорой в океане житейских неурядиц было сознание своей избранности, понимание того, что она представитель знатной фамилии. Тем неприятнее было осознавать, что другой отпрыск той же фамилии находится в тюрьме за злостное мошенничество.

Вот уже около пяти лет она не видела Мигеля. Наконец, собравшись с духом, она поехала в отдаленный городок в горах, где отбывал наказание ее брат.

Начальник тюрьмы благосклонно выслушал просьбу пожилой богатой сеньоры и разрешил ей свидание с братом.

Проходя по тюремным коридорам, донья Росаура содрогалась от увиденного. Никогда прежде ей не приходилось посещать подобные места, и она не могла даже предположить, что когда-нибудь ее нога переступит порог исправительного заведения, хотя бы в качестве родственницы заключенного.

Когда Мигеля привели в комнату для свидании, она сначала даже не узнала его. Он очень изменился за эти годы. Мигель не знал, кто пожаловал к нему — за эти годы его несколько раз навещала только его несчастная жена Эухения. Увидев сестру, Мигель отвернулся к окну и спросил: 

— Что тебе понадобилось от меня, Росаура?

— Ты мне не рад? — донья Росаура сняла шляпу и никак не могла найти места, куда бы ее положить.

— Я был бы тебе рад, если бы ты не дала своему муженьку упрятать меня сюда, — злобно огрызнулся Мигель.

— Грех так говорить о покойниках, — спокойно ответила донья Росаура, готовая к таким выпадам.

— Ишь, какая набожная стала! Кто это тебя научил, дочка, что ли?

— При чем здесь моя дочь? — удивилась Росаура.

— Конечно, ни при чем! Здесь все ни при чем, только я один во всем виноват. Вот и гнию в этой тюрьме! — Мигель хлопнул рукой по столу.

— Ты стал злым, Мигель, — покачала головой Росаура. — Мне тяжело тебя видеть таким.

— А мне видеть тебя очень приятно! — язвительно ответил брат.— Ты вся такая изысканная, знатная, богатая... Ты предала меня!

— Мигель, — строго сказала Росаура. — Я пришла сюда не для того, чтобы слушать твои оскорбления. Может быть, ты предложишь мне сесть?

— Садись, куда хочешь, — расхохотался Мигель.

— Но... здесь некуда садиться, — растерялась донья Росаура.

— А что, этот простой стул тебе не подходит? — спросил Мигель. — Ах, я забыл, тебе требуется кресло с обивкой из атласа.

Донья Росаура подошла к стоявшему в углу стулу с обломанной спинкой и осторожно присела на край.

— Мигель, я пришла поговорить с тобой.

— О чем? — безразлично спросил он и закурил дешевую сигарету, наполнившую комнату едким противным дымом.

Донья Росаура была бы не доньей Росаурой, если бы не сделала младшему брату замечание.

— Как ты можешь курить, не спросив у меня разрешения?

— А ты думаешь, нам тут выдают лучшие кубинские сигары? — поинтересовался Мигель. — Хорошие же у тебя представления о мексиканских тюрьмах. Что есть, то и курим, сестренка. А что до хороших манер, то это вы с Карлосом сделали все, чтобы я о них забыл.

— Я очень сожалею, — холодно сказала Росаура, - но так уж сложилась жизнь.

— Жизнь? — вдруг взорвался Мигель, — да что ты вообще знаешь про жизнь? Вовремя выскочила замуж за богатого зануду и просидела за его спиной, вот и вся твоя жизнь!

— Ты тоже работал с Карлосом в молодости, и, кстати, в то время ваш бизнес шел вполне удачно, — спокойно ответила Росаура. — И если бы не твое пристрастие к азартным играм и разного рода сомнительным операциям, то, очень может быть, сейчас ты не сидел бы здесь.

Мигель снова отвернулся к окну.

— Чего ты пришла? — снова спросил он. — Уж, наверно, не для того, чтобы после пяти лет молчания просто поболтать со мной о прошлом.

— Да, Мигель, — кивнула донья Росаура. — Ты прав, я пришла не поэтому. Две недели назад ко мне устроилась новая кухарка. Она, как и полагается, представила мне свой послужной список с рекомендациями.

— Ну и что?

— Не было только одной рекомендации, — многозначительно продолжала донья Росаура. — По словам кухарки, ее хозяйка не смогла дать ее ей, потому что неожиданно для всех застрелилась.

— Что ж,— усмехнулся Мигель,— бывает. Иногда это лучший выход. А кухарку жаль.

— Дело в том, что речь идет об Алисии Алонсо.

— Да? — заметил Мигель. — Тогда мне жаль вдвойне. Но при чем тут я?

— Эта женщина рассказала мне, что ты несколько раз приходил к Алисии незадолго до ее смерти. Мне бы хотелось знать, что вас связывало.

— Да ты говоришь прямо как следователь! — захохотал Мигель. — Зачем тебе это знать?

— Нет я хочу во всем разобраться, - твердо ответила Росаура - Ведь никто так и не узнал, почему Алисия застрелилась. Правда, кухарка сообщила, что несколько раз перед смертью у Алисии был пьяный бред, - произнося эти слова, Росаура поморщилась, — и она несколько раз произносила имя какого-то Педро Луиса.

— Зачем тебе теперь ворошить эту историю? — пожал плечами брат.

— Я хочу знать правду.

— Ну что ж, раз ты так хочешь, — Мигель снова закурил. — В общем, дело обстоит так. У Алисии был сын, которого она бросила вскоре после родов. Ты же знаешь, что по завещанию Максимилиано она не могла иметь детей, выходить замуж и жить с кем-либо в незарегистрированном браке. Иначе все его состояние отходило детям от первого брака. Понимаешь, Росаура? У Алисии был сын.

— Кто бы мог подумать! — воскликнула Росаура.

— Да, она очень строго хранила эту тайну. Но некоторые близкие к ней люди что-то знали или по крайней мере о чем-то догадывались. Бывшая секретарша Максимилиано Мария, например. От нее-то я обо всем и узнал. Мне даже удалось получить официальное заключение врача, который принимал роды...

— И ты решил шантажировать ее, — догадалась Росаура.

— Разумеется. А как еще я мог отомстить за смерть Марии? Я ведь любил ее.

— Что за чушь! — воскликнула Росаура. — Ты вовсе не любил Марию, а только использовал ее в своих целях. Это ведь ты заставил ее подсунуть Карлосу поддельные документы!

— Не будем ворошить прошлое. Алисия, по крайней мере, застрелилась вовсе не по этой причине. Это случилось после того, как она узнала, что ее сын — тот, которого она много лет назад своими руками подбросила на паперть церкви в далекой деревушке, это Педро Луис Гарсиа, ваш бывший шофер, отец твоей исчезнувшей внучки, — Мигель громко хохотал, разглядывая растерянное лицо сестры. — Не знаю, как она об этом узнала, может быть, от приемных родителей Педро, когда они приезжали на похороны. Но это явно добило ее. Алисия и так ведь была не в себе в последние несколько месяцев. Много пила...

— Так ты знал, что она мать Педро Луиса?

— Да, когда я собирал на нее компромат, я все это выяснил. Даже ездил в эту Богом забытую деревушку. Для меня самого это было неожиданностью.

— Почему же ты не рассказал ей об этом?

— Зачем? - пожал плечами Мигель. - Алисия давала мне деньги. Все шло, как надо. Откуда я мог знать, как бы она поступила, если бы узнала, что Педро Луис — ее сын? Женщины непредсказуемы, тем более Алисия. Она начинала тяготиться одиночеством. Кто знает, вдруг бы она решила распроститься с деньгами, но обрести сына? Такое ведь тоже бывает. Мне это было бы ни к чему. Чем бы я ее тогда мог прижать? И вдруг это самоубийство... Все пошло прахом, — Мигель с досадой махнул рукой.

— Но почему мне ничего не известно? — недовольно сказала Росаура.

— Ну конечно, — усмехнулся Мигель. — Ты с твоим муженьком так меня ненавидели, а я должен был с вами делиться.

— Кто бы мог подумать... Какой ужас! — донья Росаура достала белый кружевной платок, затем снова положила его в сумочку. Она явно нервничала. — Алисия — мать Педро Луиса! Теперь он мне стал вдвойне противен. Оказывается, он был еще и внебрачным ребенком. Такой же выродок, как эта Роза...