На следующий день машина привезла донью Росауру и Паулетту к дому Роке Мендисанбаля. Донье Росауре не терпелось взглянуть на хозяина дома. Судя по скудным описаниям Паулетты — это был интеллигентный, порядочный мужчина. «Слава Богу, не голодранец вроде этого Педро Луиса», — думала мать. 

У ворот дома гостей встретил слуга, пригласивший их пройти в дом. А в дверях их поджидал уже сам хозяин. Роке поцеловал руку Паулетты, учтиво приветствовал донью Росауру. Он провел их в небольшую, но со вкусом обставленную гостиную.

— У вас здесь очень мило, сеньор Мендисанбаль. Это вы сами занимались интерьером? — спросила донья Росаура.

— Нет, — ровным голосом ответил Роке. — Моя бывшая жена.

— Вы вдовец?

— Нет, вы не угадали. Я разведен.

Дальше донья Росаура выпытала у Роке все. Что у него есть сын Пабло, которому недавно исполнилось пять лет. Что он живет с отцом, потому что сам этого захотел, да и сама мать-то не очень хочет обременять себя ребенком.

— Мама! Прекрати свои расспросы,— взмолилась Паулетта. — Ты просто замучила Роке своими вопросами.

— Ничего-ничего, напротив, мне очень приятно общество доньи Росауры, — вежливо ответил Роке.

— Сеньор Мендисанбаль, — воодушевилась Росаура, — я только теперь заметила, что мы, кажется, уже где-то встречались...

— Вы правы, мы виделись на Рождество у Линаресов. К сожалению, нас было некому представить друг другу.

— Да-да, теперь припоминаю. С вами была дама в темном костюме с необыкновенно элегантной брошью, — продолжала донья Росаура.

— Как, Роке, вы тоже знаете Линаресов? — спросила Паулетта. — А я была там только один раз, и очень давно, еще ребенком.

— Мы не то чтобы друзья с ними, — сказал Роке. — Нас связывают чисто светские отношения, — и, наклонившись к Паулетте, он шепнул ей на ухо: — Терпеть не могу эти светские сборища.

Донья Росаура в это время рассматривала картины на стенах гостиной и не заметила, что Роке и Паулетта о чем-то беседуют вполголоса.

— О чем вы там шепчетесь? — с деланным добродушием спросила она. — Паулетта, ты ставишь меня в неловкое положение.

В этот момент вошла служанка и сообщила, что обед подан. Все прошли в столовую, где гостей усадили за изысканно сервированный стол.

— У вас хороший повар, — похвалила салат донья Росаура.

— Благодарю вас, сеньора. Он действительно мастер своего дела. Я привез его в прошлом году из Парижа. Но вы еще не пробовали его фирменное блюдо — куропатку по-лионски.

— Значит, не стоит увлекаться салатами? — шутливо спросила Паулетта.

— Да, стоит оставить место для других его кулинарных шедевров.

Одним словом, обед был утонченным, причем блюдам соответствовали и вина. Роке специально для этого дня припас прекрасное бургундское.

«Роке, несомненно, интересный мужчина, — подумала донья Росаура, пригубив вино.— И, видимо, богат. Иначе откуда бы такой стол?» Так сеньора Монтеро де ла Рива познакомилась с Роке Мендисанбалем.


ГЛАВА 4



Лучиано не звонил. Дульсина извелась, часами карауля у телефонного аппарата, но все напрасно. Может быть, он позабыл о ней. Кто знает, понравилась ли она ему, ведь минул целый месяц. Да, он защитил ее от тех негодяев, станцевал один танец, но ничто в его поведении не давало зацепки, чтобы понять, понравилась ли она ему. Все было в рамках приличия, дружеского общения с дочерью старых знакомых.

Но Лучиано справлялся о ней у сеньора Кастаньоса. Может быть, только потому, что ему любопытно было, кого выбрал Алехандро? Пришел ей на помощь. Возможно, всего лишь участие благородного человека. Взял номер телефона, дав надежду на новую встречу. Неужели это только вежливость?

Устав от бесплодных ожиданий, Дульсина решила наведаться к Фернандесам. Предлог был найден. Отцу нужен хороший врач, а кто, как не дон Хуан Фернандес, знает в этом толк? Кто, как не он, так удачно порекомендовал в их дом доктора Рамиреса? «И так неудачно», — невесело усмехнулась Дульсина, подумав о неутешной Кандиде. Надо быть начеку. Лучше, если новый доктор окажется пожилым и женатым.

Они побеседовали с сеньором Фернандесом в его кабинете. Дородный хозяин мерил тяжелыми шагами комнату, останавливаясь у дубовых шкафов.

— Да, от доктора Рамиреса я никак не ожидал такой прыти, — сердился сеньор Фернандес. — Я ввел его в приличные дома, а он уехал чуть ли не в одночасье. Словно за ним гнались. Я уж грешным делом подумал, не натворил ли он чего. Нет, все им довольны, единственная претензия — то, что он уехал. Где теперь найдешь ему замену?

— Я думаю, подошел бы врач с большим опытом, постарше. Ему легче будет понимать интересы и настроение отца, — предложила Дульсина.

— Кто бы спорил, — дон Фернандес плюхнулся в массивное кресло. — Но после Роберто трудно будет угодить пациентам. Славный парень! Я ведь сразу понял, какой это врач. То-то его переманили в Европу.

Было решено, что пока к дону Леонардо будет захаживать врач самого сеньора Фернандеса, а тем временем старый бизнесмен кого-нибудь подыщет. У него обширные связи, знакомства, да и супруга имеет свой круг общения.

— В нашей работе всегда много риска, — заметил сеньор Фернандес, — так что сердечников хватает, а значит, найдем и хорошего кардиолога. Конечно, такого, как доктор Рамирес, не обещаю.

Дульсина была приглашена на кофе, на что она и рассчитывала. Сеньора Фернандес засыпала ее вопросами об отце, Кандиде и мальчиках. Поинтересовалась она и новой горничной.

— Смотри, не распусти ее, девочка. С горничными сразу надо держать себя построже. А то нам однажды попалась отменная плутовка. Помнишь Диану? — обратилась она к мужу.

— Дорогая, ты была к ней слишком строга.

— Зато ты чересчур любезен, — строго напомнила супруга, вогнав дона Хуана в краску.

«Ах, вот оно как,— вздохнула Дульсина.— Может быть, все они таковы». Невеселый вывод не оправдал в ее глазах ни отца, ни Леопольдину. Она решила, что теперь самое время перейти к тому, ради чего она пришла.

— Дон Хуан, а вы не знакомы с сеньором Лучиано Мартинесом?

— Отличный малый! — отозвался сеньор Фернандес. — Уважаю таких. Дело знает, с клиентами ладит, и всегда можно на него положиться. Весь в отца. А вы что, хотите купить дом?

— Да нет, я с ним недавно познакомилась, — Дульсина увидела, как брови сеньоры Фернандес взлетели вверх. — Он помнит мою мать, — поспешила добавить девушка.

— А где вы познакомились? — в глазах доньи Долорес горело любопытство.

— Мы вместе поужинали в кафе, — уклончиво ответила Дульсина.

— Ну слава Богу. А то ведь я подумала, что он вступил в монашеский орден. Столько лет — и никакого внимания к женщинам. Как бы огорчилась бедная Джульетта, — всхлипнула сеньора Фернандес. — Это мать Лучиано, — уточнила она. — Ты знаешь, она так ужасно погибла.

— А что произошло?

— Автомобильная катастрофа, — хмуро сказал сеньор Фернандес. — Темная история, они оба погибли в Италии сеньор и сеньора Мартинес. До нас мало что дошло, то ли мотор отказал, то ли тормоза. Лучиано говорит, что несчастный случай. Не знаю, не знаю... У сеньора Мартинеса перед поездкой были дурные предчувствия, а он был не из тех, кто верил в провидение. Он опасался чего-то реального. Ума не приложу, кому он так мешал?

— Не преувеличивай, дорогой. Вы все плохо осведомлены, вот и накрутили невесть что. Вспомни, что говорил дон Рауль. Если сеньор Мартинес кому-то пришелся не ко двору, то с ним посчитались бы здесь. У него не было иностранных клиентов, а тащиться за ним так далеко...

— Вот именно, что далеко, легче спрятать концы в воду. Да не волнуйся ты так, Дульсина, — он забеспокоился, увидев, как она побледнела. — Все это только догадки. Сеньор Мартинес недолюбливал Италию, ему очень не нравился климат. Может быть, он тревожился за свое здоровье, он ведь не был крепким мужчиной.

— А у Лучиано были подозрения? — поинтересовалась Дульсина.

— Если и были, то он их прекрасно скрывал, — ответил дон Хуаи.

— Дорогой, ну что ты говоришь? Бедный Лучиано так страдал, он безумно любил свою мать. Если бы у него были сомнения, он бы этого дела так не оставил. С тех пор он и превратился в отшельника. Мне казалось, что со смертью бедной Джульетты умерло и его сердце. Так вы были в кафе? Он ухаживал за тобой?

— Нет, мы были только однажды.

— Знаешь, девочка, если он опять тебя пригласит, ты уж постарайся смягчить его сердце. Мы с Джульеттой были подругами, — сеньора Фернандес вновь всхлипнула, — у нее хороший сын, мне тяжело думать, что он еще не сладил с горем. А ведь мальчику уже за тридцать. Ты такая хорошенькая, он должен в тебя влюбиться.

— Не слушай ее, Дульсина, — вмешался сеньор Фернандес. — Женщины обожают сватать. Это для них как пасьянс разложить. Слушай свое сердце, оно не обманет.

По дороге домой Дульсина перебирала детали разговора. Надо же, такая трагедия, а он и словом не обмолвился. Наверно, ему до сих пор больно, конечно, больно. Она почувствовала к нему нежность. А для сеньоры Фернандес все проще простого. «Если опять пригласит...» Хотя бы разок позвонил. Оказывается, он сторонится женщин, а тогда в кафе их свели только обстоятельства. «Нет, донья Долорес, никакого «если» не будет», — думала Дульсина, но сердце ее отказывалось верить.

В тот же вечер Дульсина все рассказала Кандиде. Сестры повздыхали вместе и даже всплакнули. Когда Дульсина не скрыла, что все еще ждет звонка, сестра призналась, что ждет письма. Нет, они с доктором Рамиресом ни о чем не договаривались, между ними вообще не было никаких признаний, но ведь он мог бы написать о своих делах не ей, так дону Леонардо. Дульсина поддержала надежду сестры, этим она подкрепляла и собственные надежды. Кандида не осталась в долгу. Вдохновленные девушки повеселели и даже решили завтра же, с самого утра вновь начать регулярные занятия в бассейне. Тем более — не преминула вспомнить Кандида — доктор Рамирес очень рекомендовал.