— Ой, няня, — повернула к ней заплаканное лицо девушка, — если только ты любишь меня, помоги мне увидеться с Педро Луисом.

— Что вы, сеньорита! — испугалась Эдувигес. — Как же это можно! Что скажут ваши родители, если узнают?

— Но я не могу без него жить. — Паулетта опустила голову и вздохнула.

— Что же делать, дорогая моя девочка, — погладила ее по голове Эдувигес. — Надо терпеть.

— Терпеть? — Паулетта подняла на нее глаза. — Но я не могу. Умоляю тебя, Эдувигес, помоги мне увидеть его.

— Нет, — отрицательно покачала головой няня. — Не могу я этого сделать, сеньорита. И не из-за ваших родителей, а из-за Педро Луиса. Что с ним будет, если кто-нибудь узнает, что вы встречались? Добром это не закончится.

— Тогда я напишу записку, а ты передашь ему, — умоляла Паулетта. — Он должен знать, что я люблю его.

Эдувигес взволнованно огляделась по сторонам. Она чувствовала, что еще немного — и она уступит просьбам Паулетты. Она просто не могла отказать девочке.

— Ну хорошо, сеньорита, пишите, — наконец сказала няня. — Только, пожалуйста, быстрее. А то, не приведи Господь, придет сеньор Монтеро или донья Росаура. Они тогда вас вконец изведут.

Паулетта быстро написала несколько строк и передала записку кормилице:

- Прошу тебя, Эдувигес, обязательно передай это Педро Луису. 

- Я лучше Томасе отдам, она-то знает, где его найти

- Хорошо, только скорее.

Эдувигес спрятала записку и поспешно вышла из комнаты. Паулетта снова осталась одна. Она уже начала привыкать к долгим вечерам, когда не с кем даже перекинуться словом. В такие часы она могла думать о Педро Луисе, о тех счастливых минутах, когда они были вместе. Ей не хотелось верить, что их разлука будет длиться долго, а, возможно, они больше не увидятся никогда. Она продолжала надеяться, что скоро увидит своего Педро Луиса, что прильнет губами к его губам, и ради этого, пусть прощального поцелуя она была готова вытерпеть любые страдания, которые ей принесет судьба.


ГЛАВА 9


Услышав робкий стук в дверь, которой обычно пользовались только слуги, дон Карлос спросил:

— Энрике? Входи.

В дом вошел высокий плотный человек с грубым обветренным лицом. Закрыв за ним дверь черного хода, сеньор Монтеро тоном приказа сказал:

— Проходи в мой кабинет. Но тихо, чтобы никто тебя не услышал. И вытри обувь, — он поморщился, увидев комья грязи на ботинках вошедшего. — Ты в приличном Доме.

Тот, которого звали Энрике, потоптался на месте, сбивая с ботинок пыль и грязь, а затем неуверенно прошел вперед. Войдя в кабинет сеньора Монтеро, он в выжидающей позе застыл у двери.

— Что встал? — недовольно сказал дон Карлос. —

Проходи, садись.

Мужчина сел и только сейчас стянул с головы кепку.

— Выпить хочешь? — спросил дон Карлос.

Вместо ответа гость лишь улыбнулся.

— Вот тебе виски.

Карлос налил гостю рюмку. Тот выпил, откашлялся, вытер рот рукавом и спросил:

— Зачем звали, сеньор? Что на этот раз?

— Не все сразу, Энрике, — ответил дон Карлос. — Расскажи сначала, как ты живешь? Все воруешь?

— Бывает, — смущенно ответил гость. — Но так, по мелочам. Я уже не тот, что раньше.

— Хорошо, — кивнул головой дон Карлос. — А то ведь попадешься, второй раз я тебя вытаскивать не стану.

— Ну что вы, сеньор, — замотал головой Энрике. — После того случая я завязал. Теперь я ваш должник по гроб жизни, так я понимаю.

— Верно понимаешь, — удовлетворенно заметил дон Карлос. — Но ничего, успеешь со мной расплатиться. Значит, сейчас тебя ничто не беспокоит...

— А можно еще рюмочку? — осмелел гость.

Дон Карлос кивнул, налил еще виски и начал разговор о деле:

— Нужно поставить на место одного наглеца, а то он немного забылся.

Энрике выпил предложенную рюмку залпом и ответил:

— Это нетрудно. А чего он такого натворил?

— Это не твое дело, — нахмурился дон Карлос. — Делай, как я говорю, и не задавай лишних вопросов. И помни, если попадешься — обо мне ни слова. А то в полиции сразу станет известно, кто ворвался ночью в дом Фернандесов и вынес оттуда деньги и драгоценности. Если бы тогда ты случайно не натолкнулся на меня, давно бы уже был за решеткой.

— Все сделаю, как вы говорите, — закивал головой Энрике. — А этому вашему все зубы повыбиваю. Вы меня знаете, я одной левой...

— Ладно, ладно,— махнул рукой дон Карлос. — Это ты в кабаках рассказывай. В общем так: сделаешь и доложишь мне, что и как. Но только без глупостей, по карманам не шарить. Он должен понять, что это не грабеж. Пожалуй, вот как сделаем: пока будешь его бить, напомни ему, кто он такой. Так и скажешь: «Знай свое место, падаль». Понял?

— Да, сеньор.

— Но бить не до смерти, - продолжал давать инструкции дон Карлос. - Поломаешь кости - и достаточно. Его зовут Педро Луис. Живет где-то в трущобах за улицей Санта-Виктория. В общем, спросишь там, кто раньше работал шофером у Монтеро. Там его все знают.

— Сделаем, сеньор, — Энрике улыбнулся, обнажая гнилые зубы. — А можно еще рюмочку? Больно у вас виски хорошее.

— Пока с тебя хватит, — отказал дон Карлос. — Вот сделаешь дело, тогда и напьешься.

Сеньор Монтеро проводил гостя до черного хода и распрощался с ним. Затем он прошел по дому, проверяя, не слышал ли кто-нибудь их разговор. Вокруг было тихо — все уже давно спали.

После разговора с Мигелем Вильярреаль Алисия долго не могла найти себе места. Она, как и обещала, выплатила вымогателю огромную сумму денег, и теперь ее беспокоило, не повторится ли это вновь. Взвесив все «за» и «против», она решила отправиться к Армандо.

Войдя в дом своего кузена, Алисия буквально бросилась ему на шею:

— Армандо, только ты один можешь меня спасти. Вспомни, я всегда помогала тебе. А теперь я попала в беду. Вильярреаль вымогает у меня деньги.

— Что случилось, Алисия? — удивился кузен. — Проходи, сядь, расскажи все по порядку.

Алисия села и попросила виски. Немного успокоившись, она начала свой рассказ:

— Этот мерзавец узнал о том, что у меня был ребенок. Кто бы мог подумать, что это дело все-таки выплывет наружу. И он теперь шантажирует меня. Ты понимаешь, он ведь теперь до конца моих дней будет тянуть из меня

Деньги.

Армандо присел на стул напротив Алисии.

— Откуда же он мог узнать? — спросил он.

— Мария все рассказала ему перед смертью. Три года он выжидал, пока не промотал деньги своей бедной жены. Теперь принялся за меня. — Алисия сжала кулаки в бессильной злобе. — Все эти годы я чувствовала, что рано или поздно это случится. Что мне теперь делать?.. Помоги мне, Армандо.

— Но что ты от меня хочешь?

Армандо встал и начал прохаживаться по комнате.

— Вспомни, как я вытащила тебя из тюрьмы много лет назад, — сказала Алисия. — Не забудь, я еще и сейчас могу пойти к прокурору и рассказать все как было.

Армандо нервно закурил:

— Не темни, сестричка. Выкладывай, что ты надумала. — Он нетерпеливо посмотрел на кузину.

Алисия встала и сказала твердым голосом:

— Ты должен убить Мигеля Вильярреаль. Это ведь и в твоих интересах тоже.

Армандо покачал головой:

— Он приходил ко мне сравнительно недавно. Просил денег, но я ему ничего не дал. Ты ведь знаешь, я давно не завишу от Монтеро. Этот надутый индюк скоро понял, что я его тогда немного надул и теперь, наверно, ненавидит меня за это. Но теперь ему со мной ничего не сделать. Так что для Мигеля я уже не такая легкая добыча.

— Вот он и взялся за меня, — Алисия сильно нервничала. Ей было трудно собраться с мыслями. Ведь еще вчера ее богатство и благополучие казались незыблемыми: — Армандо, — повторяла она, — помоги мне. Ты ведь не оставишь меня.

Теперь Алисия уже не играла. Дело приняло слишком серьезный оборот, и ей было не до театральных представлений. Она старалась успокоиться и взять себя в руки, но и это у нее не получалось. Чтобы немного вернуть самообладание, она вновь налила себе виски. Только алкоголь в последнее время действовал на нее успокаивающе.

Прошло несколько дней. Паулетта продолжала ждать от Педро Луиса ответа на свою записку. Томаса рассказала девушке, что лично передала ее Педро Луису и что тот обещал ответить на следующий же день. Однако время шло, а ответа все не было. Парень куда-то пропал. Томаса никак не могла разыскать его.

— Что могло случиться, Эдувигес? — в отчаянии спрашивала Паулетта у няни.

— Не знаю, девочка моя. Педро Луис живет в таком опасном месте, мало ли что там может случиться

— Я так волнуюсь, Эдувигес, - Паулетта ломала руки. — Что же с ним стряслось?

— Даже не знаю, что и сказать вам, дорогая моя сеньорита. Там много народу с темным прошлым. За пять сентаво готовы убить человека.

— За пять сентаво! — ужаснулась Паулетта.

— Ой, не надо вам всего этого знать.

— Но там же мой Педро Луис. Я так за него переживаю. Как же там живут люди?

— Как живут? — сказала Эдувигес. — В убогих лачугах, где иногда нет ни света, ни воды. Утром они не знают, будет ли у них обед и ужин. Работу найти трудно, вот они и перебиваются случайными заработками, а иногда не могут найти никакой работы по целым неделям, а то и по месяцам. Вот некоторые и идут по плохой дорожке... Помните, несколько лет назад, вы еще тогда в школу ходили, кто-то забрался в дом семьи Фернандес? Вот, наверно, один из таких нищих. Я, конечно, его не оправдываю, не дело это в чужие дома залезать, но, может, бедняге было нечего есть, может, дома дети, жена голодные...

— Как ты думаешь, Эдувигес, — вдруг спросила Паулетта, — Педро Луис по-прежнему любит меня, как тогда, когда мы были вместе?