Габриэла притворилась, что ничего не понимает.

– Вы пытаетесь заставить меня ответить на ваш флирт?

– Да, я пытаюсь, – улыбнулся он и затем снова стал серьезным. – У вас нет причин доверять мне, но у меня нет этой печати. – Он замешкался. – Но возможно, я знаю, у кого она.

– И вы можете рассказать мне у кого?

– Ах, мисс Монтини, – он взял ее руку и поднес к губам, – я мог бы рассказать вам что угодно, лишь бы вновь увидеть блеск в ваших прекрасных голубых глазах.

Она засмеялась.

– Мистер Магауэн, вы опять начинаете? Я думаю, что вы достигли своей цели.

– Отлично, – улыбнулся он. – От всех этих разговоров у меня пересохло в горле. – Он поднялся с кресла. – Могу я принести вам бокал пунша?

– Это было бы прекрасно. – Габриэла улыбнулась. Магауэн удалился. Она смотрела, как он обходит комнату к нише, где стояли напитки.

Пропади оно все пропадом! Она верила ему. Не то чтобы он заставил ее это сделать благодаря флирту или красивому лицу, но он определенно был честным человеком. Эта его манера искренне говорить… Он выглядел как мужчина, который не способен лгать. Она могла ошибаться, но сердце ей подсказывало, что это так.

Если исключить Магауэна как возможного похитителя, так же как и Ратборна, даже не обращая внимания на то, что он пытался ее украсть, остается только Гутьерес. Кто мог или не мог украсть печать для Ратборна. Но его покровитель говорил, что у него печати нет…

Оставались только Натаниэль и Куинтон. Габриэла до сих пор не была уверена насчет Куинтона. А какая женщина была бы? Что касается Натаниэля, у нее не было выбора, кроме как верить ему. Сейчас, не спрашивая себя, когда и почему это случилось, но она верила ему…

Габриэла помотала головой, желая отбросить прочь глупые мысли. Даже если она решится отдать Натаниэлю свое сердце, она будет долго и мучительно думать – любит ли он ее всем сердцем?

Но разве не он сказал: «Я никогда не покину вас»?

Она хотела бы оставаться в его жизни до конца своих дней. Но разве это возможно?

Рано или поздно им придется расстаться.

Габриэла выбросила эту мысль из головы.

Это не важно сейчас. Самое важное – это найти печать. Пока не стало слишком поздно. Пока она не потеряла свое сердце…

Глава 17

Натаниэль подошел к столику с напитками и встал рядом с Магауэном.

– Харрингтон, – хладнокровно произнес Магауэн.

Натаниэль кивнул:

– Магауэн.

– Удивлен, что вижу вас здесь. Я сам заставляю себя ходить сюда каждый год только для того, чтобы убедить совет в том, что я жив-здоров и не бросил еще свою работу. – Магауэн посмотрел на Натаниэля. – И при этом не припомню, когда в прошлый раз встречал здесь вас.

– У меня нет необходимости доказывать другим людям, что я работаю, – с высокомерным видом заметил Натаниэль. – Впрочем, я всегда находил этот бал ужасно скучным.

– Кстати, вы опоздали. – Магауэн налил пунш себе в бокал.

– Что вы имеете в виду? Куда я опоздал?

– Я стою у стола уже около минуты. А вы, полагаю… э… подошли сразу за мной. Я вас дождался.

– Не говорите глупостей, – замешкался Натаниэль, – почему вы меня ждали?

– Почему? Прекрасный вопрос. – Магауэн покосился на Натаниэля с изумлением. – Возможно, потому, что, когда я сопровождал мисс Монтини, вы остались во внутреннем дворе и смотрели на нас. А потом не отрывали от нас взгляда, пока мы танцевали.

Натаниэль хмыкнул.

– Неужели?

– Харрингтон, вы смотрели на меня так, будто я украл у вас из-под носа дорогую и редкую вещь.

– Вам показалось, – пожал плечами Натаниэль.

Магауэн хмыкнул.

– У вас тоже есть ко мне вопросы?

– Тоже? А мисс Монтини расспрашивала вас?

Магауэн засмеялся:

– Немного. Она очень умная и весьма непреклонная особа.

– Вы тоже это заметили?

– Это было сложно не заметить. – Магауэн помедлил секунду. – У меня сложилось впечатление, что она не знает, кем был ее брат.

Натаниэль покачал головой:

– Вы ошибаетесь.

– Я был знаком с Монтини около десяти лет. Знал я его не очень хорошо, конечно, да и кто мог его хорошо знать? Он был слишком… – Магауэн задумался на мгновение, – скрытен. Думаю, это мешало ему иметь друзей. Он никому не доверял. Кроме, может быть, одного мальчишки, с которым постоянно путешествовал. Может, это был его брат? Я не уверен в этом.

– Я встречал его брата, – вставил Натаниэль.

Магауэн обдумал что-то и сказал:

– Могу я задать вам вопрос?

Натаниэль кивнул.

– Мисс Монтини спросила меня, почему ее брат поделился новостью о печати со мной. Я думаю, что это было больше чем обычное совпадение, потому что я был полезен ему. Он рассказал мне о печати и показал ее оттиск. Это было в январе прошлого года. Но я удивлен, почему он показывал оттиск не только мне. Почему показал его вам с братом?

Вопрос, заданный Магауэном, уже приходил в голову Натаниэлю. Было в нем что-то, что неприятно волновало Натаниэля. Но он никогда не озвучивал свои сомнения. Он не говорил об этом даже с Куинтоном. Впрочем, это была ничего не значащая мысль.

– Я думаю, он показывал его нам из-за Куинтона. Несколько лет назад брат работал с профессором Эшуортом.

– А Эшуорт – эксперт по Амбропии?

Натаниэль кивнул.

– Он был научным руководителем Куинтона. Мой брат идеализировал его. Профессор обучил его всему, что он сейчас знает. Но что-то пошло не так, Куинт никогда не рассказывал, что случилось. Их пути разошлись.

– Думаете, Монтини просто хотел похвастаться?

– Честно говоря, я не знаю, – пожал плечами Натаниэль. – Такова была натура Монтини, нам его не понять. Также может быть, что Монтини знал про Куинтона и профессора Эшуорта и хотел просто проконсультироваться. Попросить специализированную помощь. – Натаниэль нахмурился. – Я пытался вновь и вновь припомнить все детали той встречи. Кто, что и кому говорил. Мне казалось, что Куинтон не проявил интереса к этой находке.

– Но если вспомнить историю с Эшуортом… – сказал Магауэн. – Вам не показалось это необычным?

– Нет. – На самом деле Натаниэль никогда не обращал на это внимания. Обрадовался ли Куинтон находке Монтини? Он не знал. Но сейчас, после всего, что случилось, это действительно могло показаться странным. Возможно, пришло время серьезно поговорить с братом.

Магауэн задумчиво смотрел на Натаниэля.

– Есть еще кое-что, о чем я не рассказал мисс Монтини. Кое-что, что напрямую касается этой истории. А возможно, и нет… – Он понизил голос. – Недавно… осенью, если я не ошибаюсь, я был на Крите, около могильного холма Кефала. Я не видел лично, но слышал, что в это время там же был и ваш брат.

– Продолжайте. – Натаниэль и Куинтон не всегда путешествовали вместе.

– И ходила молва, я уверяю вас, что это был просто слух, не больше того, что он играл в карты… и выиграл какую-то древнюю ценнейшую вещь.

– Как интересно…

– Проигравшим в этой игре был испанец, – глубокая морщина залегла на лбу Магауэна, – а человека звали…

– Гутьерес?

– Да, именно. Я слышал, что Гутьерес был в бешенстве. Отвратительный человек. И чрезвычайно опасный. Так о нем говорят. Он обвинил вашего брата во всех смертных грехах и в том, что он мошенничал. – Магауэн остановился. – Я думаю, что вы знаете, что Гутьерес частенько поставляет редкие вещи лорду Ратборну.

Натаниэль кивнул.

– Я услышал о смерти Монтини через несколько недель после этого. – Магауэн пожал плечами. – Как я и сказал, я не знаю, имеет эта история какое-нибудь отношение к потерянной печати или нет.

– Так же как и я, – покачал головой Натаниэль. – Надеюсь, что нет, но я глубоко признателен вам за информацию.

– Есть еще кое-что…

– Да?

– Знает ли мисс Монтини, как умер ее брат?

– Она говорила мне, что он умер от лихорадки.

– Понятно. Моя версия отличается от общеизвестной. – Он прямо смотрел на Натаниэля. – Я слышал, что его убили. Ему перерезали горло. – Магауэна передернуло. – Надеюсь, что это останется между нами?

Натаниэль кивнул.

– Мисс Монтини не должна знать об этом.

– Боюсь, она не понимает, в какую страшную игру ввязалась. Но вам, я думаю, это необходимо знать.

– Благодарю вас за прямоту.

– Что ж, в любом случае я не хотел бы оправдываться и говорить, что не имею никакого отношения к этой истории.

– Вы могли бы просто направить нас по ложному следу.

– Возможно, мог бы, – усмехнулся Магауэн. – Но я решил сделать все по-честному. – Он наполнил бокал пуншем и протянул его Натаниэлю: – Я собирался отнести его мисс Монтини, но теперь вижу, что вы бы и сами не прочь это сделать.

– Да, спасибо, – отстраненно произнес Натаниэль и взял бокал. Он не мог отвязаться от мыслей, которые ему подкинул Магауэн.

Неужели и правда Куинт знал о пропавшей печати намного больше, чем рассказал? Натаниэль был уверен, что нет. Куинт сделал много глупостей, но он никогда бы не украл печать и не присвоил находку другого человека себе. Хотя… прошло слишком много времени с тех пор, как они откровенно и долго разговаривали друг с другом.

– Она знает? – бесцеремонно спросил Магауэн.

Натаниэль повернулся к американцу:

– Что знает?

– Знает ли мисс Монтини, что вы в нее влюблены?

– Я не… – Натаниэль глубоко вздохнул. – Нет, не знает.

– Вы должны рассказать ей, – с довольным видом засмеялся Магауэн. – Пока кто-нибудь другой не догадался, какая она замечательная.

– Думаю, никто кроме вас и меня об этом не догадывается.

– О, многие догадываются. Особенно теперь, когда ее брат мертв… – Магауэн остановился, обдумывая свои слова. – Она делала за него всю исследовательскую работу. Ну, вы понимаете, была чем-то вроде секретаря. Насколько я понял, он держал ее в своей власти. Я часто видел их вместе. Он не подпускал к ней мужчин. У него был слуга. Огромный, сильный детина с экзотической внешностью. Он много путешествовал с ним. А затем Монтини оставил его здесь, в Лондоне, чтобы тот присматривал за сестрой.