Кромина отболела уже десять дней и чувствовала себя лучше, а главной мечтой было смыть в бане остатки болезни вместе с медвежьим лекарством.

В сильные морозы баню топили редко — слишком много дров и времени требовалось, чтобы нагреть воду и воздух в стылом помещении. Но перед помывкой полагалось провести генеральную стирку. Стиральный порошок уже закончился, и белье замачивали в щелоке, который научил делать Евмен. Стеклов жег угли, заливал их водой, настаивал и получал мыльный раствор. Лена рвалась стирать, но мужчина справился сам, оставив ей только её нижнее белье.

Девушка, окончательно ошарашенная такой повышенной хозяйственностью Виктора, решила, что он пойдет в баню первым, и приготовилась ждать своей очереди. Но…

— Мыться пойдем вместе, я отвернусь. А одну не пущу! Тебе ещё поплохеет в жаре, — заявил мужчина. У Лены от неожиданности пупырышками покрылась спина, ей казалось, что даже рубашка оттопырилась на лопатках. Спорить не могла — голос пропал.

В бане девушка налила полный таз воды и отвернулась в угол, трусики не сняла, так и мылась в них, а показывать спину было не очень боязно. Она слышала, что Стеклов плещется совсем рядом, но старалась о нем не думать. Но когда он без всяких предисловий взял её одной рукой за плечо, а другой стал возить по спине мочалкой, да потом ещё и окатил полным ведром воды, то все старания накрылись банным тазом. Тут же вспомнилось, какой торс у этого потрясающего мужчины, а руки… И целуется он умопомрачительно!

Лена замоталась в полотенце и не знала, можно ли ей поворачиваться, или пока не стоит.

— Да я уже все, накину куртку и дойду. А ты одевайся не спеша, я за тобой вернусь, — раздался сзади довольный голос.

«Всё» — это когда на человеке уже всё одето. Обернувшись, Кромина обнаружила, что перед ней стоит почти обнаженный красавец, только бедра обернуты нешироким полотенцем. Разогретая теплой водой и близостью этого мужчины девушка совершенно не понимала, что позволяет себе лишнее, но глаз оторвать от Стеклова не могла. Шагнула к нему, поскользнулась и стала падать. А потом оказалась в его объятиях.

Виктор тоже не мог понять, что она хочет от него — сочувствия, развлечения или утешения. Но сам он был должен ей, и должником оставаться не хотел…


Лена сидела верхом на коленях мужчины и все ещё прижималась к нему. Точнее говоря, они до сих пор были единым существом и не могли оторваться друг от друга. Она чувствовала его губы у себя на плече, обнимала Виктора за шею и не испытывала стыда или раскаяния, только блаженство.

Стеклов тоже пребывал в состоянии восторга от неожиданной близости. Позвал девушку по имени, просто было приятно произнести её имя, а она вздрогнула, сжалась, и мужчина догадался, что она боится слов, которые может услышать. И снова всколыхнулась в душе досада на себя. Она ему все время доверяет, а он…

— Лен, тебе не холодно?

— Нет…

— Давай, я воду налью теплую, окатишься, и пойдем домой?

— Давай…

Теперь она почувствовала, что сил совсем нет. Ослабшая после болезни, утомленная баней и такой бурей чувств и ощущений, она едва смогла обмыться, оделась кое-как, и к избе Стеклов её вел под руку. До кровати дошла и уснула минут через пятнадцать, дольше не выдержала. Пыталась бороться со сном и каждую минуту ждала, что Виктор подойдет и ляжет рядом, а он не появлялся. Так и не дождалась…


Часы показывали всего семь вечера. Спать было ещё рано, зато самое время было заняться самоедством.

«Почему она подошла? В благодарность? Черт возьми! Что меня вообще дернуло полезть к ней с мочалкой? Наверняка она решила, что я навязываюсь. Мы ведь после того случая так и не поговорили нормально ни разу. Но не оттолкнула же!»

Глядя на вздернутого Стеклова, сложно было поверить в то, что все мужчины грубые существа и переживать не умеют. Он выпил крепкого чая, послушал новости по радио и понял, что ни одну из новостей не запомнил. Зато отлично помнил, что было совсем недавно. От воспоминаний о произошедшем в бане стало жарко, пришлось свитер снять.

Мужчина пробовал убедить себя, что у него просто давно не было женщины. Но ведь прежде в экспедициях их тоже не было. Вот именно. А тут круглосуточно девушка рядом. Можно войти в комнату и лечь, прижимая её к себе. Скорее всего, она больше не прогонит его. Или прогонит?

«Разбужу её и обо всем поговорю, — решил, как отрезал, но едва глянул на мирно сопящую Ленку, как вся решительность прошла. — Спит. И что я ей скажу? А будет ли у нас ещё интим? Не хочешь поговорить об этом? Должно быть много „приятного“ услышу о себе».

Он сходил за дровами, осторожно сложил их у печки, потом смотрел, как тает снег в котелке — ручей давно замерз, и теперь они носили в дом не воду, а снег. И никакие дела не могли отвлечь его от воспоминаний двухчасовой давности и мысли, что он хочет эту девушку снова. Так хочет, что едва себя сдерживает! Ещё немного, и у него, как у счетчика перегорят все предохранители. Про то, что хотел просто долг отдать, забыл абсолютно.

— Предохранители… — слово это всплыло само собой, и уж после дошло, что девушке едва восемнадцать исполнилось, а они никак не предохранялись.

Мужчина полез на верхнюю полку шкафа, куда он сложил пакет с презервативами, который вместе с прочими полезностями положили в багаж Рассказовы. Искал, как будто уже знал, что он точно пригодится. Пакет-майка с надписью «Доктор Пилюлькин» обнаружился в самом углу. Степнов потянул его, но какой-то гвоздь или сучок цепко держал такую нужную вещь. Тогда мужчина дернул, но силу явно не рассчитал, упаковка порвалась, и содержимое с шелестом посыпалось ему на голову и на пол.

«Если она проснется и выйдет сюда… А я тут…» — торопясь и ругаясь под нос, он лихорадочно собирал разноцветные пакетики и коробочки, но сложить их было некуда. Пришлось завернуть край рубашки на животе и в этот импровизированный карман запихивать «добро», разбросанное по полу. За спиной раздался хрипловатый знакомый смех, Виктор от неожиданности вздрогнул и чуть не уронил все, что собрал. Повернулся. Лена выглядела посвежевшей после сна и смеялась от души.


Она проснулась полчаса назад и слушала, как ходит по кухне Стеклов. Лежала и не знала, как выйти к нему, что говорить. И что он скажет? Сделать вид, что ничего особенного не произошло, точно не получится — сама ведь на него почти набросилась. А главное: она ни о чем не жалела! Но так хотела, чтобы все повторилось. Пусть хотя бы в тайге, но он будет с ней. Когда послышалось шуршание и сдавленная ругань, девушка осторожно поднялась, подошла к входу на кухню и выглянула. При скудном освещении было сложно понять, что мужчина собирает так спешно. Но приглядевшись, Лена обнаружила у своих ног светлую коробочку, прочла надпись и обрадовалась. Ну не для Шайтана же он все это вытащил? Значит, он думает о ней…

Сразу стало легче, и смех вырвался неожиданно, очень уж забавно выглядел Виктор.

— Да я… вот… пакет дырявый… — Стеклов растерялся, и Лене показалось, что он даже покраснел. — Я порядок в шкафу наводил. Случайно нашел!

— Ага, — кивнула девушка, но было так смешно, что она опять не удержалась…

И даже на это мужчина не обиделся, усмехнулся только. Он высыпал на стол «стратегические запасы», подошел ближе и взял Лену за руку. Она сразу перестала смеяться.

— Лен, я хочу… к тебе, — не сразу сообразил, как сказать об этом.

У Ленки чуть инфаркт не случился: ОН просится к ней!

— Что скажешь? — не вытерпел Виктор.

— А ничего, что я ещё не стала взрослее, опытнее и… свободнее? — глухо спросила Лена и сама поразилась тому, что сказала.

«Все испортила…» — успела подумать, уверенная, что реакция на её слова будет бурной.

Но Виктор от такого заявления опешил:

— Что?

Синеглазый бородач не ожидал, что ему вернут его же слова. Он отпустил Ленкину руку и прошел в комнату. Сброшенные с ног войлочные чуни улетели в угол. Подушка была выдернута из-под пледа, сплющена и придавлена к спинке кровати плечом и ухом Стеклова. Он улегся на дальней половине кровати, едва сдерживая себя.

А девчонка молчала и на кухне спать не осталась. Она выключила везде свет и совершенно спокойно легла на кровать недалеко от Виктора.

Сначала мужчина готов был взорваться от возмущения, потом ждал, что Лена сама к нему придвинется. Но время шло, а она лежала тихо.

«Неужели уснула?» — поразился Стеклов и решил удостовериться в своих подозрениях.

В полной темноте осторожно провел рукой около себя, потом передвинул руку и ещё раз провел. И только в третий раз, ругая последними словами «чертовы полати на сорок человек», наткнулся на Ленкину руку. Он осторожно погладил ладонь, запястье, но рука не шелохнулась.

«Спит…» — огорченно заключил Виктор.

По венам у него вместо крови тек коктейль из возбуждения, ярости и неудовлетворенности. Вся эта смесь заставляла сердце биться учащенно, срывала дыхание и не позволяла почувствовать, что тонкие пальцы, к которым он прикасался, вздрагивают.

Да разве же могла Лена уснуть! Освещение выключила, потому что при свете в комнату не рискнула бы войти, и затаилась…


Стеклов вздохнул громко, с сожалением. Девушка тоже перевела дыхание и от волнения чуть не закашлялась. На всякий случай мужчина тихонько позвал:

— Лена, Лен…

Но она не ответила, и тогда Виктор ругнул сам себя:

— Идиота кусок…

Он накрыл своей рукой ладонь Лены и опять вздохнул, но в этот момент Кромина неожиданно схватила его за пальцы и дернула. Мужчина вздрогнул, и всё возмущение разом схлынуло.

— Ах ты, маленькая разбойница! Я тебе покажу сейчас, как притворяться! — потянул девушку, подминая под себя, прижимая руки и ноги. — Со мной так никто ещё не шутил!