– Почему ты так решила? – резко спросил он.

Анна промолчала, и, закрепив веревку, герцог попытался еще раз добиться от нее разъяснений.

– Я жду, когда ты ответишь на мой последний вопрос.

– Мне сложно объяснить тебе, но я чувствую, что ты полностью доволен собой и тебе не требуется, в отличие от большинства людей, чтобы другие тебя вдохновляли, направляли или утешали.

– Я полагаю, что это своего рода комплимент, – сказал герцог. – Но в то же время, если понимать твои слова буквально, я должен казаться очень самодовольным и замкнутым человеком.

– На самом деле я хотела сказать, что люди для тебя не главное, ты не нуждаешься в них. Тебе не требуется их помощь.

«Интересно, что Анна сказала бы, узнав о том, как нужна мне она сама?» – подумал герцог.

И вновь себя одернул. Для такого разговора время еще не пришло.

К тому же Ворон с тревогой подумал, что сейчас ему не до того, чтобы разговаривать с Анной, он должен был все свое внимание сосредоточить на управлении шлюпкой. Море с каждой минутой становилось все более беспокойным.

Слишком поздно герцог вспомнил о том, что шторм на Черном море может начаться совершенно неожиданно – и именно это сейчас и происходило.

Ветер усилился настолько, что герцогу приходилось прилагать всю свою немалую силу, чтобы удерживать нужный курс. Волны стремительно начали покрываться белыми барашками и становились все выше.

Герцог оглянулся – единственным участком суши, который еще виднелся со шлюпки, были крутые скалы. Если подойти к ним слишком близко, можно разбиться о камни.

Но позади этих скал герцог рассмотрел небольшую бухту с пологим берегом, почти до самой кромки воды покрытым деревьями.

«Направимся к бухте», – решил герцог и тут же понял, что выкрикнул эти слова вслух и Анна услышала их.

Она сидела на дне шлюпки и молчала. Ворон с беспокойством посмотрел на нее, боясь, что она запаникует из-за грозящей им опасности. Однако Анна ничего не сказала герцогу, не заплакала, не стала задавать вопросы, лишь ободряюще улыбнулась и принялась разглядывать скалы.

Взглянуть на нее еще раз у герцога не оставалось времени.

Он пытался направить шлюпку к берегу, помня о том, что должен обогнуть скалы и подводные камни возле них и пробиться в бухту, иначе проскочит мимо нее и уже не сможет вернуться. Задача была сложной.

Ветер буквально рвал парус на куски, шлюпка билась о волны, кренилась с борта на борт, рыскала в стороны.

Герцог всеми силами сражался с ненастьем, но продвигаться в нужном направлении ему удавалось с огромным трудом.

А затем хлынул дождь.

Он полил как из ведра, моментально промочив герцога и Анну до нитки, образовал плотную завесу, сквозь которую почти ничего не стало видно. Герцогу оставалось лишь надеяться на то, что ему удастся вырулить к берегу вслепую.

Он не мог больше говорить с Анной, не мог долго удерживать шлюпку на плаву. Струи дождя молотом били его по плечам.

Герцог безуспешно пытался рассмотреть что-нибудь впереди сквозь заливавшие его глаза дождевые струи, и тут шлюпка неожиданно подскочила.

Раздался треск, и герцог понял, что она либо коснулась берега, либо налетела на подводный камень.

Он принялся лихорадочно соображать, что ему делать дальше и как ему спасти Анну, но тут налетел порыв ветра и с бешеной скоростью повернул утлегарь, который полетел прямо в герцога.

Брус ударил его с такой силой, что он, потеряв сознание, свалился на дно шлюпки.

Ворона обступила темнота, словно он упал в бездонный колодец.

* * *

Сначала герцог понял, что к нему вернулось сознание. Прошла, казалось, целая вечность, и он увидел во тьме проблеск света…

У него с трудом получалось дышать, но он изо всех сил цеплялся за свою жизнь, хотя по-прежнему не мог пошевелиться.

Потом он услышал голос – это была Анна, но он не мог разобрать, что она говорит.

Это удивило герцога, он даже испугался, не сошел ли с ума. Но затем он понял, что Анна просто разговаривает на другом языке. Она говорила по-русски.

Голос Анны оставался мягким и отчетливым, но порой она запиналась, словно пытаясь вспомнить нужное слово.

Затем в разговор вступил второй голос, мужской, отвечавший Анне тоже по-русски.

Мужчина говорил довольно долго, неторопливо, плавно, с особой интонацией, которая позволила герцогу предположить, что это не простолюдин, но образованный человек.

А в следующую секунду герцог вновь провалился в беспамятство.

* * *

Когда Ворон вновь пришел в сознание, вокруг было тихо. У него раскалывался от боли затылок.

Его охватил ужас от того, что он мог потерять Анну.

Герцог попытался открыть глаза, но на него вновь навалилась тьма, и, не в силах сопротивляться ей, он вновь полетел на дно бездонного колодца.

* * *

Герцог открыл глаза.

Его окружал теплый свет, и спустя секунду он понял, что это горит камин, в котором пылают большие бревна.

Ворон попытался заговорить, позвать Анну и тут же увидел ее рядом с собой.

Он уставился на жену, пытаясь сфокусировать взгляд на ее лице. Он уже понял, что лежит на кровати, а Анна стоит у изголовья.

Постель была низкой, и казалось, Анна находится где-то очень высоко. Как будто прочитав его мысли, она опустилась на колени и теперь была рядом с герцогом.

– Ты можешь говорить? – спросила она.

– Где я?

– С тобой все в порядке, но я испугалась. Очень испугалась. Ты можешь говорить, это хорошо.

– Да… я могу… говорить, – ответил герцог чуть громче, чем прежде. – Ты не ранена?

Анна улыбнулась ему, и герцог заметил, что волосы у нее распущены – это удивило его.

– Что произошло? – спросил он.

– Мы налетели на камень, – ответила она. – Но один добрый и отважный человек спас нас. Он вынес тебя из шлюпки. Я так боялась, что ты… захлебнешься.

Ворон услышал в ее голосе боль и сострадание, и ему захотелось протянуть навстречу Анне свои руки. Попытавшись это сделать, герцог обнаружил, что лежит под теплыми одеялами.

Словно догадавшись, о чем он думает, Анна сказала:

– Тебе повезло, очень повезло! Человек, который тебя спас, оказался доктором. Это его загородный домик, он стоит прямо на берегу моря.

– Где он… сейчас? – поинтересовался герцог.

– Он поехал в ближайшую рыбацкую деревушку, чтобы отправить кого-нибудь на нашу яхту и сказать, где мы находимся. Это очень любезно с его стороны.

– Очень любезно, – согласился герцог. – Но ты… с тобой все в порядке?

– Я не ранена. По счастью, все это случилось с нами у самого берега. Но я безумно за тебя переживала.

– Перекладина ударила меня по голове.

– Да, я знаю. Ты потерял сознание, но у тебя ничего не сломано. Доктор очень внимательно провел осмотр и сказал, что день-два у тебя будет болеть голова, но все остальное цело и что ты очень крепкий мужчина.

Герцог попытался сесть, но почувствовал сильную боль.

– Нет, лежи спокойно, – сказала Анна, протягивая руку, чтобы удержать герцога.

Когда она сделала это, Ворон с удивлением заметил, что на Анне надета мужская рубашка с подвернутыми рукавами.

Анна негромко рассмеялась.

– Прошу, не смотри на меня. Поскольку мы оба промокли до нитки, доктор настоял, чтобы я раздела тебя и сама тоже разделась. Наша одежда сохнет. Она грязная, конечно, но, тем не менее, утром ее можно будет надеть.

– Ты точно уверена, что не ранена? – настойчиво переспросил герцог.

Он произнес это автоматически, думая при этом только о том, как красива Анна со свободно спадающими на плечи волосами и в простой хлопчатобумажной рубашке.

Поскольку она опустилась на колени, герцог не мог понять, насколько длинна эта рубашка, но надеялся увидеть ноги Анны, когда она поднимется. А видел ли их доктор?

И вновь Анна прочитала его мысли.

– Я переоделась только после того, как доктор ушел, – сказала она. – Пыталась найти халат или что-то в этом роде, чтобы выглядеть поприличнее, но не нашла. А затем выжала свое платье – знаешь, оно превратилось в мокрую тряпку, так жалко…

– А вот я не жалуюсь, – улыбнулся герцог, – хотя для меня у твоего приятеля-доктора вообще ничего не нашлось.

– Нам очень повезло, что он оказался здесь. Одна я ни за что не смогла бы ни вытащить тебя из воды, ни тем более раздеть.

Она говорила без тени смущения, даже весело.

– Мне приказано всю ночь поддерживать огонь и следить за тем, чтобы ты отдыхал. Если ты голоден, здесь есть немного еды и, разумеется, чай. Какой русский может прожить без чая?

– Чаю я выпил бы, – сказал герцог.

Теперь он видел, что они находятся в маленькой дощатой хижине. Такая хижина вполне могла сгодиться как временное пристанище на выходные для человека, у которого нет ни жены, ни детей.

В хижине была всего одна комната с большим камином, в котором сейчас горели бревна, а постелью служили несколько матрасов, уложенных прямо на земляной пол.

На постели вполне хватило бы места для двоих, и герцог подумал, что если доктор не женат, это означает, что он наверняка бывал здесь с подружкой, и, быть может, не с одной.

У стены стояли маленький столик и два стула, на стене виднелись вешалка и полки с расставленной на них кухонной утварью, тарелками и чашками.

На другой стене висело ружье, несколько рыбацких удочек и… телескоп.

Хижина была чисто убранной и опрятной.

Следившая за реакцией герцога Анна ласково улыбнулась.

– Дом, конечно, не такой роскошный, как у тебя на Елисейских полях или в Ницце, но, я думаю, мы должны благодарить Бога за то, что у нас есть крыша над головой после того, как мы едва не погибли.

– Я действительно очень благодарен судьбе, – вздохнул герцог.

Он подумал, что удача в очередной раз не оставила его.

За свою жизнь Ворон не раз оказывался в сложных ситуациях, пару раз едва не погиб, но удача всегда шла ему навстречу. Удача. Судьба. Провидение. Помощь Божья.