— Но…

Я прикусила язык. Дело не только во мне. Даже если я думала — знала! — что нимфа вполне заслуживает участи быть поджаренной на медленном огне, оставались еще другие люди. Например, Пол, который ни за что не стал бы добивать поверженного врага. Как сама гамадриада, навеки заключенная в дубе в наказание за то, что слишком дорожила своей свободой и независимостью.

Она пыталась нас убить.

Но тихий голосок внутри меня спросил: «А ты сама, ты не тронулась бы малость, если бы тебя заперли в дубе на десятки тысяч лет?»

Вот оно. Глупая человеческая жалость.

Тяжело вздохнув, я скрестила на груди руки.

— Прекрасно. Ей очень повезло, что ты здесь. В противном случае я взяла бы топор, и…

Пол улыбнулся — сладкий грех, как же я люблю его улыбку! — и поцеловал меня в лоб.

— Пойдем, детка. Пора ехать домой.

И мы бы просто ушли, оставив гамадриаду зализывать раны. Но стоило нам повернуться к ней спиной, как что-то обвилось вокруг моей шеи и сжало мертвой хваткой.

Я схватилась за горло, но пальцы не могли найти опору. Лоза, которая меня держала, подобно живой удавке, была скользкой, поскольку вылезла из мокрой почвы. Кольца сжимались все сильнее, и я упала на колени. Нечем дышать! Кольца терзали мое горло, и перед глазами расцвели черные цветы — больше я уже почти ничего не видела.

Еще одно сжатие — и вдруг лоза пропала.

Задыхаясь, кашляя, я хватала ртом сладкий-сладкий воздух, болезненно морщась, потому что он обжигал горло. Когда наконец я подняла голову, оказалось, что Пол стоит над телом гамадриады, сжимая в дрожащих руках топор. Сверкающее лезвие было заляпано белыми сгустками и землей. Возле его ног растекалась лужа белого цвета, и густая жидкость медленно просачивалась в почву.

Голова нимфы нашла покой у подножия гигантского дуба. И разрази меня ад, но на ее губах застыла умиротворенная улыбка!


Глава 12


Мы с Полом смотрели друг на друга, а между нами на земле лежала мертвая гамадриада. В наступившей тишине ее тело говорило красноречивей, чем слова. Пол тяжело дышал; на его лице я видела злость и отчаяние.

— Спасибо, — едва сумела выдавить я.

Пол хмуро кивнул. Взглянув еще раз на топор, бросил его на землю. Вытер руки о джинсы и подошел ко мне. Белая жидкость забрызгала его порванную футболку, растеклась по лицу. Он был грязным, весь в крови. Мне захотелось немедленно осыпать его поцелуями. Но вместо того я крепко стиснула его руку, когда он помог мне встать. Вот что мне было нужно в эту минуту — просто держать его руку. Пусть ощутит, что мы снова в безопасности.

Он был странно напряжен и молчалив.

— Пол? — О черт, как трудно говорить. — Любимый, ты не виноват.

— Знаю. — Его скрипучий голос резал слух, как наждак. — Никогда, — он глубоко вздохнул, и я сильнее сжала его руку, — никогда я не убивал подобных тварей. И таким образом.

— Мне очень жаль.

Вздохнув, он обнял меня и зарылся подбородком в мои волосы.

— И ты тоже не виновата. Но… гляди!

Я замерла:

— Что такое?

— Дуб. Он меняет цвет.

Все еще в кольце его рук, я взглянула на дерево-великана. Его верхние ветви пожелтели и казались какими-то… поникшими.

— Хм. Должно быть, солнце осветило макушку.

— Мне так не кажется.

Кора начала отслаиваться, ее куски валились на землю. Раздался громкий резкий звук, словно выстрел, и две огромные ветви треснули. Они подмяли под себя множество других ветвей и веточек, которые желтели прямо на глазах. Снова треск, и я с ужасом увидела, как от основания расходится черная трещина, разбивая надвое один из побочных стволов. Тяжелый стон. Я ахнула — огромное дерево угрожающе накренилось в нашу сторону.

— Черт!

Схватив меня за руку, Пол бросился бежать. Я бежала на заплетающихся ногах, едва поспевая в ногу с ним.

Душераздирающий грохот летел нам вдогонку, словно дракон изрыгал собственные внутренности. Пол толкнул меня, и я полетела вперед, больно ударившись о землю. Пол приземлился прямо на меня.

Бумм! Достаточно, чтобы потрясти основы сущего. А потом пошел дождь из коры.

Мое лицо снова тонуло в грязи. «Снова! — кричал мой разум. — Снова!» Клянусь адом, мне никогда, ни в этой жизни, ни после, не захочется еще раз испытать вкус земли на собственном языке. Почва под нами дрожала, сотрясаемая предсмертной агонией дерева. Когда грохот падения замер, выродившись в слабое эхо, я все еще не решалась встать, чувствуя, как подо мной гниют и рассыпаются в прах листья.

Наконец очень не скоро после того, как все в лесу затихло, мы поднялись на ноги — Пол и я. В грязи, с кровоточащими ранами, засыпанные корой. Там и сям к одежде и волосам прилипли куски застывшей растительной сукровицы.

— Да, — сказала я. — Лесоповал!

Пол разразился хохотом. Громкий, раскатистый и очень здоровый смех. Схватив меня в объятия, он сказал:

— Но тебе нужно учиться вовремя уносить ноги.

— Не спорю.

А потом Пол меня поцеловал, и я растворилась в его объятиях. Мы стояли, обнявшись, целую вечность, прежде чем он медленно отодвинулся.

— Джесс?

— Да?

— Она сказала, что ты ее ранила. Она ведь соврала, так?

— Аа… Хм, вероятно. То есть нет… Когда она замахнулась топором, я мысленно отразила ее удар, и он пришелся по ней… Кажется, так…

Он вскинул бровь.

— Она вроде бы напала на меня вчера вечером. В саду. И потом в душе.

— Ясно. И ты мне не сказала… Почему?

Закусив губу, я раздумывала, что ответить. Но может, хватит? Нужно просто взять и сказать.

— Мне показалось, что я слышу голос, И я подумала, что, возможно, это просто результат недосыпания. Или галлюцинация. Не хотела тревожить тебя по пустякам.

— По пустякам?

— Согласись, это не совсем нормально, когда из-под земли выскакивают лианы-людоеды.

Пол покачал головой. Его губы были плотно сжаты, но глаза уже лучились смехом.

— Обещай мне, — сказал он, обнимая ладонью мой подбородок. — В следующий раз, когда тебе почудятся голоса, ты мне сразу скажешь.

Я робко улыбнулась:

— Мне просто хотелось устроить романтический уик-энд вдвоем, без всяких колдовских штучек.

— Кстати говоря, — взгляд Пола обежал мое лицо. — Ради Бога, откуда у тебя взялся топор? Ведь ты говорила, что утратила способности демона.

— Хм. Слухи об этом слегка преувеличены.

— Джесс…

— Я не знаю! Правда! Когда я получила душу, все исчезло. Никакой магии, ничего. Разве что… Ну, иногда я вижу ауру.

— Ауру? — повторил он. Вляпалась.

— Только изредка. Да что от этого толку? За исключением того, что вчера поняла, что лично тебе ничего не угрожает.

Он воззрился на меня, а потом взглянул на свои кровоточащие, распухшие руки. Перевел недоверчивый взгляд на мое избитое тело.

— Ну, ты ведь не погиб, не так ли? Вот что главное. Видеть время от времени ауру — чепуха по сравнению с тем, чтобы сотворить топор или залечить ушибы. Это… Просто так случилось, и все.

Умоляю, верь мне!

— Залечить ушибы?

— Прошлым вечером, в душе, кажется. Пожалуйста. Я говорю правду.

Я говорила так робко и тихо, словно собираясь расплакаться. Но с чего бы мне плакать? Я только дала пинка толстозадой нимфе.

Снова долгая пауза. Пол вздохнул… а потом улыбнулся:

— Если с тобой все в порядке, мы внесем твои способности в реестр «Тайн для дальнейшего изучения».

О, геенна, благодарю.

— После того как закончится наш уик-энд?

— О да!

— Итак, злой волк убежал, и крестьяне снова радуются.

— Крестьяне?

Я обняла свои груди, на которых уже набухли соски.

— Радуются.

Взгляд Пола потемнел, а улыбка обещала много-много грешных удовольствий.

— Понятно.

— Так как насчет того, чтобы вернуться в нашу хижину, хорошенько отмыться… а затем хорошенько попотеть?

— Превосходный план. — Он погрозил мне пальцем. — Но поклянись, прямо сейчас, если услышишь или увидишь нечто из ряда вон, немедленно сообщишь мне.

Благослови его Господь. Как же я люблю моего мужчину — такого заботливого!

— С секретами покончено.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Разве что за исключением того, что на самом деле вынудило меня бежать из ада. Но этого Полу знать не обязательно.

— По крайней мере, постараюсь, — внесла я поправку.

У Пола был такой вид, словно он хотел что-то сказать, но он всего лишь устало вздохнул.

— Демоны не доверяют людям, — сказала я. — Не более, чем люди демонам. Я знаю, знаю — я больше не демон.

Даже если я иногда смогу воспользоваться крохотной частью моей демонической силы.

— Но четыре тысячи лет не проходят бесследно. Ты сам сказал вчера. Мне нужно научиться забывать.

Пол тихо рассмеялся.

— Тебе повезло, — сказал он, — я буду счастлив быть твоим учителем.

Ох.

— Я буду любимой ученицей?

— Детка, я очень на это рассчитываю.

Он подал мне руку, и я схватила ее. Клянусь, я никогда не позволю ему уйти.

Вот это обещание я наверняка не нарушу.