— Да, нужно будет взглянуть на этого сэра Элмора.

— Я покажу. По-моему, ты тоже любишь лошадей?

— Я люблю ездить верхом.

— Я имела в виду не это, а скачки, азартную игру на лошадях.

— Я никогда не играла, меня к этому не тянет. Тогда тебе придется держать Джервиса, как говорится, «на ровном киле», «не давать ему спуску», «не отпускать поводья», а то он «пустится в галоп» и станет неуправляемым. Пару раз папе приходилось брать его на поруки. Ах, прости, я, наверное, разрушаю розовую картину, сложившуюся у тебя. Не обращай внимания, мой брат Джервис — самый прелестный человек во всем мире, и я очень люблю его. Если бы я не была его сестрой и он не был помолвлен с тобой, мне бы хотелось выйти замуж за него. У него очаровательный характер. Я думаю, что не смогу найти мужчину, хотя бы наполовину такого хорошего, как он. И он гораздо лучше двух других братьев. Они, конечно, надежны, как скала, но мне нравится Джервис.

— Я хорошо понимаю это…

— Я очень рада тому, что ты выходишь за него замуж. Нам всем кажется, что вы — очень подходящая пара. И как приятно, что твои родители тоже любят Джервиса.

— Они тоже считают его очаровательным.

— Значит, это — идеальный брак. Любопытно, что будет со мной, когда я тоже начну выезжать в свет.

* * *

Марион показала мне портрет безрассудного сэра Элмора.

— Он все играл и играл, и в конце концов поставил на кон дом в надежде отыграться.

— И отыгрался?

— Нет, проиграл.

— Но дом, тем не менее, остался у семьи? Только потому, что старший сын в последний момент женился на богатой женщине, только ради того, чтобы сохранить Мэндвилл-корт. Однако позже он вернулся к своей первой любви, поселив ее в этом же доме. Он не смог бросить ее. А в один прекрасный день она исчезла. Говорят, ее убила его жена, выбросила из окна, а ночью похоронила. И теперь ее привидение ходит по дому.

— Ага, значит, это тоже один из «скелетов в шкафу». Еще и привидение!

Мне показалось, твоя мать сказала, что здесь происходили только естественные события.

— Ну, историю о привидении она не желает принимать к сведению. А я в нее верю, потому что во всех старинных домах должно быть хотя бы одно привидение. А тебе не кажется, что сэр Элмор симпатичный?

— Да, конечно.

Мне кажется, что у него в глазах мелькают такие же огоньки, как у Джервиса. Ты представляешь, с каким ужасом слышат в семье о том, что кто-то начинает увлекаться лошадьми.

— А Джервис увлекается?

— Он вообще склонен заниматься самыми необычными вещами. Отец, конечно, хотел бы, чтобы он взялся за юриспруденцию или что-нибудь такое, что обеспечивало бы постоянный доход и влияние. Нельзя сказать, что родители были в восторге от археологии, но это все же было лучше, чем ничего.

— Мне казалось, что он был увлечен ею, когда приезжал в Кадор.

— Он и увлекся на время. Когда-нибудь он найдет себе занятие и уж тогда справится с этим лучше, чем кто бы то ни было.

После этого разговора я несколько раз заходила в галерею взглянуть на сэра Элмора. Однажды там меня застала леди Мэндвилл. Я стояла и разглядывала портрет человека, так заинтересовавшего меня, и вдруг оказалось, что она стоит совсем рядом.

— Хороший портрет, не правда ли? — спросила она. — Как будто это живой человек.

— Да, такое впечатление, что он посмеивается над нами.

— А вы знаете историю, связанную с ним?

— Марион рассказала мне.

Некоторое время она молчала, а затем, взглянув на меня, сказала:

— Есть в нашем семействе такая слабость: не умеют уважать деньги. Мне кажется, вас воспитали очень рассудительной девушкой, вот почему я и решила поговорить с вами.

Я была потрясена. Я знала, что понравилась ей, но понятия не имела о том, что она так переоценивает мою мудрость. Оглянувшись, она понизила голос:

— Вы должны присматривать за Джервисом. Я убеждена, что вы с этим справитесь, вот почему меня радует ваш брак. Уильям и Генри пошли в меня, в них я не сомневаюсь, а Джервис — это Мэндвилл до мозга костей. Мэндвиллы умеют очаровывать. Его отец был точно таким же.

Но они не умеют ценить деньги и нуждаются в присмотре. Взять хотя бы сэра Горация. Я расскажу вам все, и мы уже не будем возвращаться к этому вопросу. Когда я вышла замуж, финансовые дела сэра Горация были в ужасном состоянии. Я владела большим приданым и взяла все дела в свои руки. Таким образом мне удалось вернуть в семью процветание. Вы можете подумать, что мне не следовало бы говорить об этом, но я делаю это потому, что вы разумная девушка. Я довольна тем, что вы выходите замуж за Джервиса. Он прекрасный молодой человек почти во всех отношениях, но совершенно безответственный, когда речь идет о деньгах. Деньги проскальзывают у него сквозь пальцы. Вы должны держать его подальше от игорных столов. Вы сумеете, дорогая, как я сумела справиться с его отцом. Вы с моим сыном будете жить счастливо: он прекрасный, добрый человек и был бы совершенством, если бы не эта маленькая слабость, и я считаю своим долгом предупредить вас о ней.

Она нежно потрепала меня по щеке и продолжила:

— Вы изумлены, что ваша будущая свекровь ведет с вами такие разговоры. Но я делаю это только потому, что вы мне очень нравитесь. Мне нравится ваша семья, я верю в вас и знаю, что вы сумеете стать для Джервиса тем, кем я стала для его отца.

После этого разговора у нас с леди Мэндвилл сложились какие-то особые отношения. Она рассказывала мне о своем доме, и я понимала, что он очень много значит для нее. Я чувствовала, что она любит его глубоко и страстно, больше, чем остальные члены семьи. Она была похожа на человека, который только что обратился в новую веру и потому более предан ей, чем те, кто исповедует ее поколениями.

Отчего-то сознание того, что у Джервиса есть слабости, сделало его лишь более милым. В конце концов идеальные люди бывают весьма скучны, и с ними трудно уживаться. Причин откладывать свадьбу не было.

— Двух месяцев вполне достаточно, — сказала мать. — Как только вернемся в Лондон, мы займемся подготовкой. Мэндвиллы приедут в Корнуолл ближе к свадьбе.

Потом ко мне в комнату зашли родители, и по выражению их лиц я поняла, что нам предстоит серьезный разговор.

— Речь пойдет о приданом, — сказал отец.

— Ах, я не хочу слышать об этом.

— Веди себя разумно, милая, — сказала мать. — Это самое обычное дело.

— Зачем вообще все это нужно? Как будто вы платите Джервису за то, что он берет меня.

— Это гарантия того, что ты не достанешься мужу нищей, без гроша.

— Я уверена, Джервис никогда и не думал о деньгах.

— Я тоже уверен в этом, но твоя мать и я хотим быть уверены и в том, что ты, взяв с собой эти деньги, будешь…

Отец закусил губу, и вместо него договорила мать:

— Они будут положены на твое имя. И чтобы взять их со счета, нужно переговорить с адвокатами.

— Я что-то не понимаю, о чем вы говорите?

— По совету сэра Горация и леди Мэндвилл, — опять вмешался отец, — я все оформил именно таким образом. Они хотели бы, чтобы твои деньги были не слишком легко доступны…

— Похоже, они считают, что Джервис ведет себя в денежных вопросах довольно беззаботно, и поэтому разумно… несколько ограничить его свободу действий, — пояснила мать.

— Лучше бы вы это не делали, — возразила я. Мне это не понравилось, особенно намек на то, что Джервису нельзя доверять, и разговор о приданом бросил некоторую тень на мое счастье. Я уже знала, что Джервис расточителен, что он не всегда считает расходы, что бывает излишне щедр. Я вспомнила, как он дал цветочнице кучу денег, купив у нее букетик фиалок. А мне это нравилось: он хотел доставлять людям удовольствие, и если при этом был несколько расточителен, то мне это тоже нравилось. И вообще следовало забыть обо всех этих неприятных делах, связанных с приданым и деньгами, и думать лишь о своей свадьбе.

* * *

На пути в Лондон мы оживленно обсуждали предстоящую свадьбу.

— Два месяца, — повторяла мать. — На самом деле это не так уж много. Пока мы в Лондоне, нам следует вплотную заняться покупками. Было бы, конечно, хорошо сшить платье здесь, в Лондоне, но не представляю, как мы успеем.

Может быть, мы здесь купим ткани, а шить будем потом, в Плимуте. Я думаю, Рольф, нам придется задержаться, по крайней мере, на неделю, без этого не обойтись.

Отец считал, что ему необходимо скорее вернуться в Кадор.

— Хорошо, — согласилась мать, — нам поможет Грейс. У нее просто врожденный вкус, она всегда выглядит так элегантно. И, наверное, она чувствует себя одиноко. Что за печальная судьба: потерять мужа почти сразу же после свадьбы.

Я поехала к Елене и Мэтью, а мои родители — в дом на Вестминстерской площади, так что кеб подвез сначала меня. Пока в дом заносили мой багаж, вышла Елена. Я заметила, что она очень расстроена.

— Что случилось? — спросила я.

Несколько секунд она смотрела на меня, а потом выпалила:

— Морвенна исчезла!

И вместо того чтобы отправляться в дом, мои родители остались с нами. Как только мы вошли в дом, Елена сказала:

— Она просто исчезла. Это случилось два дня назад.

— Исчезла? — изумился отец. — Но… каким образом?

— Она вместе с Грейс собиралась на прогулку, но, когда Грейс пришла, Морвенны в комнате не было. Время шло, Грейс ждала. Когда оказалось, что Морвенны нет и в доме родителей, мы по-настоящему забеспокоились.

Конечно, Морвенна редко выходила одна, мы считали, что этого не следует делать, но иногда могло случиться и такое. Ну, во всяком случае, ясно одно — она пропала. Мы нигде не можем найти ее.

— А она что-нибудь взяла с собой?

— Нет, только то, что на ней было. Все остальное, похоже, здесь.