– Ах, Дэр, я вовсе не это имела в виду! Меня беспокоит не ваша одежда, а наша с вами репутация.

– У меня ее нет, – заметил он. – В Лондоне меня никто не знает.

– Пострадает и ваша анонимность, если вы поедете со мной в парк, – предупредила Ориана, вставая с дивана.

Ей зачем-то понадобилось переставить с места на место статуэтки и поправить положение одной из гравюр на стене. Дэр молча наблюдал за ее действиями.

Внутренняя борьба Орианы оказалась короткой. Повернувшись к Дэру, она сказала:

– Пока своими глазами не увидите, какие унижения мне приходится терпеть, вы не поймете до конца, почему меня так привлекло описание долины Глен-Олдин. Я поеду с вами и на парад, и в парк, и всюду, куда захотите. Надеюсь, вы не станете возражать, если с нами поедет моя горничная?

– Разумеется, нет.

Сьюк Барри, хорошенькая и благовоспитанная, с живыми голубыми глазами и мягкими каштановыми волосами, примерно ровесница своей хозяйки, одета была почти так же элегантно, как и она. Скромно опустив головку, она быстро шла за Орианой и Дэром, отвечая смущенной улыбкой всякий раз, когда он поворачивал голову через плечо, чтобы взглянуть, не отстает ли она.

– Давно она работает у вас? – спросил Дэр.

– Три года. Раштон рекомендовал ее – она выросла в его поместье. Сьюк была ученицей модистки в Честере, но, когда предприятие разорилось, осталась без места. Я взяла девушку к себе и ни разу об этом не пожалела.

Было ли вмешательство Раштона в ее домашние дела таким уж бескорыстным? Что, если граф поместил Сьюк в дом шпионить за хозяйкой? Поскольку привычка Дэра делать слишком поспешные умозаключения приносила одни неприятности, он умолчал о своих подозрениях. Короткая дружба Орианы с надменным лордом беспокоила Дэра, но показать свою ревность и собственнические чувства значило бы оттолкнуть ее от себя.

– Чета Ламли была со мной всю мою жизнь, – продолжала Ориана, – а лакей Сэм – их племянник. Мой повар – бельгиец, он готовил в свое время моему отцу. Человек очень верующий и каждый день ходит к мессе. Посудомойка – бойкая и дерзкая девчонка, порой приводит старших слуг в отчаяние.

У ворот Сент-Джеймсского дворца Дэр впервые увидел одного из членов королевской семьи. Герцог Глостер-ский, брат короля Георга, командовал проходом гвардии. Золоченые пуговицы и застежки на ярко-красных мундирах сверкали на солнце, звуки бодрого марша разносились во влажном воздухе. Толпа зрителей, выстроившихся вдоль тротуаров, приветствовала процессию. У Дэра тоже поднялось настроение, но тут он заметил застывшее лицо Орианы.

Генри, ее любимый муж, был военным. Ему, Дэру, следовало бы вспомнить об этом раньше и понять сердечную боль Орианы.

Тронув ее за локоть, он сказал:

– Я уже достаточно посмотрел. Она подняла на него глаза.

– Но ведь они только начали. Это большой полк.

– Да, и гораздо более впечатляющий, чем все воинские части острова Мэн, – признал он. – Но если вы не возражаете, я хотел бы заглянуть в книжный магазин, который видел накануне на Пиккадилли.

– Магазин Хэтчарда? Да, я его знаю.

Ориана поманила к себе Сьюк.

В книжном магазине Ориана купила ежемесячный «Универсальный журнал знаний и развлечений», а также ноты. Дэр обратился к клерку, который ведал научной литературой, и приобрел «Образцы британских минералов» Рашлея.

Они прибыли в Гайд-парк к началу фешенебельного променада, но аллеи уже были заполнены изысканно одетыми гуляющими и не менее изысканными экипажами. Многие женщины были красивы, но ни одна из них не могла затмить спутницу Дэра. Холодные, неодобрительные взгляды, бросаемые на нее, были, несомненно, вызваны завистью. На Дэра тоже поглядывали с любопытством, хотя он был здесь чужой – а может, именно потому, что он был чужой, так сказать, некий загадочный незнакомец.

Вокруг Орианы собралось несколько джентльменов. Дэр был тотчас представлен этим мистерам, сэрам и лордам, бросавшим на его спутницу взгляды, от которых кровь закипала в жилах.

– Вы будете в Ньюмаркете? – возбужденно спрашивал один из них.

– Когда состоится ваше следующее выступление в Воксхолле? – интересовался другой.

– В субботу вечером, – ответила Ориана.

– Мы пропустили ваше последнее выступление. Не отобедаете ли с нами после концерта? Скажите «да» хотя бы раз!

– Пожалуйста, не уговаривайте меня, мистер Лонстон. Вы знаете, что я должна отказаться.

– Жестокая Анна! Берегитесь, Корлетт, она разобьет вам сердце так же, как разбила мне.

Ориана терпеливо выслушивала их назойливую болтовню, никого не поощряя и никому не возражая. Мистер Лонстон поинтересовался ее мнением о его лошади, Ориана ее похвалила. Ее заверяли, что ужасно скучали во время ее отсутствия, она ответила, что рада была вернуться в круг друзей.

– Однако вы обзавелись новыми, – едко заметил мистер Лонстон и, пустив легким галопом своего серого коня с коротко обрезанным хвостом, бросил на Дэра неодобрительный взгляд.

Не успела рассеяться толпа молодых щеголей, как Ориана вдруг страдальчески вздохнула:

– О нет!

– Что-то не так?

– Принц Уэльский здесь. Вон тот тучный мужчина со светлыми волосами. На нем синий сюртук.

К Ориане подошел грум и сообщил, что его королевское высочество желает с ней побеседовать. Бросив на Дэра виноватый взгляд, Ориана пошла по дорожке вслед за посланцем принца.

– Такое, наверное, происходит каждый раз, когда ваша хозяйка гуляет в парке, – обратился Дэр к Сьюк Барри.

Та несколько раз кивнула, потом быстро заговорила:

– Эти джентльмены, мистер Лонстон и другие, не дают ей прохода. И мне тоже. Обращаются ко мне и вручают письма для нее, и даже предлагают деньги за то, чтобы я передала письмо. Когда это случилось в первый раз, я рассказала хозяйке. Она расхохоталась и велела мне оставить у себя то, что я получила. С тех пор я этими письмами разжигаю огонь у себя в комнате.

– Вы, должно быть, накопили немалую сумму.

– Так и есть, сэр.

– А лорд Раштон платил вам когда-нибудь за сведения о вашей госпоже?

– Платил мне? Нет, сэр, весной он как-то спросил меня, часто ли бывает у нас в доме один джентльмен, и я ему сказала. Но он ничего не платил мне.

– Кто же этот джентльмен?

– Мистер Пауэлл, который женится на дочери лорда Раштона.

Дэр решил, что нет ничего страшного в том, чтобы человек хотел разузнать о привычках своего будущего зятя.

– Леди Раштон, видимо, скончалась? – спросил он.

– Да, сэр, уже много лет назад, вскоре после рождения дочери. Милорд больше не вступал в брак.

Когда аудиенция Орианы у королевской особы закончилась, Дэр пошел к ней навстречу.

Ориана извинилась за то, что оставила его в одиночестве.

– Я не могла представить вас, так как принц не попросил меня об этом.

– Я вполне удовлетворен тем, что полюбовался им издали.

Когда они подошли к примыкающей к парку площади Гайд-парк-корнер, Ориана подняла на Дэра свои ореховые глаза и спросила:

– Теперь вы понимаете, почему я так не хотела выходить? Я ужасно устаю от этих навязчивых джентльменов. Иногда они меня забавляют, но чаще вызывают досаду.

– Ваша слава всегда столь обременительна?

– Есть разница между славой и скандальной известностью. Качество моих сольных выступлений привлекает внимание публики и прессы в гораздо меньшей степени, чем слухи о моих предполагаемых романах и платья, которые я ношу. Лондонские повесы крутятся вокруг меня, потому что считают легкой добычей. Принц призывает меня к себе, полагая, что флирт со мной укрепляет его репутацию галантного кавалера.

– И потому он пожелал поближе взглянуть на ваше прекрасное личико.

– Он по крайней мере не стремится сделать меня своей любовницей, предпочитая леди постарше, причем замужних.

Наемная карета доставила их на Сохо-сквер, и у входа в дом Орианы они стали свидетелями следующей сцены.

Пожилой дворецкий сидел на ступеньках крыльца, держась рукой за перила, а его жена водила ваткой у него под носом.

– Что случилось? – вскрикнула Ориана.

– У меня подогнулись ноги, – отвечал бедняга. – И очень сильный шум в ушах.

– Я велела ему лежать в постели, – тяжело дыша, сообщила жена Ламли. – Куда запропастился Сэм, почему он до сих пор не принес бренди?

Сэм как раз в эту минуту показался в холле. Ориана взяла у него стаканчик и протянула Ламли.

– Ваша жена права, вам следовало отдыхать.

– Я бы так и сделал, мэм, если бы не завтрашний парадный обед. Необходимо отполировать ваш серебряный сервиз и отобрать нужные вина.

– Не думайте об этих мелочах, – перебила дворецкого Ориана. – Луи отлично знает дорогу к погребу, а Сэм может почистить серебро и подавать за столом. – Она выпрямилась и прошла в холл, где ее ждал Дэр. – Как видите, у меня домашний кризис.

– Уверен, что вы его преодолеете. Если я не могу быть чем-то полезен, позвольте попрощаться с вами.

Ориана развязала ленты капора.

– Ничего, мы справимся.

Сожалея о собственной бесполезности, Дэр покинул дом на Сохо-сквер.

– Любовник, любовник, любовник! – заорал Мертон Принта.

Дерзкий мальчишка напомнил Дэру ту проклятую крикливую птицу, которую Ориана держала в Гленкрофте. Но будь у него возможность выбора, он сейчас предпочел бы ее.

Глава 15

Утром того дня, на который был назначен званый обед, Ориана встала спозаранку и оделась с необычной поспешностью. Врач, осмотрев больного и определив у него лихорадку, рекомендовал постельный режим и регулярные порции крепкого мясного бульона.

Ориана, спустившись вниз, обнаружила, что миссис Ламли строго соблюдает назначения доктора – вопреки протестам мужа, который твердил, что чувствует себя уже лучше.

– Я намерен встать с постели вечером и выполнять свои обязанности, – заверил он Ориану.

– Вы только послушайте его, – ворчала миссис Ламли. – Как будто она захочет, чтобы ты обносил в этом своем состоянии гостей ее наилучшими блюдами. К тому же приступ может повториться.