Татьяна Белая - Таинственная незнакомка

Он вновь и вновь прокручивал в голове свою семейную жизнь. Как ни странно, вспоминалось только хорошее. Как ездили в отпуск. Как работали на даче у тещи. Сказать, что Антонина Павловна очень любила своего зятя, нельзя. Но, тем не менее, относилась к нему снисходительно. В отличие от Андрея, второго зятя, Никита умел и гвоздь забить, и забор починить, и еще чего по хозяйству сделать. Причем, если он делал, то на совесть. Теща знала, что после Никитки проверять не надо.

Однажды он проснулся от явного ощущения, будто жена посапывает рядом. Никита привычно протянул руку, но Ларочки, конечно, не было. Волгин даже застонал, как от невыносимой боли. У Ларки были совершенно необыкновенные пальцы. Мягкие, гибкие. Каждая фаланга прогибалась, как у гимнастки. Частенько, желая его в чем-то успокоить, подбодрить, она гладила Никиту по спине своими невесомыми пальчиками. Говоря при этом: «Все будет хорошо, Никиток. Все наладится». Иногда под эти ее ласковые прикосновения он и засыпал. От одного сознания, что его Ларик может сейчас гладить спину другого мужчины, в голове него зашкаливало. «Господи, что я ей наговорил в последний раз, - думал Волгин. - В чем только не упрекнул? Может, она действительно до сих пор любит меня? Эмоции не смогла сдержать. Дурак, тупица, козел», - думал он, лупя себя ладонью по голове.

Лары не было. Не было ни рядом, ни вдалеке. Она существовала где-то там. Без него. И ей, наверное, было хорошо. «Ну, позови меня, Ларик, позови меня сама», - мысленно умолял он. А еще он намеревался сходить к Ольге и высказать свое возмущение за ее вмешательство в их семейную жизнь.

В один из дней, когда он ставил машину в гараж, к нему пришел Кирилл. Никита обнял сына и прижал парнишку к себе.

-Как я по тебе соскучился, родной мой, - ласково произнес отец.

Честно говоря, он был не готов к разговору с сыном. Не один раз пытался представить это объяснение, но так и смог подобрать нужных слов. Не зная, чем занять руки, Ник начал усиленно протирать тряпкой лобовое стекло в машине. Молчание затягивалось.

-Кира, - наконец произнес мужчина, - ты у меня пока ничего не спрашивай о причине нашей с мамой ссоры, хорошо? Могу сказать только одно. Виноват я.

-Ну, я же не маленький, - пожал плечами парнишка. – Я и сам догадался. Кое-что из маминых разговоров с тетей Олей слышал.

-Вот, вот, - зло произнес Никита, еще с большим усердием налегая на стекло. – Она, наверное, прописалась там у нас.

-Да, - подтвердил сын. - Даже иногда ночевать остается. Пап, а ты от нас с мамой насовсем ушел? – неожиданно поинтересовался Кира, глядя на отца пристальным взглядом. - Ты нас бросил?

-Сыночка, тебя я не бросал и никогда не брошу, - тихо сказал Никита, вновь пытаясь прижать сына к себе. Но тот увернулся.

-Вы мириться-то думаете?

-Для этого надо хотя бы, чтоб мама захотела меня простить, - горько усмехнулся Никита. - Кстати, как она там? Сильно меня ругает?

-Они с тетей Олей шепчутся, а мне она ничего плохого о тебе не говорит. Да и сама вроде ничего, - пожал плечами парень. – Как всегда бодрая и веселая. Недавно на премьеру нового спектакля в театр ходила.

-Меня, значит, не вспоминает, - горько усмехнулся мужчина.

-Папа, вспоминает, наверное. Мне она просто сказала, что вы поссорились, и ты ушел. Сам сходи и спроси. Раз ты виноват, тебе и прощения просить. Я же прошу у Нины прощения, когда виноват.

-Ой, сынуля, - усмехнулся Никита, - мы ведь с твоей мамой не мальчик с девочкой. Мы муж и жена. Это совсем другое дело.

-Ну, не знаю, - пожал плечами сын. – Такой грех, как измена, мужчинам же прощается, - убежденно заявил парнишка.

-Это кто тебе сказал? – изумился отец. – С чего ты такую ерунду придумал?

-Я же не на Луне живу, - ответил тот. – Книги читаю, сериалы разные смотрю. Разговоры слышу. Вон, у Мишки отец на целых два года уходил, а потом вернулся, и мать его простила. Только я два года без тебя не выдержу, - печально заявил Кира. – Очень мне без тебя плохо.

-И мне без тебя невмоготу, сынку мой, - сказал мужчина, вновь обеими руками притягивая к себе мальчишку и прижимая к груди.

-Знаешь, папуль, я маму, конечно, люблю, уважаю ее, но женщине всего не скажешь, обо всем не посоветуешься.

-А что, сын, у тебя уже появились вопросы, которые маме ты задать не можешь?

-Конечно, и очень много вопросов. У деда тоже спрашивать кое о чем неудобно.

-Так спроси у меня, - предложил Никита.

-Нет, - произнес парень, - вернешься, тогда и спрошу.

-А если мама меня не примет?

-Пап, ну куда она денется, - уверенно возразил тот. – Я же знаю, что мама тебя любит.

-Ой, сынок, - усмехнулся Никита, - твои бы речи….

Отец с сыном еще немного поговорили и условились регулярно созваниваться по сотовому телефону. Кира пообещал наведываться к отцу.

Слова сына о том, что Лариса весела и бодра, страшно огорчили Волгина. «Неужели жена ничуть не переживает разрыв со мной?» – думал он.

Через некоторое время, проезжая мимо своего родного дома в гараж, Никита увидел, как его Ларочка вышла из какой-то незнакомой иномарки у подъезда. Она еще довольно долго разговаривала с водителем, нагнувшись к открытому окну. Автомобиль находился относительно далеко, и ему не было видно, кто сидит за рулем. В гараж можно было проехать и по иному пути с другой стороны, но у него уже выработалась привычка заезжать со стороны своего дома, в надежде нечаянно встретиться с женой и, может быть, поговорить.

Внимательно вглядевшись, Волгин вспомнил, что эту белую AUDI он на днях уже видел, стоящей у их подъезда. Двор был старый и не приспособленный для парковки машин. В тот день Никита тоже ехал в гараж, а этот автомобиль мешал ему проехать. Водителя за рулем не оказалось, и сколько бы Волгин не сигналил, никто не вышел. Сплюнув от досады, мужчина вынужден был разворачиваться и ехать другим путем. AUDI не принадлежала ни одному из автовладельцев их дома. Машина была чужой. Никита похолодел, сердце екнуло. «Все ясно, - думал он, - вот тебе и причина ее хорошего настроения. Значит, я все-таки был прав. У Лары кто-то есть».

Через две недели после произошедшего, Гульнара собиралась покинуть квартиру Шидловского. Опухоль и синяк со щеки у нее давно прошли, но на лице до сих пор оставались едва заметные белые полоски от Ларочкиных ногтей. Женщина переживала, что эти полосы останутся у нее на всю жизнь. Семен Борисович настрого приказал охране не выпускать жену из дому, пока он не разрешит это сделать сам.

Все это время супруги практически не разговаривали. Гуля проживала в маленькой комнате на втором этаже квартиры. И только когда Шидловский, наконец, обратил внимание, что почти все продукты из холодильника остаются нетронутыми, он явился к ней в комнату.

-Что за фокусы? – строго поинтересовался Семен. – Ты почему ничего не ешь? Голодовку объявила?

-Не твое дело, - мрачно ответила женщина. – Я на диете. Организм от шлаков очищаю.

-Смотри, как бы я тебе сам твои куриные мозги не прочистил, - зло ответил муж. – Петровне я отпуск продлил, и ухаживать за тобой некому. Но еда на кухне имеется. Из ресторана привозят. Сейчас же иди, поешь. Или надеешься, что тебя родители пожалеют, когда явишься, шатаясь от голода? - язвительно спросил Семен. – Ты мне тут козни не строй. Молись, чтобы я твоему отцу не рассказал о твоих похождениях. Причину развода придумывай сама, но не вздумай обвинять меня.

-Да успокойся, не собираюсь я тебя ни в чем обвинять. Себе дороже, - хмыкнула женщина. – Я сок пью, и булочку с колбасой сегодня съела. Нет у меня аппетита. Завтра я уже уйду.

-Ну-ка, дай, посмотрю на твою морду лица, - усмехнулся Шидловский, подходя к жене и беря ее за подбородок. – М-да, - задумчиво произнес он, внимательно присмотревшись, - может, Наташку свою пригласишь? Она ведь косметолог. Маски тебе какие-нибудь поделает, чтобы полосы прошли.

-Как я ее позову, если сотовый ты у меня забрал, а к городскому телефону твои церберы меня не подпускают? - ответила Гуля.

-На, звони, - ответил тот, доставая свой мобильник из кармана пиджака.

-Семен, ну верни мне мой телефон, - попросила женщина. – Я тут, как в закрытке сижу в полной изоляции. Или думаешь, что я Никите позвоню, пожалуюсь?

-О, как хорошо, - усмехнулся Шидловский, - хоть имя теперь его знаю. Хоть одна зацепка, да есть. Слушай, сделай милость, позвони ему. Пусть он явится сюда тебя спасать. Только, если он от своей жены тебя защитить не смог, значит, не нужна ты ему, - с ехидным прищуром добавил он.

-Обрадовался, - с досадой произнесла Гульнара, нечаянно проговорившись. – Теперь всех Никит проверять станешь?

-Почему всех? Имя не очень распостраненное. Ни Дима, ни Саша, ни Сережа. Где-то в пределах от 25 до 35 лет можно и пробить, - с сарказмом заявил тот.

-Мою фотографию будешь мужикам предъявлять или мне на опознание приводить?