Когда мы проходили мимо, он воскликнул:

— Аллах с вами! Аллах велик, и Магомет — пророк его!

— Он хочет предсказать судьбу, — сказала я Теодосии.

— Я бы хотела, чтобы он погадал мне.

— Что ж, пусть погадает. Послушаем, что тебе скажут звезды.

Справа и слева от него лежали коврики. По его знаку мы с Теодосией довольно неловко уселись на них. Я увидела прямо перед собой пронзительные черные глаза.

— Английские леди, — произнес предсказатель, — приехали из-за моря.

Нет ничего удивительного в том, что он об этом знал, но Теодосия порозовела от волнения.

— Вы приехали со многими другими людьми и пробудете здесь неделю… месяц… два месяца…

Я посмотрела на Теодосию. Пока что — ничего мистического.

— Ну, вы, конечно, могли знать, что мы приехали с экспедицией, которая ведет раскопки в долине.

Он бросил взгляд на Теодосию и сказал:

— Вы замужем, леди. У вас прекрасный муж, — потом он повернулся ко мне. — Вы тоже замужем.

— У нас обеих есть мужья, — не без иронии проговорила я. — Маловероятно, чтобы мы приехали сюда, не будучи замужем.

— Вы приехали из-за моря, и за море вы должны уехать, — он опустил глаза. — Я вижу много зла. Вы должны вернуться назад. Назад, за море.

— Которая из нас? — спросила я.

— Обе. Я вижу плачущих мужчин и женщин. Я вижу человека, который лежит неподвижно. Его глаза закрыты, а над ним — тень. Я вижу ангела смерти.

Теодосия побледнела и начала подниматься.

— Сядьте, — сказал предсказатель.

— Что за человек лежит неподвижно? Опишите его.

— Человек… возможно, женщина. Там мужчины и женщины. Они под землей… они движутся на ощупь… они побеспокоили землю и мертвых… а над ними тень. Она шевелится, но не исчезает. Она все время там… Это — ангел смерти, я это вижу. Вы там… и вы, леди. Теперь ангел рядом с вами, вот он над вами, он ждет… Ждет приказа забрать того, на кого ему укажут.

Теодосию била дрожь.

— Теперь ясно, — продолжал предсказатель. — Над головой яркое солнце. Там яркий свет, а ангела смерти нет. Он исчез. Он не может жить под лучами солнца. Вы на большом корабле, вы уплываете прочь. Ангел исчез… Такие вот две картины… Может случиться и то и другое. Аллах добр. У вас есть выбор.

— Спасибо, — сказала я и бросила горсть монет в его миску.

— Леди, приходите еще. Я могу рассказать больше.

— Может быть, — ответила я. — Идем, Теодосия.

Он потянулся, чтобы взять миску, в которую я бросила монеты. Когда из-под его одежды высунулась голая рука, я заметила на ней татуировку. Это была голова шакала, символ одного из богов, но я не могла вспомнить, которого именно.

* * *

— Создается впечатление, — сказала я Теодосии, когда мы возвращались во дворец, — что здесь многие не одобряют нашей деятельности.

— Он знал, — произнесла Теодосия, — он знал, кто мы!

— Конечно знал. Не требуется никаких сверхъестественных способностей, чтобы определить то, что мы англичане. Или чтобы догадаться, что мы приехали с экспедицией. Ему могли указать на нас. Многие на базаре знают, кто мы такие.

— Но все эти разговоры об ангеле смерти…

— Все эти речи предсказателей нужно заедать… нет, даже не солью, а глотком косафа.

— Меня это очень тревожит, Джудит.

— Не нужно было мне позволять тебе слушать его. Ты думала, что услышишь обычные цыганские сказки о том, как темноволосый мужчина увезет тебя за моря, о богатом наследстве и о троих детях, которые будут тебе утешением в старости?

— Я думала, мы услышим что-нибудь интересное, он же египтянин! А вместо этого…

— Заходи, я заварю тебе мятного чаю. Он хорошо успокаивает нервы.

На самом деле, мне самой было очень не по себе. И разговоры об ангеле смерти мне не нравились так же, как и Теодосии. Если не больше.

* * *

Тибальт был на раскопках вместе с другими членами экспедиции, несмотря на то что рабочих в этот день не было. Не зная, когда он вернется, я легла спать рано и почти сразу же уснула. Через некоторое время я проснулась и в ужасе увидела темную тень рядом с кроватью.

— Все в порядке, Джуди г.

— Табита?

Тускло горела свеча, которую она, должно быть, принесла с собой.

— Что-то случилось?! — воскликнула я, все еще не проснувшись окончательно. Во сне я видела прорицателя с базара и ангела смерти, которого он вызывал.

— Теодосия. Ей приснился какой-то ужасный кошмар. Я поднималась в свою комнату, когда услышала ее крики. Желательно, чтобы вы успокоили ее. Она кажется очень расстроенной.

Я вскочила с кровати, надела расшитые кожаные туфли, которые купила у Ясмин, и закуталась в халат.

Мы направились в комнату Теодосии. Сестра лежала на спине, уставившись в потолок. Я подошла и присела на край кровати. Табита заняла место с другой стороны.

— Мне приснился ужасный сон. Там был прорицатель, и еще кто-то в черных одеждах, похожий на птицу с человеческим лицом. Это был ангел смерти, и он пришел за кем-то из нас.

— Это все из-за того прорицателя, — пояснила я Табите. — Нам не следовало его слушать. Он просто пытался нас запугать.

— Что он сказал? — спросила Табита.

— Всякую чепуху об ангеле смерти, который кружит над нами.

— Над кем именно кружит?

— Над всей экспедицией, как я поняла. Он ожидает момента наброситься на любого, кого выберет. Теодосия слишком серьезно отнеслась к его словам.

— Не стоит, Теодосия, — сказала Табита. — Они все время это делают. Бьюсь об заклад, он говорил вам: «Аллах дает вам выбор».

— Именно так.

— Он, вероятно, завидует кому-то, кто работает у нас. Так часто бывает. Во время прошлой экспедиции тут был один человек, который все время пророчил какие-то беды. Мы выяснили, что, оказывается, его злейший враг зарабатывает на раскопках больше, чем он. Самая банальная зависть.

Эти слова, похоже, успокоили Теодосию.

— Как я буду рада, — сказала она, — когда они найдут то, что хотят, и мы сможем наконец-то вернуться домой.

— На вас давит обстановка, — заметила Табита. — Многие вначале часто чувствуют это. Я имею в виду тех, кто не участвует в работе.

Табита говорила так, как раньше, когда я приходила к ней в Гиза-Хаус. Она рассказывала такие интересные вещи, что Теодосия вскоре успокоилась. Она рассказала, что во время прошлой экспедиции наблюдала празднование молид-ель-наби, дня рождения пророка Магомета.

— Все лавки на базаре такие нарядные! — вспоминала она. — Многие из них украшены куклами из белого сахара и завернуты в бумагу, которая выглядела, как одежда. По улицам двигалась процессия с флагами, на которых были написаны стихи из Корана. На минаретах горели огни всю ночь. Зрелище было великолепное — кольцо яркого света высоко в небе. На улицах пели хвалебные песни, славили Аллаха, там и сям ходили рассказчики. Толпы людей жадно слушали истории, которые передаются из уст в уста уже много веков…

Пока Табита описывала нам все эти события, я заметила, что веки Теодосии тяжелеют. Бедная сестра, как она была измучена этим кошмаром!

— Она спит, — прошептала я Табите.

— Тогда пойдемте, — ответила она.

За дверью она остановилась и посмотрела на меня.

— Вы хотите спать?

— Нет.

— Может быть, поболтаем в моей комнате?

Я последовала за ней. У нее очень красивая комната. На окнах — ставни.

Она распахнула их пошире, чтобы впустить теплый ночной воздух.

— Я часто смотрю во двор. Здесь очень красиво. Кактусы, колоцинты. Это одно из самых полезных растений Египта. Семена используют почти во всех блюдах, а если сварить плод, то жидкость можно использовать для обработки козьих шкур.

— Табита, вы столько всего знаете!

— Не забывайте, я здесь бывала прежде, а если живо интересуешься чем-то, то быстро схватываешь.

Она отошла от окна и зажгла свечи.

— Они, наверно, привлекут насекомых, — заметила она, — но нам нужен свет. Скажите, Джудит, все происходит именно так, как вы ожидали?

— Во многих отношениях, да.

— Но не во всех?

— Ну, я думала, что смогу больше… помогать.

— Да, но эта работа требует определенных навыков и высокой квалификации. А на данном этапе нужны только рабочие.

— А если они действительно найдут ранее неизвестную гробницу, думаю, меня туда даже близко не подпустят.

— Это будет такая находка! Только экспертам будет позволено прикоснуться к чему-либо. Но Тибальт рассказывал мне, как хорошо вы ведете его деловую переписку и отчетность.

Мне вдруг стало неприятно, что Тибальт обсуждал эту тему с Табитой, но потом я пристыдила себя.

Она, казалось, догадалась, о чем я подумала, потому что быстро добавила:

— Тибальт иногда делится со мной. Потому что я друг семьи. А вы теперь тоже член семьи, и поэтому я говорила Тибальту, что вы должны знать правду.

— Правду?! — воскликнула я.

— Обо мне.

— А что я должна о вас узнать?

— То, что из всех домашних знали только Тибальт и его отец. Поселившись в их доме, я заняла место компаньонки жены сора Эдварда. Мы решили, что будет лучше, если все будут считать меня вдовой. Но это не так. У меня есть муж, Джудит.

— Но… где он?

— В доме умалишенных.

— О! Понимаю. Мне очень жаль…

— Вы помните, как меня внезапно вызвали письмом?

— Когда вы с Тибальтом вернулись вместе?

— Да, я приехала в Лондон, мы встретились там и поехали в Корнуолл. Меня действительно вызвали, потому что у моего мужа был серьезный припадок, и ему стало хуже.

— Он умер?

В ее больших задумчивых глазах, которые казались особенно красивыми при свете свечей, промелькнуло выражение безнадежности.