– А если я чихну, мама?

– Чихать нельзя.

– Но если я не смогу удержаться?

Ее светлость вздохнула:

– Тогда веди себя так, будто ничего не произошло. – Она подошла к дочери и обняла ее. – Я чувствовала себя тогда в гостиной королевы точно так же, как ты сегодня. Перед королевой предстанут девушки из самых достойных семей. Ты окажешься в хорошей компании.

Сеси с трепетом вздохнула и улыбнулась.

В дверь постучали, и на пороге появился мистер Боуман. Он тоже был одет по моде прошлой эпохи – черные атласные бриджи до колен, синий шелковый камзол, расшитый золотом, белый вышитый жилет. Но чего Джо уж совсем не ожидала – на боку у него висела шпага, а на голове красовался серебристый парик. Этот наряд придавал ему щеголеватый вид. Его сходство с Уолдо сейчас было более заметно. Он подошел к Сеси.

– Чтобы отметить событие. – Мистер Боуман застегнул на шее дочери алмазное ожерелье, потом повернул Сеси к себе и одобрительно кивнул.

– Ой, папа! Какая прелесть. Спасибо! – со слезами воскликнула Сеси.

– Мы с мамой гордимся тобой, Сеси, – взволнованно сказал он, – но не твоей красотой, хотя ты и прелестна, и не твоим умом, ведь иначе и быть не могло, поскольку ты вся в маму, а потому, что ты выросла такой, как мы хотели. – Мистер Боуман поцеловал Сеси в лоб.

– Ой, папа! – снова всхлипнула Сеси.

– Никаких слез, – решительно заявила ее светлость, когда все присутствующие полезли за носовыми платками. – Посмотри, что ты наделал, Джулиан!

Улыбнувшись, муж вытер ей слезы своим носовым платком.

– Спасибо тебе! – просто сказал он.

– За что? – Леди Фредерика взяла у него платок и вытерла нос.

– За то, что вырастила таких замечательных детей.

– Нам повезло, Джулиан.

– Да, конечно.

Джо в этот трогательный момент поняла все, что осталось невысказанным. Она сама не понимала, почему завидовала им. Этой семье присущи бурные страсти. Они любили и ненавидели всей душой. Они беспрестанно спорили. Стоило одному из них назвать что-то черным, другой немедленно возражал и говорил, что это белое. Иногда они были слишком шумными. Они постоянно ссорились и не всегда быстро прощали друг друга. Почему тогда ее влекло к ним? Они были добры и великодушны по отношению к ней, однако так же относились к ней родственники, принимавшие ее в детские годы. Но было в Боуманах нечто такое, что не поддавалось описанию.

– Пора идти? – сказал мистер Боуман. – Карета ждет. Дай мне руку, Сеси.

Под руку с дочерью он проследовал вперед, Джо и горничная шли за ними. В холле их уже ждали. Миссис Давентри и Томас с детьми оставались дома, поэтому в их нарядах не было ничего необычного. Мод выглядела величаво, белые перья, украшавшие ее прическу, трепетали, как паруса каравеллы под порывом ветра. Уолдо тоже предстал во всей красе, но в отличие от отца чувствовал себя в парадном костюме весьма неловко. Он все время поправлял парик и шпагу.

Расцеловав Сеси, все направились к карете.

– Разве ты не поедешь с ними посмотреть на королеву, тетя Джо? – спросил Эрик.

– Нет, – ответила Джо. – Королева забыла прислать мне приглашение. Но я не расстраиваюсь. У нас с тетей Давентри тут масса дел. А потом мы поедем на обед в отель «Кларендон».

– А я где буду?

На его вопрос ответила Дженни, старшая дочка Томаса:

– С нами, глупенький. Разве ты забыл? Конюх дяди Джулиана обещал показать нам, как ухаживать за жеребятами.

Прежде чем сесть в карету, Уолдо задержался, чтобы перекинуться словами с Джо:

– Я послал человека в Уэбберли-Хаус за подшивкой «Эйвон Джорнал», о которой вы мне говорили. Просмотрите ее внимательно. Вдруг что-нибудь покажется вам странным.

– Понятно. Пока вы будете блистать при дворе, мне предстоит рыться в старых газетах.

Он сурово посмотрел на нее, потом улыбнулся:

– Поверьте, если бы у меня была такая возможность, я бы с удовольствием поменялся с вами местами. В гостиной королевы такая скука! Мне придется долгие часы стоять в углу и беседовать с нудными людьми о пустяках и банальностях.

Представление Сеси не займет и пяти минут, а я даже не смогу ее как следует разглядеть.

– Тогда зачем ехать? Склонив голову набок, он пристально посмотрел на нее.

– Потому что Сеси важно, чтобы я там был. С ее языка уже готова была сорваться банальная фраза типа «Как это мило с вашей стороны». И хотя Джо действительно искренне так считала, она побоялась отпора со стороны Уолдо и молча улыбнулась.

– Я снова прочитал ваши мысли, Джо.

– Идите к черту! – вырвалось у нее. Он рассмеялся.

– Увидимся в отеле «Кларендон». Не забудьте перечитать «Эйвон Джорнал». Отмечайте все, что покажется вам странным и интересным. А теперь отойдите в сторону, пока вас не затоптали.

Кто-то подал сигнал дворецкому, и он распахнул двери. Слуги со смехом сбежали по ступенькам во двор. Уолдо торопливо сел в карету, а его отец бросил в толпу полную пригоршню серебряных монет. Только дворецкий и экономка остались в стороне от возникшей суматохи. Остальные, включая детей, бросились собирать монеты. Джо поймала шиллинг.

Карета двинулась, снова в толпу полетели монеты.

«Серебро к удаче, – подумала Джо. – Надеюсь, она от меня не отвернется».

В гостиной Сент-Джеймсского дворца все стояли маленькими группками, приглушенно переговариваясь в ожидании королевы. Уолдо разговаривал с отцом, когда кто-то задел его. Это был виконт Морден.

– Здравствуйте, Боуман. – Он поклонился. Уолдо в ответ наклонил голову.

– Морден, – спросил он, – что привело вас во дворец? Уолдо не мог даже вообразить, что кто-нибудь придет сюда без необходимости сопроводить сестру или жену. Насколько Уолдо знал, леди Маргарет уже представлялась королеве.

– Зачем люди ездят во дворец? – улыбнулся виконт. – Чтобы себя показать, других посмотреть, от жизни не отстать.

Уолдо скрыл неприязнь за вежливой улыбкой. Таких, как Морден, считавших, что вращение во дворце придает им важности, было немало.

– В такой толпе трудно кого-нибудь разглядеть, – как бы невзначай сказал Уолдо и замолчал, ожидая продолжения разговора.

Он не ошибся в своих предположениях.

– Мне довелось прочитать в одной провинциальной газете необычное сообщение о леди Уэбберли. Написано, что она на пароме отправилась во Францию. Значит, все в порядке и мы беспокоились напрасно? Что говорят ее друзья?

Уолдо пришлось напрячь память, но он ничем не выдал этого. Тайный агент, по лицу которого можно догадаться о его мыслях, недолго задержится на королевской службе.

Он задумчиво нахмурился.

– Впервые об этом слышу, – сказал он. – Где вы об этом прочитали?

– Где? – переспросил Морден.

– В какой газете?

– А! Наверное, в «Эйвон Джорнал». Мне показала ее моя мать. Ей кто-то дал эту газету, зная, что она беспокоится о леди Уэбберли. Надеюсь, я могу заверить матушку, что сообщение правдиво?

В трогательной заботе виконта о матери не было ничего необычного, кроме того, что слова были слишком гладкими, а взгляд – чересчур напряженным. Уолдо пришло в голову, что виконту требуется убедить отнюдь не леди Бринзли.

Уолдо был основательно сбит с толку. Морден хочет знать, правдиво ли газетное сообщение или нет? Если он убийца, то для него оно не имеет значения. Ему и без того известно, что Хлоя мертва.

Нет, виконт не может быть убийцей. Слишком это невероятно. Какие у него мотивы? В то же время он присутствовал на том фатальном приеме.

– Если я что-нибудь узнаю, – ответил Уолдо, – то обязательно сообщу вам.

Они раскланялись, и Уолдо вернулся к своему отцу. Посмотрев на сына, мистер Боуман перевел взгляд на виконта.

– Что ему нужно? – спросил отец.

– Не имею понятия, – задумчиво ответил Уолдо. – Но я это выясню.

Лакей, посланный в дом Хлои, вернулся не только с подшивкой «Эйвон Джорнал», но принес также письма из Стратфорда и коробку с вещами Эрика. Экономка распорядилась отнести все это в комнату миссис Чесни. Но Джо занялась этим, когда уже пора было собираться в отель «Кларендон».

Сначала она вскрыла послание Мака Невина. Кроме списка подписчиков, главный редактор сообщал, что дела идут хорошо, но письма Леди Всезнайки о леди Уэбберли больше не поступают. Джо занялась следующим письмом.

Оно было от миссис Саттерленд. Жена викария с иронией писала, что бабушка Эрика чудесным образом выздоровела, но не настолько, чтобы воспитывать мальчика. Для этого, по ее собственным словам, она слишком стара. Кроме того, они практически чужие. Ему будет лучше в школе.

Дальше письмо гласило:

Я уверена, что болезнь миссис Фоули была уловкой, чтобы избавиться от Эрика и вместе с тем соблюсти приличия, дабы никто не смог назвать ее бессердечной. Викарий не хочет слышать ничего дурного об этой женщине, но я знаю, что это правда. Она не желает, чтобы хоть что-нибудь напоминало ей об Эрике, отсюда и посылка с его вещами. Я считаю, что вы, миссис Чесни, поступаете самоотверженно и благородно. Это достойно восхищения. Благослови вас Господь.

С глубоким уважением

Аделаида Саттерленд

Джо подумала, что конец письма слишком цветистый, тем более что она не сделала для Эрика ничего особенного, о чем могла знать миссис Саттерленд. Джо была уверена, что Уолдо не распространялся о том, что она спасла Эрика от директора школы и оказалась на Боу-стрит.

Пассаж о миссис Фоули не удивил ее. Бабушка без возражений позволила отправить мальчика в школу после кончины его матери. Бессердечная – это мягко сказано. Она просто отвратительна.

В остальных письмах не было ничего интересного. Джо занялась посылкой. Она была не тяжелая, и Джо поставила на постель. Она собиралась отнести ее в комнату Эрика, чтобы не лишать мальчика удовольствия самому вскрыть ее. Но сомнение в мотивах миссис Фоули заставило ее заколебаться. Джо никогда не испытывала симпатии к этой даме, а после письма миссис Саттерленд она невзлюбила бабушку Эрика еще больше.