Крофт, внимательно наблюдая за выражением ее лица, начал медленно раздевать ее. Медленно и уверенно двигались его пальцы от пуговицы к пуговице. Когда блузка была расстегнута, он снял ее с Мерси и отбросил в сторону. А потом, ни на мгновение не отрываясь от ее горящих глаз, сжал ее груди в своих руках.

Мерси почувствовала, как приятная слабость разлилась по всему ее телу. Она посмотрела в зеркало, очарованная своим собственным отражением в объятиях Крофта. Ее мягкие округлые груди покоились в его Руках. Она смотрела, не в силах оторвать свой взгляд, как нежно он провел большими пальцами по розовым соскам, заставляя их возбужденно сморщиться.

Она схватила его за руки, боясь нового прикосновения, ибо всякий раз, когда он дотрагивался до нее, она переживала странное чувство, что-то среднее между болью и наслаждением.

— Пожалуйста, — удалось произнести ей. — Я не… Это все так странно…

— Ты очень чувствительна. Я догадывался об этом. Неужели ты думаешь, что мои ласки могут принести тебе боль?

Крофт, едва прикасаясь, кончиками больших пальцев очертил каждый сосок нежной линией. И ни на мгновение не отрывал своего напряженного, проникающего в душу взгляда от отражения Мерси.

Она чуть слышно застонала, когда ее соски еще сильнее набухли. Это ощущение было почти невыносимым. Боль, страстное желание и обжигающая чувственность. Все слилось в едином огне. Мерси медленно опускала ресницы, пока совсем не скрылись от ее взора их пылающие отражения в зеркале. Она прошептала:

— Когда я с тобой, то не знаю, чего ждать в следующее мгновение. Иногда граница между болью и наслаждением бывает совсем незаметной. Скажи, ты всегда знаешь, где эта граница?

— Да. Всегда.

Она верила ему и знала, что, несмотря на то что знание его ужасало, оно одновременно опьяняло и дурманило ее. Крофт знал, что такое жестокость. Возможно, в моменты сильнейшего возбуждения он мог разрушить эти невидимые барьеры между болью и удовольствием. Однако, вместо того чтобы быть начеку, Мерси почувствовала, что доверяет ему, как никогда и никому в своей жизни не доверяла. Крофт знал эту границу, и он никогда не перейдет через нее. Она могла отдаться ему, ничего не боясь. С ним она могла познать лежащие на грани чувства возбуждения и наслаждения, не опасаясь падения в пучину боли.

Этот мужчина всегда будет защищать ее. Она могла доверять ему. Она снова посмотрела в зеркало и на этот раз улыбнулась отражению Крофта.

Это была медленная, чувственная, истинная улыбка женщины, приглашающая и вожделеющая, обещающая неземное удовольствие, исходившая из самых глубин ее существа и отражавшаяся в ее глазах. Кожа Мерси возле груди и выше, вплоть до самых щек, покрылась розоватыми пятнами. Глядя на Крофта, она ни на мгновение не сомневалась, что он был уверен в ее страсти. В ответ на ее призыв его тело напряглось, и Крофт, зарывшись носом в ее разметавшиеся волосы, начал шептать горячие слова убеждения.

Когда он опустил руки на ее талию, Мерси возражать не стала. Затем последовал слабый металлический скрежет, и она поняла, что он пытается расстегнуть ремень и молнию на джинсах. Мерси чувствовала каждое движение мускулов его сильных рук, когда он начал снимать с нее джинсы. А сквозь ткань джинсов она ощущала сильный нажим его мужского достоинства. Вот он еще сильнее прижался к ней, и она отчетливо почувствовала его настойчивое нетерпение. Каким большим он должен быть, подумала она. Такой твердый, тяжелый, принадлежащий настоящему мужчине.

— Ты не представляешь, насколько ты сексуальна. Я могу смотреть на тебя долго-предолго, дорогая Мерси. Ты как пустыня, притихшая перед грозой, когда только свет и тень кругом…

Мерси слышала его слова, но не видела выражения его лица, ибо, когда он приспустил ее джинсы, она снова крепко зажмурилась. Она чувствовала, как ее трусики соскальзывают вместе с джинсами, и знала, что увидит себя совершенно обнаженной в зеркале, лишь только приподнимет ресницы.

И вдруг она набросилась на него со страстным упреком.

— Я не хочу быть единственной, кто стоит перед зеркалом обнаженной, — протестующе прошептала она.

Он рассмеялся, и звук его голоса был каким-то насыщенным и чувственным, он прозвучал возле самого ее уха, когда Крофт наклонился, чтобы поцеловать ее плечо.

— Тогда раздень меня.

Слабо вскрикнув, она повернулась к нему лицом и увидела сверкающие огни пламени в его взгляде. То, что она увидела, как-то странно возбуждало и беспокоило ее.

— Мне хочется дотронуться до тебя.

— И мне просто необходимо почувствовать твои прикосновения.

Она расстегнула его рубашку, ее руки все сильнее дрожали. Крофт же ни капли не помог ей с этой сложной задачей. Он продолжал нашептывать ей возбуждающие обещания и покрывал легкими, невероятно чувственными поцелуями ее висок и мочку уха. Его ласковые пальцы будоражили ее чувствительную шею, пока она путалась в его одежде.

Крофт нетерпеливо выдернул руку из рубашки, когда она наконец расстегнула все пуговицы, и еще сильнее прижал ее к своему телу. Когда груди ее оказались слегка прижатыми к его груди, он взглянул в зеркало и улыбнулся. Медленно провел он рукой по ее спине, постепенно приближаясь к обнаженным ягодицам. Когда он провел пальцем по краю маленькой ямочки, разделявшей ее нежные ягодицы, Мерси затаила дыхание.

— Крофт!

Он сделал вид, что не слышал ее мольбы. Его пальцы все опускались и опускались, пока он наконец не ощутил чувственный и влажный жар женского существа, кото-рый раскрыл ему все то, что он хотел еще узнать о ее готовности принять его. Чем глубже продвигались его пальцы по влажным складкам меж ее ног, тем сильнее Мерси прижималась к нему. Ее голова откинулась назад, а в горле замер еле слышный крик. Она изо всех сил вцепилась в него.

Когда Мерси почувствовала, как он вздохнул, она вдруг осознала, что делает. Взволнованно она взглянула на него.

— Я не хотела сделать тебе больно.

Он приглушенно засмеялся, глядя на нее.

— Ты и не можешь причинить мне боль. Однако тебе ничего не стоит свести меня с ума.

Мерси в ответ улыбнулась, успокоенная и ободренная его словами. А потом, удивляясь своей смелости, Мерси расстегнула пояс и молнию на его джинсах. Тяжелый стержень его мужского начала оказался прямо у нее в руке. Резкая, слегка Грубоватая его форма была настойчива и тверда, однако его кончик был мягче бархата. И этот. контраст был настолько захватывающим, что изумленная Мерси стала убаюкивать его в своей руке, нежно поглаживая.

— Ты тоже похож на картину, — сказала она. — У тебя есть много больше, чем может показаться с первого взгляда. Даже больше, чем я ожидала.

Много больше, добавила она про себя. Он казался ей невероятно огромным. Мерси задумалась над тем, действительно ли они так хорошо подходят друг другу, как думал Крофт. Она облизала пересохшие губы.

— Ты очень большой, Крофт.

Крофт провел по мягкому моху, скрывающему ее богатство. А потом, без какого-либо предупреждения, ввел один палец прямо в ее горячую, влажную выемку.

— О!

Тело Мерси сжалось вокруг этого смелого атакующего пришельца, и она пошатнулась, пытаясь схватить Крофта за руки, чтобы восстановить равновесие.

— А ты очень маленькая, — прошептал он нежно. — Нежная, как шелк. Мы просто созданы друг для друга. Я не могу дождаться того момента, когда наконец войду в тебя и буду чувствовать, как твое тело страстно охватывает мое. Все случилось совсем не так, как я думал. Ты уже готова принять меня. Я боялся, что мне понадобится больше времени, чтобы ты ответила мне. Мне не хотелось торопить время. Все должно было произойти так, как надо.

— Ты все делаешь так, как надо. Уж поверь мне. — Она прижалась к нему с новой силой, и он почувствовал, как тело его напряглось.

— Ты не понимаешь, — пробормотал он. — Но сейчас не время для объяснений. Взгляни на нас, Мерси. Посмотри в зеркало и сама увидишь, что ты создана только для меня и ни для кого другого.

Он снова повернул ее к зеркалу. Сжимаясь от страха, Мерси все же бросила взгляд в его сторону и… не смогла оторвать. Вид ее стройного тела, прижатого к Крофту, немного смущал, даже несмотря на то что она ожидала увидеть нечто подобное. Мерси глубоко вздохнула.

— Ну что, Мерси? Неужели ты не видишь, как великолепно мы смотримся вместе? Неужели тебе не нравится то, что ты видишь? В этом зеркале мы, ты и я, создаем живую акварель.

Ласкающим движением он коснулся ее бедер, провел рукой по всему ее горячему телу, пока его пальцы не коснулись груди Мерси и не сжали ее властно и страстно. Контраст между его загорелой рукой и ее белой грудью казался очень эротичным. А его жгучие черные волосы, смешавшись с каштановой волной, создавали не менее чувственный блик. Сильная нога Крофта, обхваченная нежными ножками Мерси, словно получила право первой познакомиться с ее смелой и нежной мягкостью.

— Свет и тень…

Она оторвала свой взгляд от магического изображения в зеркале. Взглянув на Крофта, Мерси застонала. 1 устой, хриплый звук его голоса был так нежен, так обольстителен. Когда он начал медленно двигать своей ногой меж ее, она почувствовала себя очень свободной и готовой для него. Твердая и соблазнительная нога Крофта нежно скользила по стройной ножке Мерси. Она знала, что ее непредсказуемая и не поддающаяся никакому контролю реакция обескураживала его, она знала, что это невероятно возбуждало его.

И оттого она никак не могла понять, как ему удается настолько контролировать себя, несмотря на явное возбуждение. Что-то здесь было не так.

— Крофт, ты ведь абсолютно уверен в том, что ты делаешь, не так ли? — прошептала она, пытаясь поймать его взгляд.

Он был с ней рядом, и душой и телом, подумала она, но все равно чего-то не хватало. Отклик ее собственного тела изумлял и обескураживал ее, но еще больше ее поражало то, что Крофт все еще полностью контролировал себя. Чтобы заставить его потерять самообладание, одной ночи мало, даже если это ночь с женщиной, которая, как горячий мед, таяла в его руках. И сознание этого задевало ее, мгновенно разрушая ту сладкую паутину страсти, что окутывала их обоих.