Сола Рэйн - Тафгай

Вернувшись из ванной комнаты в спальню, я сбросила полотенце и надела самый красивый комплект нижнего белья, который только был в моем гардеробе: бледно-розовый шелковый лифчик с черным кружевом по краям и такие же трусики. Повернувшись к напольному зеркалу, я расправила ткань на бедрах и груди, которая идеально разместилась в чашечках, и провела пальцами по длинным влажным волосам.

Теперь, когда Мистер Целуюсь-только-на-свиданиях спал со мной, я не собиралась ложиться в кровать в старой синей пижаме с выцветшей надписью «Супермама» на груди. Я хотела быть идеальной для мужчины, который заставляет меня чувствовать себя особенной.

На прикроватном столике зажужжал мобильник, оповещая о новой СМС-ке. Склонив голову, я взглянула на экран и увидела имя Уиллиса. Мое тело моментально напряглось, а в груди зародилось дурное предчувствие.

От этого урода не стоит ждать ничего хорошего.

Схватив в руки телефон, я обеспокоенно пробежалась глазами по короткому тексту сообщения и побледнела:

«Ну что, шлюшка, бумеранг всегда возвращается?»

Ниже была прикреплена ссылка.

Я на автомате кликнула по ней и почувствовала, как земля уходит из-под ног.

Ссылка вела на сайт известного американского издания о спорте и жизни спортсменов. На главной странице была размещена фотография Эша, который, судя по обстановке, находился в раздевалке тренировочной арены и выглядел, казалось, застигнутым врасплох. На нем не было одежды, кроме небольшого полотенца, повязанного вокруг бедер, а за его спиной стояла абсолютно голая девушка. Волосы у обоих были взъерошены, а на лице Сандерса виднелись следы от красной помады.

Боже, пожалуйста, нет.

Моя рука задрожала, и я выронила телефон. К горлу подступила тошнота. От навернувшихся слез перед глазами все поплыло. Боль тяжелым грузом упала на мое сердце и разбила его вдребезги.

Я села на край кровати и нервно потерла ладонями колени. В голове вдруг раздался голос Эша:

– Мерфи, я от тебя без ума…

– Бла-бла-бла, гребаный предатель! – расплакалась я.

Господи, и как меня только угораздило снова вляпаться в Эша Сандерса?!

Сколько еще пинков мне должно отвесить мироздание, чтобы я, наконец, поняла, что с этим парнем мы можем существовать только автономно друг от друга?

Этот похотливый кобель за шесть лет перетрахал полмира, так с чего бы ему сейчас останавливаться? Судя по следам помады на его лице, лживому козлу не понадобились никакие свидания, чтобы целоваться со своей горячей экзотической подружкой! Проклятье, в который раз я убеждаюсь, чем красивее у мужчины улыбка, тем больше прячется за ней грехов.

Все, с меня хватит.

Я не собираюсь превращаться в коврик для вытирания его звездных ног.

Я вскочила с кровати, яростно вытирая слезы с лица, и принялась мерить шагами спальню, продумывая план нашего с дочерью ближайшего будущего.

Итак, пункт первый: поскорее покинуть этот дом.

Разумеется, не сейчас, в девять вечера, когда Джо уже спит. Больше никакого позорного бегства.

Пункт второй: найти жилье.

Может, мы сможем еще какое-то время пожить в том доме, который снял для меня Сандерс. Наверняка аренда оплачена на месяц вперед и никто не будет возражать.

В этот раз я не собиралась строить из себя сильную и независимую женщину и возвращать Эшу его деньги. Раз уж он поставил передо мной условие, чтобы Джо оставалась жить в Чикаго, то пусть раскошеливается.

Я вытащила из плательного шкафа свой чемодан, распахнула его и принялась метаться по комнате, собирая вещи. Тупая боль просверлила в моей груди отверстие размером с Гудзонов залив. Я осознавала, что мой уход будет означать абсолютный разрыв с Сандерсом. Да, он навсегда останется отцом нашей дочери, и я никогда не буду препятствовать их общению, но из моей жизни этот мужчина свалит навсегда.

Измены – это не то, с чем я готова мириться.

Ни за что, черт побери!

Я предпочла бы сжечь себя заживо, чем позволить какому-либо мужчине так поступать со мной.

Мне было неважно, сколько девушек побывало в постели Сандерса после нашего разрыва. Мы официально развелись, и каждый из нас имел право жить своей жизнью. Но сейчас…

Ублюдок просто растоптал меня!

Внезапно в доме послышался какой-то приглушенный шум.

Я подкралась к двери, приложила к ней ухо и прислушалась. На лестнице раздались знакомые шаги, которые можно было измерять по шкале Рихтера. Я быстро защелкнула замок и воинственно скрестила руки на груди.

Когда Эш приблизился к спальне, мой пульс уже зашкаливал.

– Мерфи? – он подергал ручку на двери.

– Убирайся, – прошипела я сквозь зубы.

Я услышала, как Сандерс застонал и пробормотал:

– О, вот дерьмо.

– Проваливай, Сандерс! Тебе нужно хорошенько выспаться перед завтрашней игрой. Ну, знаешь, восстановить силы, которые ты сегодня потратил, развлекаясь со своей знойной подружкой.

Он с шумом выдохнул воздух.

– Черт, детка… Давай просто поговорим, окей? – голос Эша звучал очень тихо. Вероятно, он боялся разбудить Джо, спящую в соседней комнате. – Ты все неправильно поняла.

– Неправильно поняла?! – я задохнулась от возмущения. – Ты что, прочитал книгу «Как держать ее за дуру» и теперь тебя тошнит цитатами из нее?

– Мерфи, я тебе не изменял.

– Разумеется, нет! Эта восточная красотка просто пробегала мимо мужской раздевалки, споткнулась и… упс, упала на твой член.

Раздался тихий непрерывный грохот, и теперь голос Эша звучал снизу, будто он сидел прямо под дверью.

– Ты же знаешь, как работают папарацци, Клубничка.

– Так это они раздели ту девушку и обмазали ее помадой твое лицо?

– Нет, меня просто подставили.

– Уходи, Сандерс, – я прислонилась лбом к двери и зажмурилась, когда глаза вновь наполнились слезами.

Его близость всегда делала меня уязвимой.

– Я не уйду.

– Я ненавижу тебя.

– Это ложь.

– Нет, не ложь! – слова вырвались из самой глубины моей души. – Благодаря тебе мне хорошо знакомо это чувство! Его ни с чем не перепутать.

– Детка, пойми, ты единственная женщина, к которой я хочу прикасаться. Ты – мое сердце, Бреннан. Без тебя я не чувствую себя живым, – его голос был тихим, мягким, обволакивающим. – Знаешь, почему я так хочу сходить с тобой на долбанное свидание? Потому что я не был на них шесть лет, Мерфи. С тех самых пор, когда мы в последний раз ужинали с тобой на палубе «Спирита» в Нью-Йорке. Помнишь, как ты была очарована видами вечернего Манхэттена? В ту ночь нас еще выгнали из отеля за непристойное поведение в коридоре…

Рыдания, которые я все это время пыталась сдержать, вырвались наружу, и мне пришлось плотно закрыть руками лицо, чтобы Эш их не услышал.

Я задыхалась. Мой подбородок дрожал.

Непрошенные счастливые воспоминания затопили новой болью.

Пару минут спустя я попыталась сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Когда рыдания превратились в редкие всхлипы, я снова прошептала:

– Убирайся.

– Я никуда не уйду, пока мы не поговорим, – твердо произнес упрямый мудак.

– Нам не о чем разговаривать, и я иду спать.

Я отлипла от двери и направилась к кровати.

Мне хотелось просто накрыть подушкой свое лицо и перестать существовать. Чтобы больше не слышать его ложь и не чувствовать эту невообразимую боль, которая раздирала меня изнутри.

Я легла на кровать, укрылась теплым одеялом и свернулась клубком.

Господи, пусть все это окажется просто сном.

Дурным кошмаром, который растворится в рассвете.

Утром я проснулась с головной болью и хрупкой надеждой на то, что предательство Сандерса мне просто приснилось. Но стоящий у двери чемодан быстро вернул меня в дерьмовую реальность. Жалобно простонав, я сползла с кровати, надела джинсовые шорты и серую хенли-футболку, которые лежали на стуле, и подошла к напольному зеркалу.

Матерь Милосердная…

Я выглядела так, будто уснула в пчелином улье. Мои опухшие от слез и бессонницы глаза едва открывались, а ресницы почти исчезли под набрякшими веками. Красные искусанные губы на контрасте с побледневшей кожей походили на улыбку Джокера, а всклокоченные волосы – на львиную гриву. Из зеркала на меня смотрела двадцатипятилетняя законченная неудачница, жизнь которой напоминала фильм «Послезавтра»[32].

Но мне не было жаль эту девчонку. Она не нуждалась в жалости.

Тупая душевная боль снова подобралась к горлу, грозясь задушить меня до смерти, но я нокаутировала ее широкой улыбкой.

Вот так. Так-то лучше.

Никаких гребаных страдашек.

На хер Сандерса!

Порывшись в чемодане, я вытащила чистое белье, косметичку и пузырек адвила из аптечки. Кое-как проглотив две таблетки без воды, я поморщилась и сердито вытерла слезы, навернувшиеся на глаза. Собрав волосы в два небрежных пучка, я схватила с ночного столика свои очки и решительно надела их. Сегодня мое зрение как никогда нуждалось в резкости.

Несколько секунд спустя я щелкнула замком, распахнула дверь и остановилась как вкопанная, потому что напротив меня, привалившись к стене, спал Эш. На нем была кремовая худи с изображением Микки-Мауса, серые спортивные штаны из эластичного хлопка и радужные массивные кроссовки. Он практически полулежал в жутко неудобной позе, уткнувшись подбородком в грудь и скрестив длинные вытянутые ноги.

– Господи, что ты здесь делаешь? – гневно прошептала я.

Сандерс приоткрыл глаза и сонно улыбнулся мне.

– Я ведь сказал, что не уйду, пока мы не поговорим.